Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля

Стрельцы отличились уже при взятии Казани, они первыми двинулись на городские стены и ворвались в город. «И тако скоро взыдоша на стену великою силою, и поставиша ту щиты и бишася на стене день и нощь до взятья града». [70]

Отличились стрельцы и при взятии Полоцка, где уничтожали вражеских пушкарей и штурмовали крепость.

Стрельцы были нашим ответом наемному войску, приводимому польскими и шведскими королями. (И если численность стрельцов не уступала бы числу западных наемников, то исход Ливонской войны оказался бы другим.) В отличие от западных наемников, живших только на деньги, выдаваемые правителями на войну, а еще больше от мародерства, стрельцы имели постоянное жалование — в 1550-е гг. около 4 руб. в год.

В случае войны стрельцы получали деньги на подъем и подводы. Оружие, как и единообразное обмундирование, стрельцы получали от казны. [71]

Помимо денежного и хлебного жалования стрелецкий полк коллективно получал землю. Стрелецкую слободу мы увидим почти в каждом городе фронтира. Управлялась она своими выборными властями.

Стрельцу было предоставлено право заниматься городскими промыслами с освобождением от всех городских податей в случае, если торговля его не превышала 50 руб. в год (приличная сумма, учитывая, что сруб для дома стоил порядка 2,5 руб.). По превышении этой суммы стрелец должен был платить только торговую пошлину. Таким образом, стрелец соединял в себе воина, крестьянина, посадского человека.

К служилым людям «по прибору» относились также казаки, пушкари и люди «пушкарского чина», затинщики, воротники, а позднее ратники полков иноземного строя в XVII в. — солдаты, рейтары, драгуны и т. д.

Они имели близкую к стрельцам организацию и форму земельного владения, пополнялись на вольных основаниях из городского и сельского простонародья, например из сыновей посадских людей и крестьян, еще не взявших собственного тягла, или разного рода гулящих людей. Иногда из оскудевших, потерявших поместья детей боярских. [72]

Южный фронтир XVII в. Белгородская черта

Коллапс государства в период Смутного времени вызвал всплеск набеговой активности степняков.

В очередной раз кочевой аркан использовали в своих целях и недруги России — Речь Посполитая и Османская империя.

В 1607 г. был заключен новый договор между Польшей и Турцией, одним из условий которого была военная помощь Крыма польскому королю.

В том же году ногаи ходили на «украинные и северские города», захваченные пленники были проданы в Бухару.

Годом позже Большая ногайская орда подкатилась к Темникову множество «украинных людей» было перебито и уведено в плен.

Еще через год, одновременно с походом короля Сигизмунда Вазы на Смоленск, крымцы разорили Тарусу и, перейдя Оку, опустошали все лето районы Серпухова, Боровска, Коломны. [73]

В 1610 г., во время польского похода на Москву, крымские татары ходили к Серпухову и Боровску. Хотя взяли от царя Василия Шуйского «дары великие», но «пленных, как скот, в крымское державство согнали». (Подарки, сделанные хищнику, только увеличивают его аппетит.) Тогда же ногаи опустошили Рязанский край.

Следующим летом крымцы терзали Рязанский край, а также Алексинский, Тарусский, Серпуховский уезды. Ушли они лишь тогда, когда брать было больше нечего. Земля осталась непаханой.

В 1613 г. крымцы «без выходу» в Рязанской земле опустошили ее до Оки. Ногаи приходили в Коломенские, Серпуховские, Боровские места, под Москву в Домодедовскую волость. [74]

Большие Ногаи, забыв свои присяги русскому государству, вступили в турецкое подданство.

Зимой 1614–1615 гг. крымские татары прошли саранчей через окрестности Курска, Рыльска, Камаричей, Карачева, Брянска. Русские послы сообщали из Крыма, что в Кафе пленный с Руси стоит 10–15 золотых, молодой — 20.

Летом Большие и Малые Ногаи разоряли Темниковские и Алатырские места, ходили за Оку, в Коломенский, Серпуховский, Калужский, Боровский уезды «и людей побивали, и полон многий взяли».

Во время Смуты и в последующие годы разрухи разница в условиях безопасности между центральными районами и фронтиром отсутствовала. Города на окраине разорялись точно так же, как и Замосковном крае. Северная Вологда подверглась такой же резне, как и окраинный Стародуб. Однако с восстановлением государства южный фронтир снова стал принимать на себя большую часть вражеских ударов.

В1616-1619 гг. королевич Владислав поборолся за московский трон совершенно в крымско-татарском стиле.

В 1617 г. поляками был сожжен Оскол. Годом позже польское казачье войско под командованием Сагайдачного залило кровью русские поселения на степной окраине — города Ливны, Елец, Лебедянь, села и деревни, их окружающие. Уже после заключения официального перемирия черкасами был разрушен Белгород.

Как было сказано на Земском соборе 1619 г.: «Московское государство от польских и литовских людей и от воров разорилось и запустело». [75]

И много позже Смуты на окраинах Воронежских, Белгородских и Курских нередко наблюдался отток крестьянского населения в более безопасные регионы — особенно в периоды русско-польских войн, когда подавляющая часть московского войска была задействована на западных рубежах, а крымцы тут же пускались собирать свой «урожай» на Руси.

Около 1625 г. на одного помещика уже более-менее освоенного Белгородского уезда приходилось в среднем по 0,7 и 1,1 бобыльских двора. Это означало, что многим помещикам приходилось самим обрабатывать землю в дополнение к несению службы. [76]

После окончания Смуты Воронежский уезд ранее других районов фронтира стал притягивать крестьян, бегущих из разоренного Замосковного края. Большинство починков и деревень, указанных в писцовой книге 1615 г., к 1629 г. превратились в села. Но на всех 115 уездных помещиков приходилось лишь 33 крестьянских и бобыльских двора.

Население Оскольского уезда после Смуты почти сплошь состояло из детей боярских, с добавлением беломестных (не платящих подати) казаков.

Таким образом, служилое сословие сохранило ведущую роль в освоении «польской украйны».

Дозорная книга 1615 г. отмечает в «городе» Оскола воеводский двор, разрядную избу и соборную церковь — негусто. Оскольский посад находился в остроге и состоял из 5 слобод: «казаков Богданова приказа Решетова», терских беломестных атаманов и станичных ездоков, дедиловских и данковских сведенцев, стрелецкой, пушкарей и затинщиков. Здесь также были осадные дворы станичных вожей.

В 53 лавках торговали «станичные ездоки, казаки, пушкари, стрельцы и торговые люди». Часть казаков занималась ремеслами.

За острогом были еще две слободы — Саковая, населенная ямщиками, и Воротничья Поляна, где жили воротники. Станичные ездоки, терские и беломестные казаки владели землями и сенокосами под городом. Ездоки имели самые большие наделы.

В январе 1626 г. в Валуйках было организовано 24 станицы — каждая из пяти ездоков и атамана, вследствие чего в город приехали писцы; они переписали население и земли и произвели новую разверстку. Ездоки получали по 25 десятин земли у города, отчего часть земли, преимущественно огородной, была забрана у конных стрельцов. Безусловно, стрельцы потеряли часть вложенного труда. Но видеть в этом произвол правительства нельзя. Для центра было главным поддержание возможностей для несения службы. Земля не рассматривалась как собственность, и ее передел происходил так же просто, как перераспределение денежных выплат. [77]