Архив Троцкого (Том 3, часть 2)

В начале сентября начинаются явления, свидетельствующие о распространяющемся влиянии оппозиционных взглядов: представители оппозиции избираются в президиумы собраний, делегатские собрания и др[угие]. Общее собрание [завода] «Ковкий чугун» по вопросу о втором займе индустриализации принимает, вопреки сопротивлению аппарата, большинством 480 против 50, резолюцию оппозиции с указанием на необходимость перераспределения нац[иональных] доходов.

В ответ на оживленную деятельность оппозиции аппарат повел борьбу провокационными мерами. Провокаторы делают заявления о своих связях с центром, который якобы вынес постановление об агитации за срыв хлебозаготовок и стачки на предприятиях. В широко распространенном открытом письме эта клевета была разъяснена и соответствующим образом оценена. Гнусные способы борьбы к рабочим не пристали. На заводе «Большевик» в течение почти двух недель в сентябре Окр[ужная]К[онтрольная]К[омиссия] ведет следствие о фракционной работе, очень робко принимая решение о репрессиях, и некоторые товарищи исключаются. Но снятие их с работы через общее собрание не удается. На др [угих] предприятиях снимаются некоторые рабочие с работы. Во второй половине сентября начинаются массовые обыски, продолжавшиеся в течение целой недели. За одну ночь примерно было проведено 50 обысков. Несмотря на репрессии, темп работы усиливается. ГПУ ведет дальнейшие репрессии: городской актив К[ом]с[о]м[ола] арестовывается во время совещания по вопросу об общегородской конференции, дабы лишиться возможности выступить на конференции. Несмотря на это, на конференции все же публика успешно выступает. Некот[орые] т[овари]щи буквально силой выбрасываются из помещения конференции] на улицу; были случаи, когда находящаяся в помещении конференции рабочая молодежь всаживала ребят обратно через окно.

В ночь на 20 октября ГПУ произвело аресты. 31 чел[овек] были брошены во внутр [еннюю] тюрьму ГПУ. Из этого количества трое немедленно подали заявление, 10 чел[овек] были выпущены, из них на другой день два вновь были арестованы на улице. Немедленно после ареста рабочие были оповещены широко распространенной листовкой. Репрессии вызвали большое возмущение и всячески рабочими обсуждались. 24/Х группы раб[очих] некот[орых] предприятий направились в ГПУ для протеста. Когда они приближались, против них были выставлены войска ГПУ для преграды к дальнейшему продвижению. Рабочие все же прорвались и вплотную подошли в ГПУ с протестом и требованием немедленного освобождения заключенных. Когда начался летучий митинг, на котором выступали рабочие и от имени своих предприятий требовали немедл[енного] освобождения оппозиции, то ГПУ были высланы два взвода для оцепления демонстрации и, т. к. это не помогло, на помощь был вызван конный резерв милиции, кот[орый] отрезал доступ к улице ГПУ другим подходившим группам. Когда демонстранты подошли, арестованные были на прогулке и рабочие их первоначально приветствовали через щель забора. Для того чтобы заглушить речи и лозунги общения, ГПУ вызвало на помощь «индустриализованных» свистунов — стоявшие во дворе ГПУ машины беспрерывным ревом гудков старались заглушить приветствия. Один из арестованных, рабочий-краснознаменец[493] тов. Кофман, оттолкнул стоящего у дверей, ведущих на террасу, красноармейца и прорвался наверх; вслед за ним прошли остальные арестованные. Товарищи Поляков (б[ывший] прокурор корпуса, расположенного в Киеве) и Яковлев (б[ывший] член партии с 1902 г.), старейший киевский работник, обратились с речами к рабочим. Индустр[иализированные] свистуны мешали говорить. Речи прерывались пением «Интернационала» арестованных и рабочих. ГПУ растерялось от неожиданности и присмирело на время пения «Интернационала». Таким образом, несмотря на вооруженную] силу, выставленную против представителей рабочих, состоялось общение с арестованными. Начальник ГПУ Иванов сам не изволил выйти и никого не уполномочил выслушать рабочих. Демонстрация продолжалась до вечера, участвовало приблизительно 350—400 человек.

