«Проклятые вопросы» Великой Отечественной. Утерянные победы, упущенные возможности

Отдел I. А.

Подписано: Гальдер

То, что этот приказ не удастся реализовать по причине явного нежелания финнов играть более активную роль в операциях против Ленинграда, немецкое командование не смущало.

Kreigstagebuch des Heeresgruppe Nord, 27.10.1941

(Bundesarchiv/Militrarchiv, RH19III/168)

2.) Die Frage Leningrad und besonders der dortigen Zivilbevolkerungbeschaftigt О. B. [FM von Leeb] in starken MaBe. Ob. d.H. [von Brauchitsch] hat vorgeschlagen, vorwarts der eigenen Linien Minenfelder anzulegen, um der Truppe den unmittelbaren Kampf gegen die Zivilbevolkerung zu ersparen... Auch dann wird ein groBer Teil der Bevolkerung zu Grunde gehen, aber doch wenigstens nicht unmittelbar vor unseren Augen.

Военный дневник Группы армий «Север», 27.10.1941

2). Вопрос Ленинграда и особенно его гражданского населения особенно занимает главнокомандующего <фон Лееба>. Главнокомандующий сухопутными войсками <фон Браухич> предложил установить минные поля перед нашими линиями, чтобы освободить войска от непосредственной борьбы с гражданским населением... Даже если большая часть гражданского населения погибнет, это по крайней мере произойдет не непосредственно у нас на глазах.

И немецкое командование не слишком сильно ошибалось в своих расчетах. Положение с продовольствием в окруженном городе ухудшалось стремительно. Запасы сырья были весьма ограниченны, продовольствие и топливо на исходе, и с 20 ноября суточный паек хлеба составлял 125-250 граммов. Это означало медленную голодную смерть.

Кстати, воздушные налеты на Ленинград были довольно слабыми. Вам привести пример сильного воздушного налета, предпринятого Люфтваффе? Вспомните Ковентри, ничего подобного в Ленинграде не происходило. Можно привести и другой пример: воздушный налет на Сталинград в ночь с 23 на 24 августа, который по числу участвующих самолетов и весу сброшенных бомб был самой массированной операцией Люфтваффе после 22 июня 1941 года. В нем приняли участие все авиакорпуса (I, IV и VIII) 4-го воздушного флота Рихтгофена вместе с эскадрильями транспортных Ju-52 и дальними бомбардировщиками с аэродромов в Керчи и Орле. Многие из пилотов сделали по три вылета, и более половины сброшенных бомб были зажигательными. Результат — огненный шторм и более 40 тысяч погибших. Ленинград такая участь миновала.

Учитывая отчаянное положение Ленинграда, советское командование начало готовить наступательную операцию с целью прорыва блокады Ленинграда. Предполагалось силами 4-й и 52-й армий нанести удар от Глажево и Киришей через Вороново в направлении Мги и Шлиссельбурга, чтобы прорвать кольцо блокады. Несколько немецких дивизий в этом случае оказались бы прижаты к берегу Ладоги и окружены: Однако на пути наступающих войск должны были встать несколько препятствий, причем первым и самым очевидным из них стала река Волхов в сочетании с ноябрьской погодой. Как выяснилось, немцы не только не собирались форсировать реку, но, наоборот, начали поспешно укрепляться на левом берегу. Поэтому пробная атака 52-й армии чуть севернее Новгорода была ими отбита без всякого труда.

Вообще вопреки уверенности советского командования, что вермахт вот-вот ринется на штурм «колыбели революции», дивизии фон Лееба поспешно окапывались и закреплялись и на внутреннем кольце, и на внешнем фронте. Это облегчало подготовку наступления, но советское командование допустило одну грубейшую ошибку. Все участвовавшие в операции армии действовали самостоятельно, хотя решали единую задачу. 54-я армия входила в состав Ленинградского фронта, а 4-я и 52-я вообще являлись самостоятельными с прямым подчинением Ставке. К тому же 52, 4, 54-я армии и Новгородская армейская группа начинали наступать не одновременно, а в зависимости от конкретно сложившейся обстановки на том или другом направлении. Создавалась ситуация, сильно напоминающая басню про лебедя, рака и щуку.

