Глупость или измена? Расследование гибели СССР

По свидетельству заместителя председателя Государственной внешнеэкономической комиссии Совмина СССР И. Иванова, иностранные эксперты проявили особый интерес к «конверсии оборонных отраслей, прежде всего авиационной и электронной», к «энергосырьевому комплексу», «развитию хозяйственной инфраструктуры — транспорта, связи, портовых и таможенных служб», «лёгкой и пищевой промышленности», «агропромышленному комплексу», «производственной и социальной инфраструктуре, работающей на насыщение потребительского рынка» [2810].

8 и 9 октября 1990 г. вопрос «О положении в стране и задачах КПСС в связи с переводом экономики на рыночные отношения» был вынесен на обсуждение Пленума ЦК КПСС [2811].

Тем временем шла работа над компромиссным вариантом программы перехода к рыночной экономике. «В итоге, — пишет М.С. Горбачёв, — был подготовлен и точно в обусловленный срок (15 октября) направлен в Верховный Совет 60 — стра — ничный документ… «Основные направления стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике» [2812].

На следующий день, 16 октября, Б.Н. Ельцин выступил на заседании Верховного Совета РСФСР. Напомнив, что российский парламент уже выразил недоверие правительству Н.И. Рыжкова и обвинив М.С. Горбачёва в стремлении к диктатуре, он назвал три возможных варианта дальнейшего развития событий.

Первый вариант. Россия одна становится на путь реализации программы «500 дней». В таком случае ей придётся вводить собственную валюту, создавать свои таможни, банки, делить на своей территории армию, собственность и т. д. Фактически это означало выход из состава СССР. Второй вариант. Создание коалиционного правительства с участием представителей союзных республик и осуществление программы «500 дней» общими усилиями. Третий вариант. Принятие союзным парламентом правительственной программы перехода к рынку, провал которой станет очевиден в течение нескольких месяцев, когда России всё равно придётся реализовать собственную программу [2813].

Как в этих условиях собиралось действовать российское руководство, Б.Н. Ельцин не сказал. Однако, если учесть, что 9 октября Верховный Совет России заслушал доклад председателя Совета министров И.С. Силаева «О плане практических действий по реализации Программы стабилизации экономики и перехода к рыночным отношениям» и принял решение приступить к реализации этой программы с 1 ноября [2814], понять, по какому из трёх вариантов собиралось действовать российское руководство, нетрудно.

Поэтому 17 октября Президентский Совет расценил заявление Б.Н. Ельцина как ультиматум. Выступая на этом заседании, Н.И. Рыжков констатировал: «Страна становится неуправляемой. Она на грани развала. Мы можем остаться у власти в пределах Кремля, Садового кольца. И только… Нужно показать власть… Иначе дождёмся того, что нас в лучшем случае расстреляют, в худшем — повесят на фонарных столбах». В сложившейся ситуации премьер считал необходимым пойти на создание коалиционного правительства, «но не с Ельциным» [2815].

Между тем «союзный пакет законов, связанный с программой Шаталина — Явлинского», был направлен в США, в известную и влиятельную международную юридическую фирму «Арнольд и Портер» (Arnold & Porter). А когда она изъявила готовность принять участие в их экспертизе, было решено направить туда группу «российских депутатов» [2816].

«Из распоряжения первого заместителя Председателя Верховного Совета РСФСР» 18 октября 1990 г.: «1. Принять предложение советско — американского фонда «Культурная инициатива» о направлении группы народных депутатов и экспертов в США для проведения независимой экономико — правовой экспертизы проектов законодательных актов, обеспечивающих Программу стабилизации экономики РСФСР и перехода к рынку» [2817].

«Нас, — отмечает С.А. Филатов, — было без переводчиков 22 человека» [2818]. И далее: «В нашей группе присутствовала, например, Сара Рейндольдс из Гарвардской юридической школы», «эксперт Стивен Теппер», а «в США нашими собеседниками были Ричард П. Шифтер и Маршал Трахт» [2819].

На следующий день, 19 октября, когда новая российская делегация собиралась в США, Верховный Совет СССР одобрил четвёртый вариант программы Н.И. Рыжкова — Л.И. Абалкина [2820].

Первый шаг к капитуляции

20–21 октября 1990 г., буквально через несколько дней после того, как Б.Н. Ельцин пошёл в атаку, а Верховный Совет РСФСР заявил о своём намерении апеллировать за поддержкой к США, в кинотеатре «Россия» состоялся учредительный съезд новой политической партии — движения «Демократическая Россия». В нём принимали участие 1270 делегатов из 73 субъектов федерации, в том числе 23 народных депутата СССР и 104 народных депутата Российской Федерации, а также около 200 гостей из США, Великобритании, ФРГ, Франции, Японии, около 300 советских и иностранных журналистов. Главную роль играли Ю.Н. Афанасьев и А.Н. Мурашёв [2821].

На своём последнем заседании съезд принял решение, в котором говорилось: «В случае принятия Верховным Советом СССР или Президентом СССР каких — либо актов, ущемляющих суверенитет России, движение будет… добиваться выхода Российской Федерации из состава СССР и национализации всей собственности Союза на территории Республики» [2822].

С возникновением этой партии российское руководство получило массовую организационную поддержку за стенами Верховного Совета РСФСР и, используя её, продолжило наступление.

24 октября Верховный Совет РСФСР принял решение о верховенстве российских законов над союзными [2821]. И хотя в тот же день Верховный Совет СССР подтвердил обязательность исполнения союзных законов [2824], 31 октября российский парламент утвердил закон «Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР». В полном противоречии с союзной конституцией он закрепил за Россией право на всю находящуюся на её территории собственность [2825] и подтвердил своё решение начать с 1 ноября реализацию программы «500 дней» [2826].

Это означало, что из трёх названных ранее Б.Н. Ельциным вариантов действия российское руководство окончательно выбрало первый и фактически объявило войну союзному центру.

В тот же день, 31 октября, М.С. Горбачёв срочно созвал Президентский Совет. В.В. Бакатин предложил не идти на конфронтацию и «искать согласия с республиками» «в форме круглого стола». Однако на его предложение никто не обратил внимания. В то же время А.И. Лукьянов заявил: «Нужен оперативный штаб с диктаторскими функциями» [2827]. Обобщая обмен мнениями, М.С. Горбачёв констатировал: «По — видимому, нам не избежать самых трудных решений вплоть до президентского правления» [2828].

2 ноября состоялось заседание Совета Федерации, на которое был вынесен вопрос о новом Союзном договоре. Подводя итоги его обсуждения, М.С. Горбачёв предложил к 15 ноября собрать замечания по концепции Союзного договора, затем «направить проект в Верховные Советы республик и опубликовать». «Мы, — заявил он, — подошли к последнему рубежу. Если так идти дальше, будет распад» [2829].