Россия - Век ХХ-й (Книга 2)

Положение, надо сказать, прямо-таки замечательное: воссоединение в 1939 году Украины и Белоруссии с британской точки зрения вполне законно, но не находится "удобного случая" признать это, и лихие сочинители продолжают вопить об агрессивном "разделе" Польши в 1939 году между СССР-Россией и Германией!

Словом, та геополитическая граница Польши - и Европы в целом - с Россией, которая установилась еще в X (!) веке, а позднее неоднократно нарушалась, была в очередной раз восстановлена в 1939 году. В высшей степени показательно, что поначалу намечалась иная, проходившая намного западнее граница - по рекам Сан и Висла,- но по воле СССР этого не произошло. Известный американский историк войны Уильям Ширер писал в 1959 году о решении Сталина отказаться от собственно польских территорий: "Хорошо усвоив урок многовековой истории России, он понимал, что польский народ никогда не примирится с потерей своей независимости"31.

Другое дело - отторгнутые в очередной раз в 1920-1921 годах Польшей украинские и белорусские земли. Сейчас имеется немало всяких "перевертышей", кричащих, что воссоединение этих земель с остальными землями Украины и Белоруссии являлось-де "оккупацией" и "захватом". Поэтому отрадно читать работу молодого историка А. Д. Маркова "Военно-политические аспекты присоединения к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии", опубликованную в изданном в 1997 году в Москве сборнике "Великая Отечественная война в оценке молодых" (сборник этот небезынтересен в целом).

А. Д. Марков вовсе не "лакирует" историческую ситуацию; он пишет, например, что СССР "до 22 июня 1941 г. фактически являлся гитлеровским союзником" (с. 22). Правда, слово "союзник" неточно; вернее было бы сказать, что СССР был "пособником", ибо в самом деле так или иначе способствовал германскому овладению Западной Европой,- вполне подобно тому, как годом ранее Великобритания и Франция являлись пособницами в овладении Германией Восточной Европой.

Вместе с тем молодой историк, никак не причастный к тенденциозности "доперестроечных" времен, не имеет потребности "отмываться" от своих прежних сочинений и, основываясь на реальных фактах, показывает, что основное население западных земель Украины и Белоруссии ни в коей мере не воспринимало введение войск СССР в 1939 году как "агрессию", "захват", "оккупацию" и т. п. Напротив, пишет А. Д. Марков, "в восточнопольских землях украинцы, белорусы и евреи нередко организовывали повстанческие отряды... нападая на отступавшие от немцев польские части... Непольское население превращало польские знамена, отрывая от них белые полосы, в красные, засыпало цветами колонны Красной Армии... указывало места, где поляки прятали оружие, участвовало в обезвреживании небольших польских частей" и т. п. (с. 18). А это "непольское" население составляло "по разным источникам" от 67 до 90 процентов! (С. 14).

Особенно следует отметить, что цитируемый молодой историк в своей лаконичной работе все же нашел место для многовековой перспективы: "Западноукраинские и западнобелорусские земли... в Х-ХI вв. входили в состав Киевской Руси. Причем уже в 981 г. князю Владимиру I пришлось вести борьбу с поляками за города Перемышль, Червень и др." (с. 13). События 1939 года свидетельствуют, заключает А. Д. Марков, что "политика интернационализма с ленинским пренебрежением к вопросу о границах стала изменяться в сторону возвращения территорий, которыми когда-либо владели не только Российская империя, но и Киевская Русь" (с. 22). Отрадно, повторю еще раз, что молодой историк не поддается давлению - весьма мощному! нынешних "либеральных" очернителей истории своей страны.

Впрочем, необходимо одно существенное уточнение. Суть дела состояла не просто в том, чтобы вернуть прежние "владения". Становление границы Руси и Запада в древнейшую эпоху происходило не столько в процессе "дипломатических переговоров", сколько как бы естественно, стихийно, само собой. Складывался не политико-дипломатический, а геополитический рубеж между Русью и Европой. И именно он лежал в подоснове решения о границе в 1939 году. И когда германские войска на рассвете 22 июня 1941 года переправлялись через Западный Буг, они рушили границу, прочно установленную великим князем Владимиром Святославичем в 981 году, то есть 960 лет тому назад...

При восстановлении этого рубежа в 1939 году закономерно встал вопрос (как и в конце ХVIII века) о том литовском "клине", о коем уже шла речь выше, ибо в 1920 году Польша не только отторгла западные украинские и белорусские земли, но и отняла у Литвы Вильно-Вильнюс с прилегающей к нему территорией. И 10 октября 1939 года СССР передал эту территорию Литве. То есть вновь - спустя полтора столетия - была воспроизведена та же самая "геополитическая модель", что говорит о ее существенности. В нынешней Литве подчас звучат голоса, проклинающие СССР за "позорный раздел Польши" в 1939 году, однако, если толковать это событие в таком духе, литовцам следует отдать Польше Вильнюс...

Мне, разумеется, напомнят, что в 1940 году СССР присоединил к себе эту самую воссоединенную им самим Литву. Но, прежде чем говорить об этом, отмечу, что Литва - вполне аналогично Латвии и Эстонии - являет собой "пограничную зону" между Европой и Россией. Показателен с этой точки зрения состав населения Вильно-Вильнюса (в котором долго господствовали поляки) по переписи 1897 года: поляки 30,1%, русские - 25,5%, литовцы - всего лишь 2,1% (!). И спустя почти сто лет, в 1989 году: поляки 18,7%, русские 20,2%, а литовцы теперь - 50,2% (!).

Кто-либо может подумать, что я уделяю прибалтийской теме в этом размышлении о великой войне неоправданно много места. Однако речь ведь идет именно о геополитическом пограничье, и без понимания его характера невозможно понять проблему в целом.

После начавшегося вскоре после Февральской революции, летом 1917 года, распада Российской империи (отделение Украины, Грузии, Армении и т. д. вплоть до отдельных губерний), отделились также Латвия, Литва и Эстония, и, в отличие от других частей страны (к 1922 году "возвратившихся" в ее состав), были до 1940-го самостоятельными государствами. Но многозначительно, что на мировом дипломатическом языке они назывались в то время государствами-"лимитрофами", то есть "пограничными".