Главный удар наносила 4-я армия от Киришей вдоль железной дороги на Мгу. Именно ей из резерва Ставки были выделены самые большие подкрепления, тогда как противостоявшие ей дивизии немецкой 18-й армии были потрепаны в предыдущих боях и в значительной степени обескровлены. Поэтому, когда 25 ноября 4-я армия начала наступление, сначала она добилась легкого успеха. Дело в том, что часть подразделений немецкой 291-й пехотной дивизии в запале наступления переправились через Волхов и заняли Кириши, образовав небольшой плацдарм на правом берегу реки. Хотя фон Лееб попенял генералу Херцогу за такое своеволие, но очистить плацдарм не приказал. И сейчас дивизия за это заплатила.

Новый командующий 4-й армией генерал Мерецков нанес мощный удар силами трех пехотных дивизий и танковой бригады. После недолгого сопротивления немцы были отброшены за реку, и советские войска на плечах отступающего противника пересекли мост. Теперь уже Красная Армия получила небольшой плацдарм на левом берегу Волхова. Фон Лееб, понимая всю опасность этого, приказал плацдарм ликвидировать любой ценой. Для этого в район прорыва была отправлена многострадальная 12-я танковая дивизия, которая сейчас по численности не превышала батальона. Однако силы немцев были слишком малы, фон Лееб не сумел ликвидировать ни одного из плацдармов — Невская Дубровка, Новая Ладога и Кириши так и остались в руках Красной Армии. Однако развить успех Мерецков не сумел.

И в этот момент в районе Волхова начала наступление 54-я армия генерала Федюнинского. У немцев просто не хватало сил, чтобы выдержать натиск по всей протяженности этого участка фронта — от Новой Ладоги до Волхова. 254-я дивизия не выдержала натиска и начала отход, пусть даже этот отход производился в идеальном порядке, тем не менее это все-таки было отступление. Фон Лееб бросил в район новой опасности свои последние резервы — 11-ю пехотную и 18-ю моторизованную дивизии. С колоссальным трудом, но немцам удалось зацепиться за станцию Войбокало, левый фланг 18-й армии теперь выходил к поселку Кобона на берегу Ладожского озера.

Вполне резонным будет вопрос: а почему в декабре 1941 года немецкие войска начали терпеть поражения по всему Восточному фронту? Ответ будет очень простым. Немцы элементарно не рассчитали свои силы, после провала графика «Барбароссы» требовалось срочно пересматривать всю стратегию. Однако и командование вермахта, и Гитлер, ослепленные формальными успехами в виде огромной занятой территории и миллионов пленных, не могли остановиться и продолжали гнать войска вперед, не замечая, что вермахт просто потихоньку растворяется на территории Советского Союза. В результате немцы просто надорвались, и в декабре последовал ряд болезненных поражений: на юге под Ростовом, под Москвой, в районе Ленинграда. Другое дело, что советским генералам не хватало квалификации, а войскам выучки, чтобы эти локальные неудачи превратились в катастрофы.

Существовала ли опасность того, что немцы сумеют замкнуть второе кольцо вокруг Ленинграда, выйдя на соединение с финскими войсками на восточном берегу Ладоги? Теоретически — да, практически — нет. У Группы армий «Север» элементарно не хватало сил, чтобы создать прочный фронт по реке Волхов, что уж тут говорить о продвижении еще дальше. То же самое можно сказать и о наступлении финнов на юг, которое лишь увеличило бы их собственные проблемы.

Однако положение Ленинграда это с виду совершенно незначительное продвижение немецких войск на восток ухудшало очень сильно. Во-первых, в ноябре и декабре Дорога жизни просто не могла быть создана. В лучшем случае она могла появиться только в январе, причем в значительно более сложных условиях. Вместо Кобоны ее восточный конец оказался бы гораздо севернее, в Черном или Сумской, возникали дополнительные сложности с доставкой грузов. Если же вспомнить, что наиболее страшным периодом блокады было как раз начало зимы 1941/42 года, то становится понятным, что при данном варианте развития событий потери гражданского населения города были бы значительно выше. Хотя они и так оказались чудовищно велики. Но и эта альтернатива не могла предрешить судьбу Ленинграда.