Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая
Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая читать книгу онлайн
«История профессиональной преступности Советской России» — первое серьёзное и подробное исследование отечественной профессиональной преступности начиная с 1917 года. В книге проанализированы все этапы становления и развития профессионального уголовного мира СССР, его особенности, неформальные «законы» и традиции, критикуются неверные теории и ложные концепции целого ряда исследователей. Издание сопровождается богатым документальным и иллюстративным материалом.
Рекомендуется в качестве учебного пособия для высших учебных заведений по специальностям «История России», «История государства и права», «Психология», «Социальная психология», «Пенитенциарная психология», «Уголовно-исполнительное право», «Культурология», «Социолингвистика» и другим.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Далее — в том же духе. Завершается романс оптимистической картиной о том, как «После вольного/ Счастья Смольного/ Развернулась рабочая грудь» и пролетарии «по камешку, по кирпичику/ Собирали весь этот завод».
Писатель А. Яковлев сообщал:
Знаменитые «Кирпичики» облетели Москву в три месяца: в феврале прошлого (1925. — А.С.) года на юбилейном вечере по случаю 100-летия Малого театра группа молодых актёров впервые пропела эту песенку, а во время первомайских торжеств «Кирпичики» уже распевались за Пресненской заставой фабричными девушками.
Дальнейшая судьба песни складывалась по законам фольклорного жанра: стали возникать варианты, посвящённые злободневным темам — растратчикам, алиментам и проч.:
Куплетист Креминский выступил с пародией, которая называлась «Кирпичиада». Он показал, как эту песню пели бы в хоре, оперетте, в русском хоре, как её изобразила бы цыганская певица, как исполнили бы её в художественном чтении и, наконец, в драме» (И. Набатов. «Заметки эстрадного сатирика»).
По мотивам «Кирпичиков» был создан одноименный фильм, вышедший на экраны в конце 1925 года, в котором судьба работницы Маруси и кочегара Семёна разворачивается на историко-революционном фоне. Песня пользовалась огромной популярностью не только в 20-е годы, но и на протяжении последующих нескольких десятков лет.
Но одной из самых известных переработок «Кирпичиков» (которая сохранилась вплоть до наших дней, когда уже первоисточник совершенно забыт) оказалась «уркаганская», которую с огромным удовольствием распевали в дальнейшем уголовники по тюрьмам и лагерям. В новом варианте всё сводилось к тому, как ловко была ограблена вечером парочка «буржуев»:
Таким образом, лихой грабёж «буржуев» становился предметом любования, поводом для злорадства, для издевательства.
Разумеется, подобные настроения в обществе не могли не влиять на формирование мировоззрения самой уголовной среды.
«Мы сдали того фраера…»
Борьбе против политического бандитизма и натравливанию преступников на зажиточных граждан сопутствовала также широкая пропагандистская кампания, целью которой было насаждение в обществе шпиономании, подозрительности к окружающим. Одной из распространённых тем литературы и средств массовой информации в конце 20-х годов было нелегальное прибытие белоэмигрантов из-за границы. Чуть ли не ежедневно появлялись в газетах рассказы о поимке всевозможных шпионов, террористов и диверсантов (В. Ульрих. «Белобандиты и их зарубежные хозяева» и пр.). А уж писатели вовсю давали волю своему творчеству. Рассказ М. Булгакова «Ханский огонь» (помещик возвращается в усадьбу, где при новой власти организован музей) — 1924 г.; пьеса Б. Ромашова «Конец Криворыльска» (бывший врангелевский офицер вместе с профессиональным шпионом приходит к своему отцу с вредительским заданием) -1926 г.; повесть А. Н. Толстого «Василий Сучков» (похождения шпиона, ставшего уголовником) — 1927 г.; повесть Н. Чуковского «Княжий угол» (эсер, прибывший из-за кордона, пытается организовать антисоветский мятеж) -1927 г. и множество других произведений формировали у обывателя подозрительность и неприязнь по отношению к «бывшим», доходившую до ненависти. Не грех, впрочем, вспомнить и роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» (1928 г.), где высмеяны доверчивые «контрреволюционеры», которых дурачит ловкий мошенник Остап Бендер.
В сознание обывателя внедрялся образ ГПУ как «первого друга и защитника» рабочих и крестьян. Провозглашалась необходимость сотрудничества с этим учреждением как дело чести и доблести каждого гражданина. ГПУ — Главное политическое управление при НКВД (Народном комиссариате внутренних дел) — заменило в 1922 году печально известную ЧК. Перед ГПУ ставилась цель: борьба с контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом (на деле функции были, конечно, шире — преследование партийных оппозиций, подавление церкви, контроль за нэпманами и пр.). Чтобы ярче представить атмосферу тех лет, процитируем отрывок из «Ненаписанной книги» М. Кольцова:
Представьте себе белогвардейца, приехавшего осуществить заговор в Советской стране. Пускай даже он прибыл со всякими предосторожностями и поселился у своего друга, белогвардейца же; пусть ГПУ о нём не подозревает… Но ГПУ теперь опирается на самые широкие круги населения… Если белый гость покажется подозрительным, им заинтересуется фракция жилтоварищества. На него обратит внимание комсомолец-слесарь, починяющий водопровод. Прислуга, вернувшись с собрания домашних работниц, где стоял доклад о внутренних и внешних врагах диктатуры пролетариата, начнёт пристально всматриваться в показавшегося ей странным жильца. Наконец, дочка соседа, пионерка, услышав случайно разговор в коридоре, вечером долго не будет спать, что-то, лёжа в кровати, взволнованно соображать. И все они, заподозрив контрреволюционера, шпиона, белого террориста, — все они вместе и каждый в одиночку не будут даже ждать, пока придут их спросить, а сами пойдут в ГПУ и сами расскажут оживлённо, подробно и уверенно о том, что видели и слышали. Они приведут чекистов к белогвардейцу, они будут помогать его ловить, они будут участвовать в драке, если белогвардеец будет сопротивляться… Во время последней полосы белых террористических покушений целые группы ходоков из деревень приходили за двести вёрст пешком в город, в ГПУ, сообщить, что в деревне, мол, появилась политически подозрительная личность.
