История Индии. XX век

Политические страсти вокруг резервирования для отсталых каст, достигшие своего пика в 1990 г. после принятия премьер-министром В.П. Сингхом части рекомендаций комиссии Мандала, продолжали оставаться одним из центральных вопросов политической жизни и в последующие годы. А на горизонте маячила не менее сложная и грозная проблема, связанная с религиозно-общинными противоречиями после событий в Айодхъе. Правительство Чандрашекхара предприняло попытку решить эту проблему путем переговоров между Вишва хинду паришад и Всеиндийским комитетом мечети Бабура (ВКМБ). Однако сблизить их позиции не удалось. ВХП заявил, что рождение Рамы в Айодхъе является вопросом веры, которую разделяют десятки миллионов индусов. Это нельзя ни оспорить, ни доказать. Поэтому центральный вопрос диалога состоял в следующем – была ли мечеть Бабура построена на месте храма Рамы в результате его разрушения.

С другой стороны, ВКМБ утверждал: Рамаяна (Жизнь Рамы) является мифом, а не историческим фактом; мечеть Бабура не была построена на месте какого-то разрушенного храма; нет свидетельств того, что храм Рамы стоял на том же месте; мусульмане всегда постоянно молились в мечети Бабура до 1949 г., когда в нее были помещены идолы Рамы и других индусских богов [1018].

БДП и стоявшие за ней индусские религиозно-общинные организации реанимировали долго прозябавшую втуне идею строительства храма бога Рамы в Айодхъе. Широкая кампания, проведенная в этой связи РСС и ее «крыльями», принесла крупные дивиденды БДП и существенно усилила ее позиции среди индусов. Однако она сопровождалась разгулом индусского высококастового шовинизма, что привело к дальнейшему отчуждению от БДП мусульман, а также низких каст и далитов.

И, тем не менее, идея хиндутвы, или индусской нации, в течение многих лет пропагандировавшаяся РСС, получила новое дыхание. Хиндутва, как одна из форм религиозного фундаментализма, охватила значительную часть высших слоев общества, включая крупный бизнес, бюрократию и интеллигенцию, а также большую часть среднего класса. Но часть средних слоев, большинство отсталых, малоимущих и неимущих групп населения остались вне влияния идеологии хиндутвы.

Таким образом, проблемы равноправия каст, кастовых взаимоотношений выплеснулись наружу и вовлекли в свою орбиту не только политические круги, но и значительную часть общества. Правительство во главе с Н. Рао попыталось снять остроту противоречий между высшими кастами и «отсталыми классами» путем введения квот для «экономически отсталых» граждан, независимо от кастовой принадлежности. Но этого ему не удалось.

В октябре 1992 г. Верховный суд Индии принял новое решение, теперь уже обязывающее правительство претворить в жизнь рекомендации комиссии Мандала относительно резервирования 27% рабочих мест для «прочих отсталых классов». Суд указал, что каста может быть главным критерием для идентификации «прочих отсталых классов»: «Каста может быть и очень часто является социальным классом в Индии; если каста социально отсталая, она должна считаться ‘отсталым классом’ на основании конституции» [1019]. В статье 16 (4) конституции говорится: «Ничто в настоящей статье не препятствует Государству издавать какие-либо постановления относительно резервирования назначений или должностей за представителями каких-либо отсталых классов граждан, которые, по мнению Государства, недостаточно представлены на государственной службе» [1020].

Верховный суд также высказался за гибкое применение 50%-ного ограничения резервируемых мест, учитывая большое многообразие в стране и ее населении, поскольку в некоторых районах «прочие отсталые классы» составляли преобладающее большинство (в штате Тамилнаду, например, резервировалось 69% мест).

После этого решения Верховного суда каста была признана законным критерием для определения отсталости, и с тех пор номенклатура «прочие отсталые классы» была заменена на «прочие отсталые касты». В нее вошли «отсталые индусские касты и общины» – в преобладающем большинстве бывшие крестьянские земледельческие касты. Вместе с зарегистрированными кастами и племенами они во многом противопоставляли себя высшим кастам, когда речь шла о резервировании. Решение Верховного суда до известной степени отразило новую ситуацию в соотношении экономических и политических возможностей разных кастовых сил в обществе [1021].

