Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг.
Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг. читать книгу онлайн
С позиций современного научного знания в книге исследуются такие конкретно-исторические проблемы общественно-политической жизни 1953-1964 гг. в СССР, как либерализация режима, получившая тогда же название «оттепель», отношение к этому процессу самих наследников Сталина в свете развернувшейся между ними борьбы за лидерство, а также меняющиеся взаимоотношения между властью и обществом, реакция «низов» на исходящие «сверху» импульсы, их отношение к тем или иным внешне- и внутриполитическим мероприятиям советского руководства, эволюция взглядов на деятельность тогдашнего лидера и его динамика. Объектом исследования являются взаимоотношения власти и общества во всем многообразии и противоречивости их проявлений. Особое внимание уделяется изменению взаимоотношений внутри высшего партийного руководства и между этим руководством и советским обществом в период «оттепели».
Настоящее второе издание почти полностью повторяет предыдущее, в него внесены исправления редакционного характера, в том числе вызванные появлением новых источников. Кроме того оно дополнено обширным именным указателем.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
15 ноября 1962 г. Солженицын уже держал в руках сигнальный экземпляр одиннадцатого номера журнала «Новый мир» со своей повестью. Говорил:
— Как я рад, что в вас не ошибся. Я знал, что и Хрущеву понравится. Знаете, он все-таки из них всех — один. Человек. Так я и знал, что это должно понравиться вам и ему. На две эти точки опирался — на вас и на него.
— Ну, я и он — это «точки» на слишком разной высоте.
— Для меня на одинаковой, примерно. И я знал, что без вас это до него не дойдет {1728}.
Когда после вечернего заседания пленума ЦК КПСС 19 ноября 1962 г. Твардовский вышел из зала, он обратил внимание на то, что у всех в руках вместе с только что розданным докладом Хрущева в красной обложке еще и № 11 журнала «Новый мир» в синей обложке. Спустился вниз, где шла торговля всякими культурными товарами, и увидел несколько очередей к стопкам с этим номером. «И это не покупка, когда высматривают, выбирают, а когда давай, давай — останется ли». Оказывается, в Кремль подвезли около 2000 экземпляров. Звонки, паломничество не давали весь день работать редакции. В киосках «Союзпечати» составляются списки на № 11, который ждут завтра {1729}. Так началась слава Солженицына.
Повесть А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» довелось тогда прочитать 24% опрошенных в 1998 г. и 30% опрошенных в 1999 г.
«Журнал достали до утра», — вспоминал А.М. Зенин, инженер из Лыткарина {1730}. Читал на перепечатанных листках С.Ф. Хромов из предприятия п/я 17 во Фрязино {1731}, «в рукописи» — И.И. Парамонов, слесарь одного из депо Московского железнодорожного узла {1732}. «Прочитала вся молодежь того времени», — уверяет Л.И. Волкова, техник закрытого НИИ связи {1733}. Читала даже детям в школе учительница А.В. Сорокина из поселка Онуфриево в Истринском районе. В библиотеке Метростроя прочитал повесть М.М. Гурешов. Вместе с выдержками из повести Шолохова «Судьба человека» на ту же тему в «Правде» и «Труде» читал сотрудник Внуковской таможни Ю.Н. Шубников {1734}.
Произвела она сильное впечатление, ее стали расхваливать соответственно 14 и 16,5% опрошенных, то есть больше половины прочитавших ее.
