Вагрия. Варяги Руси Яра: очерк деполитизированной историографии

Находка подвесок интересна и в рунологическом, и в культурно-историческом, и собственно в историческом отношениях. Особые, не встречающиеся ранее способы усложнения (зашифровки) надписи с использованием магических знаков указывают не только на активное владение письмом человека, процарапавшего надпись, но и на внутренние возможности развития самого письма, его динамичность.

Подобные амулеты могли использоваться лишь скандинавами. Находки парных амулетов – случай, не имеющий аналогий, – позволяет высказать предположение, что надпись на одной из подвесок была скопирована с другой. Скорее всего, именно об этом говорят незначительные различия в самих надписях: на первой подвеске все знаки выполнены очень четко, без каких-либо отклонений и ошибок; на второй в знаке 8 недостает одной нижней ветви (слева); в знаке 1 левая петля, удваивающая руну, прочерчена дважды. В целом же на второй подвеске надпись выполнена менее тщательно: почти все левые ветви пересекают стволы, правые – начинаются чуть правее стволов, руны 4 и 5 почти сливаются, расстояние между их ветвями исчисляется долями миллиметра. Эти отличия не влияют на чтение надписи, но показывают, что человек, вырезавший надпись на второй подвеске, либо был менее опытен в рунописи, либо спешил. Но в любом случае этот человек владел руническим письмом и находился на самом Городище. Если место изготовления первой подвески неизвестно (она могла быть сделана и в Скандинавии, и в Старой Ладоге, и на самом Городище), то вряд ли можно сомневаться, что вторая была изготовлена прямо на месте, причем, видимо, к заказчику не попала, так как вместе с ней оказался утерянным и оригинал, с которого она сделана» [95, с. 157–158].

На первый взгляд Е. Н. Носов прав, и находки подвесок однозначно свидетельствуют о наличии на Городище скандинавов германского происхождения. Однако не будем торопиться с выводами и рассмотрим подвески более внимательно. Это сделать вполне возможно, если привести подлинную фотографию хотя бы левого фрагмента первой подвески [86, с. 440, рис. 29, Б] (рис. 215).

№ 106. Первая подвеска. Теперь рассмотрим более мелкие фрагменты. На фрагменте 1 можно прочитать слова МОРЯК ЯРА МОРЯ, что сразу роднит данную надпись с надписями на гульдгубберах. Надпись на фрагменте 2: МОРЯК ИЗ ЯРА (МОРЯ). Текст надписи на фрагменте 3: МОРЯКИ. Четвертый фрагмент весьма обширен, и я читаю только часть его слов: ХРАМ ЯРА, РУСЬ ЯРА, МОРЕ ЯРА. Прочитанного уже вполне достаточно, чтобы понять, что если данная подвеска и принадлежала скандинаву, то только русского происхождения.

Наиболее впечатляющими оказываются два последних фрагмента. На пятом фрагменте можно прочитать слова: МАСТЕРСКАЯ ЯРА. Эта надпись снимает последние сомнения в русском происхождении подвески. Последняя надпись, на фрагменте 6, оказывается неожиданной удачей. Этот фрагмент – часть вертикальной строки, идущей вдоль возможной линии и сгиба подвески. Он гласит: МИМ РЮРИКОВЪ. В данном случае буквы Ю и В с Ъ выписаны настолько четко, что не оставляют ни малейшего сомнения в правильности чтения. Из надписи мы узнаем три важные вещи: 1) у Рюрика имелся собственный мим (обычно мимы служили в храме); 2) этот мим какое-то время находился в Городище и 3) подвеска принадлежала именно ему. Таким образом, данная подвеска оказывается не просто русской, но и принадлежащей не скандинаву, а варягу Рюрика.

Еще раз отметим, что шестой фрагмент содержит сенсационные слова; к тому же притяжательное прилагательное РЮРИКОВЪ написано с твердым знаком. Это означает, что традиция написания твердого знака в конце слова восходит к X в. н. э. Но данная надпись означает и другое: основная надпись на подвеске якобы германскими рунами могла быть атрибутирована неверно, реально мы имеем надпись русскими рунами, которых археологи не только не знают, но и знать не хотят.

