Древние тюрки

эни остался только один выход — в Китай. В 636 г. он прибыл с остатком своих войск в Чаньань и предложил свои услуги. Ему были оказаны великие почести: он получил чин гвардии генерала, земли для размещения своей орды, невесту-царевну и должность при дворе{[807]}. Но за это Тайцзун приобрел надежного друга.

Воссоединение Джунгарии укрепило международное положение Западного каганата, но это укрепление повлекло за собой обострение внутренних противоречий, вызвавших новые потрясения. По существу победы над Сы-джабгу и Шэни были торжеством местных племен над тюркютами. Сохранение династии еще цементировало державу, но Ышбара Толисшад-хан уже не имел реальной силы и опирался лишь на добровольное подчинение бегов, что было крайне ненадежно. Как только беги дулу и нушиби почувствовали, что им извне ничто не угрожает, они продиктовали хану свою волю. Ему пришлось провести реформу, еще более ослабившую верховную власть; в 635 г. племена дулу и нушиби добились самоуправления; пять племен дулу и пять племен нушиби получили по начальнику не из рода Ашина, а, по-видимому, из местной племенной знати. Каждый из этих начальников был по достоинству приравнен к шаду, т. е. принцу крови. Каждому из них была вручена стрела как символ власти, и отсюда возникло название «тюрки десяти стрел». Границей между двумя союзами, дулу и нушиби, стала р. Чу{[808]}.

Уступка сепаратистским тенденциям, естественно, не могла спасти разваливавшееся государство.

Недовольные. Новый порядок удовлетворил многих, но не всех. Разумеется, от него пострадали жившие в Западном каганате тюркюты. Они лишились своего преимущественного положения, и уменьшилась их доля власти. Но помимо них недовольны оказались также и те племенные вожди, которые не получили стрелы, а их было немало, особенно среди северных и джунгарских. В число избранных не попали карлуки, ягма{[809]}, кипчаки{[810]}, басмалы{[811]}, а также потомки хуннов — чуюе, чуми и шато{[812]}. Этим последним было особенно обидно, потому что родственные им чуму-гунь и чубань вошли в число привилегированных. Когда же Ышбара Толисшад-хан задумал в 633 г. отнять власть у их вождя, то эти племена откочевали на восток, стали лагерем в степи Шато, около оз. Баркуль, и предложили императору Тайцзуну принять их в подданство. Однако сложная политическая обстановка, сложившаяся в это время в восточном Тянь-Шане, повлекла эти племена и их вождя{[813]} по иному пути.

В это время политическое положение в Восточном Туркестане было крайне острым и напряженным. Еще в 20-х годах китайцы, сторонники свергнутой династии Суй, бежали к тюркютам, надеясь с их помощью продолжать борьбу с династией Тан. Выше говорилось, что когда Кат Иль-хан был разбит, то по требованию Таицзуна 80 тыс. китайских эмигрантов было возвращено в Китай{[814]}, но самые отъявленные враги танского правительства бежали в Гаочан (Турфан) и были приняты его правителем Кюй Вэнь-таем{[815]}.

Гаочанская династия была китайского происхождения, но издавна породнилась с тюркютскими