Говорят сталинские наркомы

Строители возвращались в Белоруссию с Урала, где они трудились на оборонных заводах, или же с фронта, после демобилизации. Людям необходимо было в первую очередь жилье. Сейчас в крупных городах, получая квартиру, мы думаем о том, какой район нам дают, есть ли в доме лифт, скоро ли будет телефон, а тогда жили в тяжелейших условиях, они своими руками разгребали руины, раскапывали завалы. Строители должны были, не щадя усилий, как можно скорее сооружать жилища.

Белоруссия быстро возрождалась. Естественно, наибольшие успехи в первые же годы восстановления были достигнуты в промышленном строительстве республики. И масштабы этих работ, и темпы — поразительные. Минск был освобожден от оккупантов в 1944 г., а к 1945 г. в столице работало уже 3 тыс. предприятий.

Белоруссия, Минск — это замечательная страница послевоенного возрождения. Но только одна страница… А таких страниц было очень много.

Вопрос: Как известно, в военные годы при подготовке народнохозяйственных планов большое распространение получили квартальные задания. Чем это было вызвано, какие они имели преимущества и как составлялись?

Ответ: Во время Великой Отечественной войны обстановка зачастую менялась быстро. И поэтому задаться планом на год и ограничиться им было просто невозможно. Не существовало таких оракулов, кто бы мог точно подсказать, какие произойдут события, как пойдет дело.

Ведь мы не знали, когда будем наступать, а когда — отступать. Приходилось поэтому максимально учитывать обстановку. И, естественно, ГКО, СНК СССР, руководители нашей военной экономики пришли к выводу, что надо иметь хотя бы квартальный план. Без плана что–то производить, что–то делать было бессмысленно. Это не социализм. План должен быть, пусть даже не совсем совершенный. Хочу Вам пояснить следующее: когда речь шла о выпуске военной продукции, скажем, танков Т-34 на таком–то заводе, то считалось, что сегодня он будет выпускать, к примеру, 8 танков, завтра — 9, послезавтра — 12… Люди при этом чувствовали ежедневную нагрузку и подтягивались, повышалась их ответственность, достигались результаты.

А если дать в тех условиях большой, растянутый план, скажем, на год, то ежедневного производственного ритма уж не так бы ощущалось и при некоторых неудачах и срывах всегда оставалась надежда: год большой и когда–то план все равно будет выполнен.

Поэтому переход на квартальные и даже месячные планы в условиях войны был закономерным, вполне оправданным явлением.

Вопрос: Каково Ваше мнение о Н. А. Вознесенском как человеке и крупном государственном деятеле, являвшемся с 1941 г. первым заместителем Председателя СНК СССР, с 1942 г. — членом ГКО и возглавлявшем на протяжении почти всех военных лет Госплан СССР?

Ответ: Николая Алексеевича Вознесенского я знал хорошо, встречался с ним часто и, кстати, не всегда соглашался с его суждениями, оценками. А если и соглашался, то не из–за того, чтобы ему угодить. Любезностями Вознесенский никогда не занимался. Он появился в Госплане после В. И. Межлаука, когда последнего там не стало. Его рекомендовал А. А. Жданов, поскольку Николай Алексеевич работал в Госплане Ленинграда.

Могу о нем сказать так: Вознесенский был способным молодым человеком, образованным, думающим, энергичным, знания имел достаточно глубокие… Но при всем этом обладал очень плохим характером. Никогда не улыбался, не шутил. Чувства юмора у него не было.

В кругу своих коллег, включая наркомов, нередко был несдержанным, грубым. Устраивал разные «разносы» подчиненным, не слишком заботясь при этом о подборе слов. В семье (а я знал и его жену) был деспотом. Это не значит, что он плохо относился к женщинам. Этого я сказать не могу. Но дома, в своей семье, повторяю, был обыкновенным деспотом.