Сравнение двух чтений. Для того чтобы решить проблему основной надписи, необходимо сравнить два чтения: Е. А. Мельниковой, относящей надпись к германской, и мое, считающего ее русской. Начать целесообразно со стороны А. Вот что пишет об этом Е. А. Мельникова: «Бронзовая подвеска трапециевидной формы с закругленным верхним краем, где пробито отверстие для подвешивания диаметром 2 мм, в которое продето бронзовое колечко (диаметр – 1,2 см) с завязанными концами. Ширина подвески от 1,6 см (в верхней части) до 2,15 см (в нижней), длина 5,8 см. При находке подвеска была согнута в середине и расправлена при реставрационных работах в Государственном Эрмитаже.

Подвеска найдена в 1983 г. при многолетних археологических исследованиях под руководством Е. Н. Носова Городища под Новгородом (ныне в черте г. Новгород), вошедшего в литературу под именем “Рюрикова городища”. Она обнаружена одновременно с амулетом 2 во время раскопок центральной, возвышенной части памятника в 45 м к югу от церкви Благовещения. Подвеска 1 находилась в заполненной, округлой в плане хозяйственной ямы (диаметр – 1,2–1,4 м, глубина – 0,5 м), вырытой в материке (кв. 121, 122). Наряду с подвеской в заполнении хозяйственной ямы встречены железный ледоходный шип, 64 фрагмента раннегончарной керамики и 3 обломка лепной. Подобное соотношение лепной и раннегончарной посуды, судя по раскопкам в Новгороде, на Городище и на других поселениях Поволховья, характерно для второй половины X – рубежа X–XI вв. Этим временем и следует датировать попадание в землю городищенских подвесок.

На вогнутой, сильно поврежденной коррозией стороне А при первоначальном просмотре с трудом можно увидеть стволы нескольких рун. После реставрации, когда пластинка была разогнута, а патина удалена, значительная часть поверхности стала доступна для исследования, и на ней была выявлена надпись, состоящая, вероятно, из 12 знаков. Надпись на стороне А содержит по крайней мере четыре старшие руны (1, 2, 3, 11) и один своеобразный знак, вероятно, ветвистую руну (12). Остальные знаки являются коротковетвистыми рунами.

Сочетание старших и младших рунических знаков в одной надписи встречается в памятниках переходного периода и вплоть до IX в., когда на Рекском камне часть текста выполнена старшими рунами, и несколько старших рун вкраплены в младшерунический текст. В надписях X и более позднего времени старшерунические знаки употребляются крайне редко и в функции идеограмм, а не графем. Поэтому можно предполагать, что мастер, изготовивший амулет с надписью А, следовал традиции, существовавшей в раннюю эпоху викингов, причем по преимуществу в восточном Эстеръётланде, ареале “рёкских” рун» [86, с. 180–181].

Далее идет описание всех 12 рун и говорится: «Таким образом, чтение надписи имеет два равно вероятных варианта: g varr I farland t – “g защищенный [на пути] в опасную землю (или в опасной земле) t” и g varr I farland t – “g защищенный во время морского путешествия t” или “g защищенный [на пути] в отдаленную землю (или: в отдаленной земле) t”. Надпись состоит из инвокации, обрамляющей текст: g… t “Бог (или боги)… Тюр” и самого заклинания. Обе его интерпретации позволяют считать, что амулет был предназначен для путешественников, собравшихся в дальний путь.

Мне неизвестны амулеты, специально предназначенные для отвращения опасностей пути, как и специальные магические формулы для странствующих. Однако далекие поездки и морские плавания были повседневной реальностью для скандинавов эпохи викингов и не могли поэтому не являться одним из объектов приложения магических сил» [86, с. 184]. Таким образом, подобная надпись встречена впервые и не вписывается в привычные магические формулы.