История Японии

Конечно, из этого и некоторых других обычаев (например, отсутствия идолов) можно сделать вывод о родстве японской религии с самыми древними и архаичными формами иудаизма. Тем более что идея борьбы с многобожниками среди самих израильтян проходит почти через весь Ветхий Завет (а значит, во времена до вавилонского пленения в древнем Израиле таковые были). Но уж слишком экзотична версия о части древних израильтян, прошедших через всю Азию с запада на восток и осевших на далеком архипелаге. Ведь можно при желании найти в японской культуре и элементы, которые «породнят» ее со Скандинавией. Пожалуй, гораздо ближе к истине мысль о том, что похожие вещи происходят в самых разных местах — в силу самой человеческой природы.

Считается, что культ предков занесен позднее из Китая и заимствован у конфуцианцев. Так это или нет, судить сложно, поскольку Китай и в самом деле долго был «законодателем мод» для Японии. Но напомним: культ предков есть и у тех племен, которые не знали о самом существовании Китая, и уж тем более не были знакомы с учением Конфуция. Так что, возможно, он существовал в Японии издавна сам по себе.

Радость и веселье на синтоистских праздниках отлично подходит для свадеб или рождения детей. Но погребальные обряды чаще проводятся по буддийскому образцу, буддизм способен лучше поддержать верующих в момент потери близкого человека.

Будущие супруги в ходе ритуала должны трижды выпить сакэ из одной чаши. (Возлияния «наораи» важны во многих обрядах синто). Но сейчас свадебный банкет стоит недешево, поэтому свадьбы часто справляют за рубежом. Но сейчас в синтоистской церемонии «венчания» может быть важна не только традиционная священная летопись «Кодзики», но и Библия.

Синтоистское «крещение» — первое посещение храма — делает ребенка прихожанином. Оно проводится на тридцать второй день после рождения мальчика (на тридцать третий — для девочек).

Нынешние семьи с удовольствием ходят в храм в воскресенье. Прогулка по храмовым садам для японца — примерно то же самое, что для жителя Петербурга поездка в пригородный дворцовый парк — Павловск или Петергоф. Но в Японии при этом еще и совершается ритуал очищения: прихожане пьют воду из священных фонтанов, пользуясь специальными деревянными стаканчиками.

Храмы продают и божественные предсказания судьбы — микудзи. На длинной полоске бумаги напечатаны советы и предостережения. Покупая предсказание, прихожанин участвует в действе, напоминающем лотерею. Дурные микудзи прикрепляют к решеткам ограды или к ветвям дерева, пытаясь избавиться от судьбы. А хорошие микудзи отыскать не так-то и просто.

«Омамори» (талисманы-обереги) тоже продаются в храмах. Со временем эта традиция приобрела современные черты. Странно видеть иероглифы, означающие «безопасное движение» на таком обереге, который вешают в автомобиле. Военные использовали талисманы из храмов Хатимана, бога войны, моряки — из храмов Суйтэнгу (покровителя морских путешествий).

Теперь любовь синтоистов к природе может принять форму экологического движения, идея развития и обновления мира наверняка сильно повлияла на модернизацию страны, а любовь японцев к красоте уже издавна стала аксиомой и оказала воздействие на целые художественные школы Запада.

А культ богини Аматэрасу, хотя она и считается одной из главных в синтоизме, сейчас сделался личным. Это культ императорской семьи, который связан и с коронацией нового правителя. Верховной жрицей культа по традиции становится одна из дочерей императора. Святилище Аматэрасу в Исэ — первый храм вне дворца императоров, построенный еще в те времена, когда столица переезжала с каждым следующим владыкой. Соответственно, императорский дворец пышностью не отличался. Но он был жилищем живого бога. Жилища других богов-ками тоже достаточно скромны.

Молитва в храме предельно проста. В ящик перед алтарем надо бросить монету, затем несколько раз хлопнуть в ладоши, чтобы обратить на себя внимание ками, и произнести молитву. Ритуальные молитвы («норито») читает жрец.

Очищение («хараи») — это омовение водой рта и рук. Есть обряд массового очищения, с кроплением прихожан соленой водой и посыпанием солью (вспомним сумоистов).

«Синсэн» — подношение храму риса, чистой воды, рисовых колобков («моти») и прочих даров. «Наораи» — совместная трапеза верующих, съедающих часть жертвоприношений. Так они приобщаются к трапезе самих ками.