Вместе с тем Вознесенский очень хорошо себе представлял, что такое план. Он понимал, что план составляет не один Госплан, что в его разработке активно участвуют министерства, или народные комиссариаты, как они назывались до войны и во время Великой Отечественной войны. А Госплан СССР, получая эти планы, их сводит на основе составления перспективы общего развития страны на пятилетку и более, составляет с учетом того, чтобы диспропорций было как можно меньше (если их нельзя вообще избежать).

Расскажу об одном случае. Вознесенского в течение нескольких дней не было на работе: не помню, не то болел, не то отдыхал. Обязанности председателя Госплана исполнял его первый заместитель. А план требовал присутствия Николая Алексеевича, ибо к его окончательной редакции, на последней стадии Вознесенский не допускал никого, в том числе и своих заместителей по Госплану. Он говорил другим высшим руководителям из правительства: «В чем дело? Если вам что–то нужно, звоните мне, должность моя вам ведь понятна? Мои заместители по Госплану отвечать вам не могут, потому что я за все отвечаю».

И вот, когда его не было, некоторые зампреды СНК СССР (может быть, не самые лучшие), вызвали исполняющего обязанности председателя Госплана и сказали: «Слушайте, сколько вас человек?» «Сто тридцать», — отвечает тот. «Мы тебе добавим еще сто человек, но только отвечай на все вопросы…»

Потом вернулся Вознесенский, узнал, конечно, о происшедшем, выругал своих заместителей последними словами и сказал: «Нам лишние штаты не нужны. Хотят, чтобы мы одни составляли план. А наркоматы что будут делать?»

Он прекрасно понимал, что план состоит не только из одних сводных цифр. Вы не можете составить действенный глубоко Продуманный план, если у вас останется без внимания вопрос о резервах. Без учета резервов планы ничего не стоят, потому что и в мирных условиях заранее нельзя представить: где будет землетрясение, где- то наводнение, где–то наводнение, где–то заносы, а где–то будут еще какие–то неприятности. Это невозможно. Мы еще не управляем природой, многого не знаем. Поэтому должен быть и резерв. Без резерва государство жить не может.

Сталин весьма высоко ценил несомненные способности Вознесенского, быстро продвигал его по служебной лестнице. К тем высоким должностям Вознесенского, которые Вы назвали в своем вопросе, добавлю, что с 1941 г. он стал кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б), а вскоре после войны — членом Политбюро ЦК. Еще в 1943 г. был избран академиком Академии наук СССР.

Многие из руководства, да и не только они, знали, что Сталин намеревался выдвинуть Вознесенского на пост главы Советского правительства, о чем неоднократно сам заявлял. Знал об этом и Николай Алексеевич и слишком поверил в незыблемость этого решения вождя. Он не учел обстановку «дворцовых интриг», зависть к себе и соперничество в лице таких сановников из ближайшего окружения Сталина, как Берия, Маленков, Каганович, что в конечном итоге имею для Вознесенского роковые последствия.

Вопрос: В исторической литературе сейчас существуют разные мнения по вопросу, когда у нас во время войны было создано слаженное военное хозяйство и что это такое. Если это было, то каковы его характерные черты?

Ответ: Видите ли в чем дело. Мы очень часто в наших публикациях по военной истории и военной экономике желаемое хотим выделить за действительное, что не помогает пониманию истинной картины. Например, когда создавались тома двенадцатитомной «Истории второй мировой войны 1939–1945», то там вопрос о времени функционирования в нашем государстве слаженного и быстро растущего военного хозяйства нашел отражение. Некоторые товарищи из числа авторов и редакторов записали в 5‑м томе, что слаженное военное хозяйство мы получили уже к концу 1942 г. И тогда, когда у нас налицо в силу ряда причин стало резко падать производство базовых отраслей нашей промышленности и когда в результате этого, как отмечал Н. А. Вознесенский в своей книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» (М., 1947. С. 155), в I квартале 1943 г. произошло снижение выпуска промышленной продукции на 12 % по сравнению с IV кварталом 1942 г. Вот Вам и слаженное, быстро растущее военное хозяйство, созданное еще в