Офицера М.Д. Филиппова из Ельца поразила смелость и реалистичность произведения {1735}. Необычайно правдивой нашла повесть и его жена учительница В.В. Филиппова: «Как будто открыли окно и повеяли какие-то новые веяния» {1736}. Очень понравилась повесть инженеру Нарофоминского шелкового комбината В.С. Даниловичу: «Там все правда!» — говорил он. Не спала потом всю ночь учительница из подмосковного Косино Г.К. Пятикрестовская: художественной ценности она не видела, но от узнанных фактов «становилось больно и страшно». Не мог поверить, что «это могло происходить в нашей стране», П.С. Окладников, водитель из города Железнодорожный. Причем, как он утверждал, «все были такого же мнения» {1737}. Н.И. Клюшкин, рабочий завода «Серп и молот» в Москве, живший в деревне Слобода Ленинского района, до тех пор не верил, что такое могло быть {1738}. А.М. Семенов, секретарь Коробовского райкома партии (в Белоруссии) по сельскому хозяйству, соглашался, что «руководство страны поступало несправедливо, бездушно к человеку, даже если он осужден», что «это калечит душу» {1739}. «Что такое ГУЛАГ, мы тогда не знали, и было дико осознавать, как генералы оказались на нарах», — вспоминал Н.Л. Хаустов, курсант Ленинградского военно-морского инженерного училища им. Дзержинского {1740}. Потрясла повесть своей правдивостью Г.Д. Воронову, паспортистку Серпуховского районного ЖКО, хотя та о многом догадывалась сама {1741}. Была шокирована «всей правдивостью» А.А. Кузовлева, работница Серпуховской ситценабивной фабрики, член КПСС {1742}. Тяжелое впечатление от чтения, несмотря на подготовленность докладом Хрущева, было у Л.И. Брикман из Всесоюзного института дезинфекции и стерилизации {1743}. Тяжелое бремя легло на душу А.М. Зенина, инженера из Лыткарина {1744}. Думал, что «это поможет руководителям», И.Ф. Пыков, офицер-техник из военного гарнизона Кубинка-1 {1745}.
«В повести вскрыта политика Сталина», — так объяснял А.И. Митяев, инженер ОРГ «Алмаз» в Москве {1746}. «Солженицыну мы поверили, — признавалась В.И. Гончарова, инженер из Химок. — Стали открываться глаза на то, что творилось в стране, да и существующая ситуация вызывала тревогу» {1747}. Ужаснулся прочитанному В. И» Маркин, техник НИИ-160 во Фрязино {1748}.
Студент Днепропетровского горного института В.Р. Червяченко, отметив, что этой повестью «буквально зачитывались», но для него самого ее содержание не стало таким уж откровением, ибо, путешествуя в 50-е годы в геологических партиях по Казахстану, ему приходилось встречаться с ссыльнопоселенцами — казаками, вывезенными из Маньчжурии. Среди них были и бывшие уссурийские контрабандисты, и сын казанского генерал-губернатора (как он утверждал) Анатолий Леонтьев, и начальник русского отдела контрразведки Квантунской армии одноглазый Георгий Бенкин. Их рассказы о лагерях, где им приходилось до того сидеть, были гораздо интереснее. «От них я узнал, как уголовники обливали Эдди Рознера из параши» {1749}.
«Прорыв запретных тем в литературу» воспринимался А.В. Потаповой, учительницей физкультуры в Люблино как «откровение», хотя и со страхом {1750}. В.И. Пастушкову, офицеру одной из частей береговой артиллерии Балтийского флота, понравилось содержание повести, а еще более приятным оказалось то, что цензура «оказалась не такой жестокой, как раньше» {1751}. «Удивлялись, как напечатали», — вспоминала В.С. Маркевич, заведующуя инфекционным отделением в одной из больниц Свердловска {1752}. Откровением для студентки Ярославского пединститута Р.Г. Мелеховой стала не только повесть, но и то, что ее обсуждали на литературном факультете, «впервые об этом времени открыто говорили» {1753}.
Не понравилась повесть Солженицына 5% опрошенных.
Четыре раза принимался читать, но так и не осилил летчик В.В. Денисенков из Сасово в Рязанской области: «Это не художественное произведение» {1754}. «Ничего высокохудожественного» не нашел в повести инженер из Фрязино В.В. Карпецкий, а описанные в ней события способствовали тому, что «определенные силы» стали их усиленно смаковать {1755}. Воспринял с недоверием, «хотя написано сильно», И.И. Парамонов, слесарь одного из депо Московского железнодорожного узла {1756}. Перепевом темы, поднятой и гораздо лучше освященной в «Оттепели» Эренбурга, нашла «Один день Ивана Денисовича» Л.В. Борзова, инженер Красноярского машиностроительного завода {1757}.