Народные верования

Пожалуй, эта глава будет неполной, если не сказать несколько слов о народных поверьях (хотя они очень тесно связаны с синтоизмом). В конце концов, из них постепенно и сложился синтоизм. Но на них, как ни странно, большое влияние оказал буддизм. Во всяком случае, демоны-асуры и мё-о — мистические воители, защищающие людей от демонов, — родом из Индии.

Поверье о яма-уба — снежных людях (хотя таковое, как известно, есть в Гималаях) — скорее всего, местное. Эти горные духи крайне неопрятны и обладают скверным характером. Встреча с ними не предвещает путнику ничего хорошего: эти твари любят лакомиться человеческой плотью.

Не слишком ясно, что стало причиной появления такого поверья. Может быть, сказались долгие войны с «варварами» (хотя у последних людоедства, судя по всему, не наблюдалось). Возможно, это свидетельство давнего (и не самого мирного) контакта прибрежных жителей периода Дзёмон с горными племенами. Но легенды о снежных людях встречаются у многих народов Земли, и не стоит списывать все только на одну лишь фантазию.

Еще один вид демонов, бусо, напоминает выходцев из очередного фильма «из жизни зомби». Собственно, это зомби и есть — точнее, просто ожившие мертвецы, лишенные всякого интеллекта, но, увы, не лишенные аппетита. Согласно поверью, бусо может стать человек, умерший от голода.

Опасность встречи с бакэмоно несколько меньше — эти вряд ли сумеют убить путника, зато постараются ого ограбить, и, в худшем случае, сильно покусать. К счастью, они небольшие и слабосильные. К несчастью, нападают стаями. Но, если мы находимся неподалеку от буддийского храма, бояться нам нечего: эти твари сторонятся столь святых мест.

Демоны под названием они — тоже бывшие люди. В этих клыкастых созданий могут превратиться те, кто при жизни не сдерживал свой гнев. Они очень сильны, любят питаться человечиной. Но в некоторых случаях могут и защитить людей. Здесь, пожалуй, уместно сравнение с опасным животным (кстати, отличительный признак они — набедренная повязка из тигровой шкуры).

Сёдзё — классический случай морского дьявола, чей образ был в ходу у самых разных приморских народов. Конечно, английские моряки XX века могли говорить о таких существах с усмешкой, но к шуткам примешивалась явная почтительность: конечно, это — всего лишь поверье, но… Видимо, в Японии отношение к рыжеволосым и зеленокожим сёдзё, обожающим топить рыбацкие суда, примерно схожее.

А вот повелитель морских драконов Риндзин — существо сильное, богатое и вполне «положительное». Он живет в огромном хрустальном дворце на дне океана. Риндзин — он же Уми-но-ками — бог морей и океанов. Если сёдзё не могут долго прожить без воды, то Риндзин часто посещал сушу, и, славный своей любвеобильностью, оставив после себя множество прекрасных зеленоглазых детей. Подрастая, такие дети получают большие способности к магии (которая совершенно не осуждалась в Японии).

Вообще говоря, драконы (рю) — самые могущественные существа в мире, если не считать богов. Они мудры и прекрасны, порой служат и символами богатства. Но они бескрылы, чем и отличаются от европейских собратьев.

Каппа — дух водоемов, как правило, пресных. Он походит на крупную зеленокожую черепаху. Иногда каппа проявляет злой характер, к примеру, может питаться кровью животных и даже людей. Но его можно победить вежливостью. Надо поклониться этому существу, ему, волей-неволей придется кланяться в ответ, и вода, которую оно носит на макушке, выльется. Тогда каппа умрет.

Тэнгу отличаются от сёдзё краснокожестью. Эта разновидность демонов живет в горах. Между прочим, в XIX веке (до эпохи Мэйдзи) на японских гравюрах европейцы и американцы изображались очень похожими на тэнгу. Считается, что это существо вполне может прикинуться монахом-отшельником ямабуси. Между прочим, тэнгу любят повоевать, а заодно — понаблюдать за сражениями (поэтому в современной Японии вряд ли им отыщется место). Впрочем, воины они прекрасные, и есть предание, что первый сёгун Ёритомо Минамото учился боевым искусствам именно у них.