Агрессия и катастрофа

Но теперь никто ни и малейшей мере не верил ни Гитлеру, ни Паулюсу. "Гитлер - преступник, - услышал Паулюс в беседе с подчиненными. - Так же, как обманывали нас, так будут обманывать немецкий народ"{942}. Это понимал и Паулюс, но оставался послушным.

События последних дней ничего не изменили. Генеральный штаб сухопутных сил вновь и вновь приказывал держаться. При дальнейшем расчленении "котла" его отдельные части подчиняются "непосредственно и лично Гитлеру!" Такой вздор подавался как новое "гениальное решение фюрера". Разбитые дивизии не могли сопротивляться. Десятки тысяч раненых оставались без помощи. 29 января стало известно: генерал-лейтенант Шлёмер и другие генералы приняли советских парламентеров и вели с ними переговоры о капитуляции. Шмидт пригрозил военным судом. Паулюс все еще демонстрировал "верность фюреру" и послал ему 30 января поздравление с десятилетием прихода к власти. "Над Сталинградом, - писал он, еще развевается знамя со свастикой". Но ненавистное знамя уже давно было смято гусеницами советских танков, а командующий 6-й армией в темном подвале универмага ждал исхода. И он наступил. В дверях подвала перед генералом Паулюсом появился генерал Росске, командир дивизии, оборонявшейся в центре города: "Дивизия больше не в состоянии оказывать сопротивление. Русские танки приближаются к универмагу. Конец настал".

Паулюс и его штаб провели в подвале последнюю ночь. Они уже никем и ничем не руководили. 31 января перед рассветом начальник штаба Шмидт вошел в помещение и подал телеграмму Гитлера о возведении командующего 6-й армией в чин генерал-фельдмаршала.

- Это, вероятно, должно означать приказ о самоубийстве, - хладнокровно сказал Паулюс, прочитав телеграмму. - Однако такого удовольствия я ему не доставлю{943}.

Утром 31-го командование 6-й армии заявило о готовности капитулировать. Паулюс принял условия капитуляции. К вечеру он и его офицеры уже находились в штабе Донского фронта. 2 февраля прекратили сопротивление последние остатки разгромленной 6-й армии.

VII

Сталинград означал для нацизма страшный, ни с чем не сравнимый удар. Сколь ни глубоким был кризис, вызванный поражением под Москвой, его удалось преодолеть и организовать в 1942 г. новое "генеральное наступление". На это наступление возлагались все надежды и в политическом, и в экономическом, и в военном, и в психологическом плане. Здесь провал был недопустим, альтернативы не имелось. Ситуация, с точки зрения рейха, представала так: все или ничего.

И когда утром 3 февраля 1943 г. немцы услышали по радио сводку верховного командования об окончании сражения под Сталинградом и прочитали в газетах о "героической гибели 6-й армии", многие из них поняли: ничего.

Под Сталинградом вместе с уничтоженными 32 дивизиями, с ликвидацией южного фланга "Восточного фронта" рухнули все надежды на победу над Советским Союзом, на завоевание Ближнего Востока, на походы в Азию и Африку, на штурм всеми силами Британской империи и на многое другое. И конечно, со всем этим вместе взятым развеялись в прах мечты о мировом господстве. Словом, исчезло именно то, во имя чего существовал третий рейх. Теперь не оставалось надежд, что внешнеполитическая доктрина и программа фашизма, во имя реализации которой он подготовил и развязал войну, когда-либо воплотится в жизнь. Все обещания немецкому народу, все призывы оказались ложью, а реальностью стали колоссальные потери, жертвы, лишения, бесконечные колонны пленных, бредущих по заснеженной морозной сталинградской земле.

Сталинград сплел в единый тугой узел многие связи, причины и следствия, определявшие дальнейшие перспективы и судьбы фашизма. Этот узел был разрублен так, что отныне история германского фашизма как бы разделилась на две части. Ее "послесталинградский" период мог быть отныне в общем и целом путем только в одном направлении - к полной катастрофе.