Вместе с тем в индусской общине, прежде всего среди высших каст, усиливались тенденции, связанные с подчеркиванием особой, ведущей роли индуизма. Это получило свое выражение в последующих событиях в Айодхъе. Ключевым моментом в истории индусского движения в Айодхъе была победа БДП на выборах в законодательное собрание Уттар-Прадеша в июле 1991 г., в результате которой было сформировано правительство этой партии. Главным министром штата стал один из лидеров БДП, ветеран РСС Кальян Сингх. В октябре 1991 г. правительство штата приобрело 2,77 акра земли, которая находилась, как пишет Адвани, в непосредственной близости к «спорному зданию» (то есть мечети Бабура) [1022]. К тому же в результате выборов 1991 г. БДП укрепила свои позиции в центральном парламенте (до 119 депутатов по сравнению с 86 в парламенте предыдущего созыва).

При поддержке БДП индусские религиозные организации усилили давление на правительство по вопросу о храме Рамы в Айодхъе. 28 ноября 1992 г. Верховный суд Индии разрешил символическое богослужение добровольных служителей храмов в Айодхъе под гарантии правительства БДП в Уттар-Прадеше. Со своей стороны, Дхарма сансад – высшее собрание индусских религиозных авторитетов – 30 октября 1992 г. приняло решение провести богослужение добровольцев в Айодхъе с 6 по 10 декабря 1992 г.

Главный министр Кальян Сингх дал указание разместить и кормить добровольцев, прибывавших из других штатов (в отличие от прежнего главного министра М.С. Сингха, который в 1990 г. приказал задерживать их и высылать за пределы Уттар-Прадеша). Обеспокоенное ситуацией, центральное правительство направило в Айодхъю в ноябре 1992 г. около 20 тыс. бойцов полувоенных формирований.

Адвани, который тоже направлялся в Айодхъю, заявил: «Я не могу дать каких-либо гарантий того, что может произойти 6 декабря. Все, что я знаю, это то, что мы собираемся провести богослужение с участием добровольцев» [1023]. Руководство БДП в целях поддержки движения за строительство храма в Айодхъе решило организовать несколько процессий. Одну из них возглавил президент БДП Мурли Манохар Джоши, который начал ее в Матхуре, другую – Адвани, из Варанаси. Обе процессии двинулись в путь 3 декабря и к утру 6 декабря они достигли Айодхъи. К этому времени там собралось более 100 тыс. добровольцев на массовое богослужение. К ним присоединились Адвани и другие лидеры БДП, ВХП, РСС. В то же самое время часть добровольцев начала разрушать мечеть Бабура. Когда Адвани попытался остановить их, руководитель РСС Х.В. Сешадри сказал ему: «Ход истории предопределен. Примите то, что произошло». Адвани выразил сожаление по поводу случившегося. К исходу дня мечеть была полностью разрушена. За ночь на ее месте добровольцы возвели временный храм и провели религиозную церемонию по установлению в нем идолов младенца Рамы, богини Ситы, богов Лакшмана и Ханумана [1024].

В тот же день правительство БДП в Уттар-Прадеше объявило о своей отставке, чтобы дистанцировать себя от разрушения мечети. После этого центральное правительство ввело президентское правление в штате и тем самым взяло на себя ответственность за последующий ход событий. Адвани также направил заявление о своей отставке с поста лидера оппозиции в нижней палате парламента. 8 декабря он, Мурли Манохар Джоши, Ашок Сингхал и другие лидеры БДП, ВХП и РСС были арестованы. 10 декабря центральное правительство запретило деятельность ВХП, РСС, Баджранг дал, а также Организации мусульман Индии и Союза служителей ислама. Еще через пять дней были отправлены в отставку правительства БДП в штатах Раджастан, Мадхъя-Прадеш и Химачал-Прадеш. Подводя итог событиям в Айодхъе, Адвани писал: «Я не могу отрицать, что шестое декабря стало эпохальным днем в жизни Индии и индусов. Это был ясный и четкий сигнал в современной истории Индии о том, что индусская община не будет бесконечно долго терпеть пренебрежение ее законными интересами и чувствами, и неуважение к ним». 6 декабря стало «днем пробуждения индусов, что имело поистине историческое значение» [1025]. Лидер ВХП Ашок Сингхал, в свою очередь, заявил, что разрушение мечети Бабура стало «катализатором идеологической поляризации, которая почти завершилась» к 1994 г. [1026]