История Индии. XX век

На средства ВХП и других организаций, принадлежащих к семье хиндутвы, строились индусские храмы, которые были доступны и далитам. Эти организации также активизировали деятельность, направленную на противодействие переходу далитов в ислам и христианство. Вишва хинду паришад проводил кампании шуддхи – очищения по возвращению в индуизм далитов, ранее обращенных в христианство и ислам.

Индуизм в принципе отвергает саму идею смены религии, потому что в индуизме, как и в касте, можно только родиться. По крайней мере так считают многие образованные индусы. Известный писатель, драматург и режиссер Вишрам Бедекар считал, что «настоящая религия – это индуизм. В индуизме надо родиться. А христианство, ислам – это секты, целью которых является охота за новыми адептами. Если бы махары приняли не буддизм, а ислам, тогда наша культурная среда претерпела бы изменения. А буддизм – это всего лишь ответвление от индуизма. Он не привился на индусской почве» [966]. В свою очередь, социолог М.Н. Сринивас считал, что индуизм проигрывает по сравнению с другими религиями, поскольку «у него нет механизма» для обращения в него. Он полагал, что это можно исправить лишь в том случае, если другие религии будут воздерживаться от прозелитизма или «если индуизм станет миссионерской религией» [967].

Основной причиной разрыва далитов с индуизмом всегда было их угнетенное социально-экономическое положение. Один из видных лидеров молодежного крыла «Арья самадж» Свами Агнивеш писал, что главное – это нищета, неграмотность, безработица и эксплуатация далитов. Их даже не считают за людей, им отказывают в элементарной справедливости. Он сравнивал положение далитов с положением человека в доме, объятым пламенем. Для его спасения нужно потушить пожар или «разрешить ему выбраться из горящего дома». Участившиеся случаи принятия другой религии – свидетельство того, что у далитов кончается терпение. И их винить никак нельзя, подчеркивал Свами Агнивеш, они ждали достаточно долго, слишком долго. Для того чтобы не было религиозных обращений, индусы должны отказаться от кастовой дискриминации и изменить свое кастовое сознание. Требования индусских религиозно-общинных организаций принять законы, запрещающие такие обращения, не помогут кардинально решить эту проблему [968].

Стремление далитов освободиться от своего традиционного статуса неприкасаемых сталкивается с тем, что этот статус был навязан преобладающей в обществе кастовой идеологией. Возможно, лучше всего существо этой проблемы раскрыли события, связанные с решением о присвоении имени Амбедкара Маратхвадскому университету в г. Аурангабад (штат Махараштра). Борьба по этому вопросу продолжалась почти 17 лет – со времени принятия в середине 1977 г. решения Исполнительным советом университета о его переименовании и вплоть до 1994 г., когда это решение было наконец реализовано. Это стало знаковым событием, которое подвело своеобразный итог десятилетий борьбы далитов за их социальное и политическое равноправие.

Решение о переименовании Маратхвадского университета, принятое на волне борьбы за права социально уязвимых слоев, вызвало жесткое сопротивление «чистых» каст. В 1978 г. Махараштру и особенно один из четырех ее главных регионов – Маратхваду охватила небывалая волна насилия в отношении далитов, главным образом махаров. Решение правительства штата Махараштра во главе с главным министром Шарадом Паваром о переименовании Маратхвадского университета в университет имени Б.Р. Амбедкара было единогласно поддержано обеими палатами законодательного органа штата. Все ведущие партии подчеркивали политическое значение этого шага, направленного на социальное, экономическое и политическое равноправие всех членов общества, на его интеграцию. Они отмечали, что присвоение имени Амбедкара университету не означало, что в нем должны обучаться только далиты. Как и все остальные университеты, он будет функционировать на секулярной основе.

Политическое руководство Махараштры, принимавшее это беспрецедентное решение, понимало, что оно столкнется с немалыми трудностями. Так, Ш. Павар говорил в этой связи: «Мы должны принять меры, чтобы наше решение не нарушило спокойствие в обществе. И хотя уже существуют некоторые признаки того, что идет нагнетание социальной напряженности, следует стремиться к подлинно социальному миру, отбросив в сторону политические искушения» [969].

В тот день, когда правительство еще только обсуждало вопрос о переименовании университета, Студенческий комитет Маратхвадского университета в знак протеста призвал к всеобщей забастовке в Аурангабаде. В последующие две недели Маратхваду охватили массовые выступления студенчества из «чистых» каст. Они сопровождались актами насилия и вандализма, поджогами государственных учреждений, в том числе и полицейских участков, автобусов, автомобилей, железнодорожных вагонов, остановкой поездов, крушились телеграфные столбы, выворачивались шпалы. Закрывались учебные заведения, офисы и кинотеатры. К студентам нередко примыкали лавочники, учителя школ и некоторые профсоюзы. Во многих местах был введен комендантский час и проведены многочисленные аресты.

Выступления «чистых» каст против присвоения имени Амбедкара Маратхвадскому университету, масштабность этих волнений и беспорядков вынудили правительство штата Махараштра отложить реализацию своего решения по этому вопросу. Социально-кастовые противоречия в обществе оказались настолько глубокими и сложными, что потребовались многие годы, прежде чем вопрос о переименовании университета был решен положительно. С конца 1970-х вплоть до начала 1990-х годов число насилий над далитами продолжало возрастать. В 1993 г. в Маратхваде было зарегистрировано более 1000 таких случаев [970]. По существу, все они не имели никакого отношения к переименованию университета, тем более в отдаленных деревнях.

Но отношение консервативных, религиозно-общинных сил к далитам, как и прежде, было неоднозначным. Так, в стане индусских общинно-религиозных организаций начались разногласия по вопросу об отношении к далитам-буддистам. Партия Шив сена называла их отщепенцами и предателями индуизма. Однако руководство Бхаратия джаната парти занимало иную позицию. Опасаясь, что поведение Шив сены может спровоцировать сплочение низкокастовых избирателей против «чистых» индусов, оно заявляло, что буддизм – всего лишь ответвление от индуизма и далиты-буддисты – их братья.

Другие политические силы также не обходили своим вниманием далитов. Так, Конгресс настойчиво заявлял о своем намерении усилить внимание к социальным нуждам далитов. В свою очередь, правительство Национального фронта во главе с В.П. Сингхом предприняло меры по восстановлению в 1990 г. махаров-буддистов в прежнем статусе зарегистрированной касты [971].

В конце 1970-х годов политическая жизнь в стране поставила перед далитами главный вопрос: можно ли решить их проблемы в изоляции от демократического движения, без союза с другими угнетенными слоями, без обращения к более широким темам социальной справедливости и прав человека, тем более в условиях жесточайшего сопротивления верхушки высших каст и их организаций.

Дискуссия по этим и другим социально-политическим проблемам привела к размежеванию между левыми и умеренными организациями далитов. Левые группировки типа «Далит сангхарш самити» («Комитет борьбы далитов») в Карнатаке, «Далит сена» («Армия далитов») в Бихаре, «Далит махасабха» («Великое собрание далитов») в Андхра-Прадеше перешли на позиции борьбы исключительно в интересах наиболее обездоленных далитов – безземельных сельскохозяйственных рабочих. Эта часть далитских организаций попала под влияние левых экстремистов, которые активно действовали в ряде сельских районов страны.