Воспоминания (Царствование Николая II, Том 1)

{509}

О ЛЕДОКОЛЕ "ЕРМАК" И НАМЕРЕНИИ УСТАНОВИТЬ МОРСКОЙ ПУТЬ НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК ПО

СЕВЕРНОМУ ПОБЕРЕЖЬЮ СИБИРИ.

В 1898 году, а именно в конце этого года, был по моей инициативе заказан ледокол "Ермак", ближайшей целью сооружения этого громадного ледокола была у меня та мысль, чтобы, с одной стороны, сделать возможным судоходство в Петербурге и других важных портах Балтийского моря в течение всей зимы, но главным образом попытаться, нельзя ли пройти на Дальний Восток через северные моря, по северному побережью Сибири. Ледокол этот был сооружен при ближайшем участии адмирала Макарова, того самого Макарова, который геройски погиб около Порт-Артура, будучи во время Японской войны назначен главнокомандующим Дальневосточным флотом. Адмирал Макаров отличился еще и во время последней Турецкой войны и вообще по своему характеру представляет собою истинный тип военного решительного человека, с оригинальными взглядами. К сожалению, хотя некоторое время он командовал Ермаком, или вернее Ермак находился под его высшим командованием, (это судно-ледокол находилось в ведении министерства финансов в непосредственном моем распоряжении), те проекты, которые я имел в голове, не осуществились. Ледокол этот оказал некоторую пользу в смысле очистки от льдов Балтийских портов и Макаров на этом судне лишь один раз сделал довольно большое плавание в северные моря и раз попытался сделать плавание и на Новую Землю, но дальнейших экскурсий в том же направлении не производил.

Этому делу открытия морского пути на Дальний Восток, через Сибирские прибрежья, а равно плаванию по направлению к полярному Полюсу очень сочувствовал также известный наш ученый Менделеев.

Этот Менделеев был известный всему миру русский химик, бывший профессор Петербургского университета, затем он вследствие своего довольно резкого неуживчивого характера выслуживши {510} пенсию бросил университет. К стыду нашей Академии он не быль выбран академиком и на место академика по специальности химика мы выбрали лицо, хотя и очень почтенное, но не имевшее никакой серьезной длительной репутации в науке. Опять таки он не был академиком вследствие своего довольно тяжелого характера, что совершенно не оправдывает действия академии. Так как Менделеев был товарищем по педагогическому институту Вышнеградского, то тот его сделал управляющим палатою мер и весов.

Когда я сделался министром финансов, то это учреждение палаты мер и весов я значительно увеличил и расширил именно потому, что во главе ее стоял такой значительный ученый, как Менделеев, человек с большою не только научною, но и практическою инициативой. Менделееву во многом обязано развитие нашей нефтяной промышленности и других отраслей нашей промышленности. Он был по тем временам ярый протекционист и, как это бывает обыкновенно со всеми выдающимися людьми, во время его жизни вследствие того, что он был и талантливее и умнее и ученее лиц его окружающих, а с другой стороны вследствие того, что имел самостоятельный характер, подвергался со всех сторон самой усиленной критике. Его сочинения, касающиеся развития наших хозяйственных и промышленных сил, служили предметом насмешливой критики; его обвиняли в том, что будто бы он находится на жалованье у промышленников и потому он проводит идею протекционизма и только тогда, когда он умер, то начали кричать, что мы потеряли великого русского ученого.

Хорошо еще, что россияне отдали ему эту честь после смерти его, хотя для Менделеева было бы приятнее, если бы были оценены его достоинства во время его жизни.

Я помню довольно интересное заседание, которое было у меня в кабинете, в котором принимали участие: я, Менделеев и адмирал Макаров. Я поставил вопрос о том, каким образом установить программу для того, чтобы достигнуть намеченной мною цели, т. е. пройти на Дальний Восток к Сахалину через северные моря по нашему Сибирскому прибрежью. На это мне Менделеев после размышления, на которое я ему дал время, высказал то убеждение, что для того, чтобы найти путь на Дальний Восток, не следует идти из Петербурга, огибая Норвегию северными морями параллельно нашим {511} северным побережьям, а нужно просто пройти прямо по направленно к Северному Полюсу, прорезать Северный Полюс и спуститься вниз, что такой переход будет гораздо проще и может быть совершен и гораздо скорее и безопаснее. Адмирал Макаров не вполне разделял это мнение, он находил, что это будет очень рискованный шаг, что благоразумнее будет попытаться идти по направлению нашего северного прибрежья.

Между ними в моем присутствии произошел обмен взглядов. Менделеев утверждал, что не уверен, что то, что он предполагает, может быть вполне реализировано, но, что есть гораздо более шансов к тому, что можно прорезать северный полюс и спуститься вниз южнее. На вопрос Макарова, согласится ли с ним ехать Менделеев на Ермаке, по плану им предложенному, Менделеев ему категорически ответил, что по этому плану, т. е. идти на северный полюс и там спуститься вниз он совершенно согласен и с ним поедет, тогда Макаров ему предложил с ним ехать, но только не по этому направлению, а опять таки по нашим северным морям, придерживаясь к Сибирскому побережью.

Менделеев ответил, что такое плавание и более рискованное и более трудное и поэтому он ехать с ним по этому направлению не согласен. Таким образом между этими двумя выдающимися лицами произошло в моем присутствии довольно крупное и резкое разногласие, причем оба эти лица разошлись и затем более уже не встречались. Уходя от меня каждый из них мне повторил: Менделеев, что он во всякое время согласен ехать на Ермаке с адмиралом Макаровым на Дальний Восток к Сахалину прямо прорезывая северный полюс, а Макаров мне заявил, что он согласен на Ермаке ехать к Сахалину, придерживаясь направления параллельно нашим северным прибрежьям. В конце концов ни тот, ни другой проект не осуществился, отчасти вследствие этого разногласия, а отчасти от того, что Макаров в скором времени был назначен начальником Кронштадтского порта, а затем началась несчастная Японская война.

Ермак во все время моего управления министерством финансов впредь до образования главного управления мореходства находился в распоряжении министерства финансов, а затем, когда было образовано главное управление мореходства, то был передан в ведение этого управления.