Индия в древности

Бóльшая централизация вела к бюрократизации государственного аппарата, усложнению органов управления и увеличению численности чиновничества. Надписи дают представление о развитом делопроизводстве, о ведении подробной документации, о сложной системе учета земель, дарений, сбора налогов, а также расходов в царской казне. Все это приводило к увеличению числа служащих разного ранга — счетоводов, писцов, таможенных чиновников и т. д.

В ранних шастрах царю рекомендовалось посты высших чиновников передавать по наследству, ибо наследственные чиновники лучше подготовлены, добросовестнее относятся к исполнению своих обязанностей и отличаются особой верностью своему повелителю. При Гуптах высшие должности (мантринов, аматьев, сачивов) все чаще становятся наследственными. Это приводило к тому, что содержание, полагавшееся сановнику за службу, тоже передавалось по наследству, и с течением времени его начинали рассматривать как семейное имущество.

Однако стройность системы управления государства Гупт но следует переоценивать. При них отсутствовало, например, единообразное территориальное деление: как провинции, так и области и районы именовались разными терминами, имели неодинаковый статус, возглавлялись сановниками различных рангов. Причины этого коренились, очевидно, в том, что подчинение тех или иных территорий совершалось не одновременно и в различных условиях; кроме того, завоевателю приходилось считаться с местными традициями и институтами. Административные единицы обычно совпадали с районами расселения народностей и племен. И в этом смысле империя Гупт принципиально не отличалась от империи Маурьев. Однако имеющиеся факты показывают, что в рассматриваемый период административная система все же была более четкой и централизованной, чем раньше^[1745].

ГЛАВА XIX

ЮЖНАЯ ИНДИЯ

Самыми значительными явлениями общественной и политической жизни Южной Индии в первые века нашей эры было создание крупных государственных объединений, дальнейшее развитие классообразования у народов, находившихся раньше на стадии родоплеменных отношений, возникновение и становление раннефеодальных отношений. Если в предшествующую эпоху эта часть страны заметно отставала от Севера, замедленными темпами шло развитие классов и государства, то в рассматриваемую эпоху Юг не только догнал наиболее передовые области Северной Индии, но и в некоторых случаях перегнал их. Имеющийся материал источников показывает, что на Юге протекали сходные с «северными» социально-экономические процессы (в том числе шло формирование феодального уклада). Однако в отличие от Северной Индии, где в это время наблюдались сложные изменения этнического состава населения (вторжения греков, парфян, саков, гуннов, эфталитов), что сказалось на политической, социальной и культурной сферах, на Юге (за исключением, пожалуй, лишь Западного Декана) развитие общества шло без особого влияния внешних факторов. Поэтому некоторые процессы социального развития проходили здесь интенсивнее и «чище», но вместе с тем многие традиционные институты сохранялись более стойко.

С сожалением приходится констатировать, что в течение весьма длительного времени изучению общественного развития Южной Индии в первые века нашей эры, как, впрочем, и в другие периоды древней истории, уделялось незаслуженно мало внимания. В индологии бытовало явно искаженное представление о Южной Индии как области далекой периферии, безнадежно отставшей в своем развитии от Северной; древняя культура южно-индийских народов нередко характеризовалась как провинциальная и даже вторичная по сравнению с «арийской» цивилизацией Северной Индии. Этот взгляд не основывался на результатах научных изысканий, а вытекал из тенденциозных, часто националистических установок.

За последние десятилетия основы таких ненаучных концепций были решительно подорваны. Индология обогатилась многими важными источниками (археологические и эпиграфические находки, издание новых текстов на южноиндийских языках), более пристальное внимание стало уделяться проблемам экономики, социальной и культурной истории Декана и крайнего Юга страны, были пересмотрены многие тенденциозные взгляды на общий процесс исторического развития древней Индии. Благодаря интенсивным исследованиям ученых (прежде всего индийских) выявилась значительная роль Южной Индии в судьбах древнеиндийской цивилизации. Более того, сейчас получены важные свидетельства о более раннем, чем на Севере, возникновении в Южной Индии феодального уклада и развитии феодальных отношений^[1746]. «Феодальные черты» нашли отражение в сатаваханской и вакатакской эпиграфике, к изучению которой приковано внимание многих современных индологов.

Причины ускоренного развития здесь феодализма еще окончательно неясны, но о некоторых «стимуляторах» этого процесса можно говорить уже сейчас. Ранее отмечалось, что в этническом и культурном отношениях Южная Индия в первые века нашей эры отличалась большей стабильностью и однородностью (при всей условности этого понятия), чем Северная. Процессы общественного развития на Юге проходили интенсивнее. Феодализация не была связана с длительным переходом от рабовладельческих обществ, феодальные отношения вызревали на основе общинной структуры. Немалое значение, очевидно, имела весьма активная торговля с другими странами, в том числе с греко-римским миром.

В рассматриваемый период Южная Индия уже не воспринималась государствами Севера как область легкой наживы. Даже Гупты вынуждены были считаться с мощью государства Вакатаков и использовать его поддержку. Государства крайнего Юга вступали в непосредственные контакты не только с Римом, но и с Юго-Восточной Азией и Дальним Востоком. В Южной Индии наблюдались сложные процессы взаимодействия местных дравидийских культур с индоарийской традицией Севера, на Юг проникали буддизм и джайнизм. С Деканом сатаваханской эпохи связано одно из важнейших явлений религиозной и философской жизни древней Индии — возникновение махаяны, появление первых махаянских школ и сочинений — факт, заслуживающий специального рассмотрения, прежде всего в связи с изучением процесса феодализации в этой части Индии^[1747]. Одни из первых крупных буддийских монастырей также связаны с Южной Индией — Деканом (особенно показательна эпиграфика периода Сатаваханов, Вакатаков и Икшваков)^[1748]. Новые исследования позволяют более рельефно представить и политическую историю южноиндийских государств в первые века нашей эры, хотя многое еще остается неясным, гипотетичным и дискуссионным.

Шакские кшатрапы и Сатаваханы. К началу рассматриваемого периода ведущей силой на политической карте Южной Индии была империя Сатаваханов. Основной их соперник — Калинга при преемниках Кхаравелы потеряла былое могущество и разделилась на ряд небольших политических объединений.

Сатаваханам пришлось вести борьбу с шакскими кшатрапами. Эта борьба продолжалась в течение нескольких столетий и окончательно подорвала мощь Сатаваханской империи. Первые признаки упадка проявились уже в I–II вв. Еще в конце I в. до н. э. отдельные сакские племена (шаки санскритских источников)^[1749] достигли долины Инда и, возможно, овладели некоторыми областями Катхиавара. Но особенно яркими успехами шакских кшатрапов были отмечены первые два века нашего летосчисления. Наибольшим влиянием в Западной Индии пользовались правители кшатрапских родов Кшахаратов и Кардамаков.

В «Перипле Эритрейского моря» (52), относящемся примерно к 70–80-м годам н. э., говорится о расцвете торговли при старшем Сарагане^[1750] и ее упадке после того, как торговые пункты Суппара (санскр. Шурпарака, совр. Сопара) и Каллиена (совр. Кальян) были заняты Санабаром (Санданом). Д.С.Сиркар склонен видеть в Санабаре (Сандане) одного из шакских правителей, который примерно в середине I в. отобрал у Сатаваханов ряд областей Западного Декана^[1751].