Этот путь и открыл Сталинград, ставший вершиной и логическим завершением всей той беспримерной по героизму и неимоверно тяжелой борьбы, которую вел против всей общественно-политической и военной системы фашизма советский народ с 22 июня 1941 г.

Но нацизм не был бы самим собой, если бы после катастрофического удара не принялся бы с еще большей энергией спасать то, что мог спасти, и выправлять положение.

Сообщив народу о гибели 6-й армии, нацисты постарались прежде всего придать всему этому некую героическую окраску в духе излюбленных ими лубочных картин древнегерманского эпоса. Кощунственно называя преступно брошенных ими на бессмысленную смерть солдат "защитниками Европы от большевизма", нацистские политики и пропагандисты стали изображать сталинградскую катастрофу как некую "жертву Германии во имя спасения Европы", как "пример для всех немцев", как образец выполнения долга перед фюрером и т. п. Они хотели превратить Сталинград в огромную пропагандистскую акцию для "поднятия духа", "поддержания веры" и устрашения внутри страны. Наряду с этим, они очень боялись падения своего престижа перед союзниками, что могло подтолкнуть их к попыткам как-то выйти из коалиции. Поэтому они стали с особой настойчивостью повторять, что только рейх может защитить каждого из них от "большевистского нашествия" и от гибели.

После сталинградской победы весь капиталистический мир приступил к переоценке Советского Союза. Новые, внезапно открывшиеся для этого мира возможности социалистического государства говорили об изменении соотношения сил между социализмом и капитализмом, заставляли иначе взглянуть на перспективы хода и на возможные результаты войны.

Сталинград с потрясающей яркостью озарил меняющееся распределение мировых сил. Он стал тем событием, от которого начался отсчет победы социализма над фашизмом. Сталинград превратился не только в военную победу социализма, но и в очень важный пункт нового этапа борьбы двух социально-политических систем, которая завершилась после окончания войны непредвиденными для империализма результатами.

Победа Красной Армии под Сталинградом стала важнейшим событием в достижении коренного перелома в ходе второй мировой войны и означала важный этап на пути к сокрушению Советским Союзом гитлеровской Германии. Утрата армиями фашистского блока четвертой части всех сил, действовавших на советско-германском фронте, вызвала сильнейшее обострение противоречий в лагере агрессоров и серьезно повлияла на внутреннее положение стран сателлитов гитлеровской Германии. Вместе с тем Сталинградская битва и неразрывно связанное с ней успешное для Красной Армии сражение за Кавказ значительно укрепили позиции США и Англии на Ближнем Востоке и в бассейне Средиземного моря, облегчили им победу в Северной Африке. Япония и Турция окончательно отказались от вступления в войну против Советского Союза на стороне третьего рейха. Фашизм потерпел сокрушительное поражение.

Нацистские правители после сталинградской катастрофы объявили в Германии трехдневный траур. Миллионы людей в городах и селах охватывал страх перед свершившимся и надвигающимся.

Третий рейх отпевал свою 6-ю армию под зловеще приподнятые звуки вагнеровской "Гибели богов" и потрясающие бетховенские траурные марши. Горький парадокс истории, или, если угодно читателю, ее противоречие, заключался в том, что великие творения "другой" Германии должны были служить Германии "этой". Гениального немца, призывавшего человечество к радости своей бессмертной Девятой симфонией, чьими последними словами было: "Больше света", теперь кощунственно заставляли утверждать силы тьмы. И даже в какой-то мере понятное горе простых людей, оплакивавших солдат, не снимает этого противоречия, ибо даже последний солдат 6-й армии вынужден был исполнять волю тех, кто захватил власть в Германии и вел ее к катастрофе. Но вечное не может служить преходящему и преступному. Сталинград прокладывал путь в новую эру. И для Германии.

Перед лицом неразрешимых проблем

I

Разгром под Сталинградом и последующее широкое наступление Красной Армии, поражения в Северной Африке и на Средиземном море поставили гитлеровское руководство перед новыми проблемами. Катастрофические удары, полученные на Восточном фронте, потеря Германией инициативы в ведении войны, угроза возникновения новых фронтов - все это вызвало необходимость коренного пересмотра нацистской военной политики и стратегии.