Аппарат пытался срочно организовать контрдемонстрацию, выразившуюся в следующем: секретарь ячейки Гос[ударственной] обувной фабрики, на кот[орой] работает свыше 1200 чел., послал троих беспартийных рабочих к ГПУ, для того чтобы они от имени рабочих завода одобрили репрессии. Эта миссия была выполнена ими на след[ующий] день, 25 октября. Это стало известным всей фабрике, и против них и секретаря яч[ейки] поднялось сильное возмущение. Когда их хотели избить, они спаслись в помещение ячейки, но рабочие бросились за ними. Был дан тревожный гудок, и на помощь явилась милиция. Для того чтобы опровергнуть выступление , накануне организованное секретарем ячейки лжепредставителей рабочих, завод послал делегацию в числе около ста человек со знаменем к ГПУ, требуя освобождения арестованных. Дороги, ведущие к ГПУ, были заняты конными разъездами, не допускавшими их к ГПУ. Рабочие прорвались и требовали допуска. В ответ была пущена в ход физическая сила: двум рабочим скрутили руки и «погнали». Жен и детей физич[еской] силой загоняли в соседние дворы, щели забора, за кот[орым] гуляли арестованные, спешно заколачивали, вновь на помощь были вызваны «индустриализованные» свистуны. В этот день была выпущена вторая листовка. Арестованные обратились с прилагаемым письмом[495] с окружкому ЦК и ЦКК и с телеграммой на имя Сталина с предостережением о голодовке. Письмо и телеграмма были немедленно распространены среди рабочих. 26/Х весь день разъезжали патрули, опасаясь демонстрации. Свидания были прекращены и явившейся родне заявили, что «их здесь нет». 27 октября, в субботу, по окончании работы — делегации заводов: «Большевик», 1-я г[осударственная] обувная ф[абри]ка, главные ж[елезно]-д[орожные] мастерские, швейники и др[угие] направились, некот[орые] со знаменами, к зданию окружкома и окрисполкома для протеста. В окр-коме в это время заседал пленум, а в окрисполкоме — пленум КПС[496]. Предполагалось, что численность делегации не будет превышать 150 чел[овек], но собралось 1500—2000 чел[ловек]. Ввиду осведомленности в ГПУ были приняты меры[497]. В помещение окркома были введены войск ГПУ, здание было оцеплено. Путь в разн[ых] местах преграждался. Все же демонстрация подошла к зданию. Собралось много рабочих. Некот[орые] группы не были допущены и не сумели пробраться. Для протеста была выделена группа рабочих завода «Большевик», кот[орая] должна была от имени рабочих всех предприятий предъявить требования. Но, когда они направились по лестнице в здание, их встретили представители ГПУ и бесцеремонно выкинули. К демонстрации никто из окркома и окрисполкома не показался. Вместо себя выставили цепи войск и милиции. Тут же состоялся митинг. К концу выступления первого оратора прибыли машины ГПУ, кот[орые] врезались в массу. Выступало 6 чел[овек], но вслед за каждым выступлением оратора вылавливали[498], усаживали в машину и отправляли в ГПУ. Рабочие очень возмущенно реагировали, но в кулаки не бросались. Демонстрация продолжалась до 8 часов вечера. Все время происходили летучие митинги и выбрасывались лозунги, приветствовавшие оппозицию и требующие освобождения. Киевские «представители» партии и власти не пожелали говорить с рабочими. Во время демонстрации на улице были арестованы некот[орые] товарищи, ночью были массовые обыски и аресты выделившихся на демонстрации рабочих. Из одной обувной фабрики было арестовано 6 чел[овек].

Всю ночь 27 октября здание окружкома и окрисполкома охранялось. Конные патрули продолжали разъезжать в воскресенье 28 октября. В понедельник 29 октября рабочие 1-й обувной ф[абри]ки собирались реагировать на аресты рабочих-оппозиционеров этого предприятия. В понедельник 29 октября выпущена листовка, подводящая итоги событиям.

Каким образом состоялись демонстрации? Листовка была выпущена к рабочим через несколько часов после арестов. Возмущение сильно охватило рабочие массы, стали раздаваться призывы к протестам. Отдельные рабочие заявляли: «Надо идти освобождать тов[арищей]». Собирались отдельные группы рабочих и под одобрение цехов, не прерывающих работы, отправлялись под руководством наших исключенных и в некоторых случаях и не исключенных — примкнувших к нам после XIV партсъезда. Делегации официально не избирались, за исключением 27 октября демонстрации к окружкому, где группа из 45 человек с «Большевика» должна была формулировать требования[499]. Эта группа была выделена. Все это происходило под непосредственным руководством и при участии наших товарищей. Но, несмотря на это, целый ряд фактов, наблюдения на месте говорят о том, что рабочие одобрили требования демонстрантов. Наиболее ярким подтверждением служит след[ующий] факт: когда рабочие обувной ф[абри]ки узнали о лжепредставителях, выступавших от имени ф[абри]ки, их хотели избить и одновременно была выделена делегация, направленная со знаменем для опровержения и требования освобождения. Вообще, не известно ни одного факта, когда бы рабочие массы выступили против демонстрации и их требований[500].