Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и пол
Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и пол читать книгу онлайн
Монография Л. В. Черепнина представляет собой исследование, посвященное одному из важнейших, но недостаточно изученных вопросов истории России феодального периода — проблеме ликвидации феодальной раздробленности и образования единого Русского государства. Ее основная задача — показать с позиций марксистско-ленинской теории на примере России общие закономерности образования централизованных государств и выяснить конкретные особенности этого процесса в России.
В первых главах работы после обстоятельного историографического обзора дается анализ социально-экономических явлений, подготовлявших объединение Руси и создание централизованного государства. Здесь рассматривается развитие производительных сил в сельском хозяйстве, рост феодального землевладения, эволюция форм феодальной собственности на землю и видов феодальной ренты. Большое внимание уделено положению различных категорий русского крестьянства, формам его эксплуатации землевладельцами и государством и борьбе крестьян с феодально-крепостническим гнетом. Подробно прослежены роль русских городов в процессе создания централизованного государства и участие горожан в народных движениях и политической борьбе этого времени.
В последующих главах автор рассматривает процесс политического объединения русских земель вокруг Москвы как центра складывающегося единого государства и формирование централизованного аппарата власти. Особое внимание уделено классовой борьбе крестьян и горожан в различных княжествах в XIV–XV вв., а также освободительной борьбе русского народа против татаро-монгольского ига, против наступления литовских феодалов и других иноземных захватчиков.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
По-видимому, термин «гость» применялся не только к купцам, прибывавшим на Русь из Западной Европы, и к русским торгов цам, ездившим в западноевропейские страны, но и к купцам, торговавшим с Золотой ордой. «Гостями» в летописях называются купцы, плававшие со своими товарами в судах по Волге. В 1366 г. новгородские ушкуйники «пограбили» «много гостей» на Волге [1468].
Но «гостями» летописи именуют, кроме русских купцов, производивших торговлю с другими странами, или иноземцев, торговавших на Руси, также купцов, приезжавших для торговли из одного княжества в другое. Согласно летописному сообщению, в 1398 г. новгородцы «повоевали» Белоозеро и взяли 300 рублей окупа с «низовских гостей» [1469].
В ряде летописных известий термин «гости» получает несколько иное значение. Это не просто иноземные или иногородние купцы, а представители верхушки русского купечества, обладающие значительным экономическим весом и пользующиеся особенным политическим влиянием. Летописи ставят «гостей» в один ряд с боярами. В 1436 г. князь Василий Юрьевич галицкий, взяв своими войсками Устюг Великий, «посекл и повешал» «многих устюжан, бояр и гостей» [1470].
«Гости» в некоторых летописных известиях отличаются от обычных купцов. В 1373 г., во время восстания в Торжке и изгнания оттуда наместников тверского великого князя Михаила Александровича, было задержано и избито много «гостей тверичь и торговцев» и захвачены их «лодии с товаром» [1471].
Иногда летописи делают разницу не между «гостями» и другими категориями купцов, а между «гостями» и остальной массой горожан. Вследствие этого остается неясным, покрывает ли термин «гости» всех купцов или же только их часть. В 1433 г. великий князь Василий II, выступивший против своего соперника князя Юрия Дмитриевича галицкого, собрал «что было тогда около его людей», да и «москвичей, гостей и прочих…» [1472] Возможно, что летописец, выделяя в среде московских горожан группу «гостей», противопоставляет их как привилегированный слой «прочим» слоям городского населения (в том числе обычным купцам). В 1445 г. князья Дмитрий Шемяка и Иван Андреевич можайский устроили заговор против великого князя Василия II. Участниками этого заговора были представители «гостей московскых» [1473]. После того как заговорщики ослепили и отправили в заточенье Василия II, они «привели к целованью» на верность князьям Дмитрию Шемяке галицкому и Ивану Андреевичу можайскому «боляр, и князей, и детей боярьских, и гостей, и чернь…» [1474] В данном случае опять различаются «гости» и «чернь», т. е. привилегированные купцы и рядовая масса горожан. Были ли какие-либо категории купечества, стоявшие над «чернью», но отличные от «гостей», — из только что рассмотренного текста неясно.
Более отчетливые сведения о составе городского населения дают летописные известия 70-х годов XV в. Когда Иван III в 1472 г. возвратился из новгородского похода в Москву, его, судя по летописи, встретили наряду с князьями, боярами, детьми боярскими также «гости и купци, лучшие люди» [1475]. Из приведенного текста видно: 1) что во второй половине XV в. «гости» принадлежали к числу «лучших людей», т. е. к привилегированной части общества; 2) что, кроме «гостей», в привилегированном положении находились и некоторые другие представители купечества.
Не отличается устойчивостью употребление термина «гость» и в договорных междукняжеских грамотах. В ряде случаев этот термин выступает, как и в летописях, со значением иноземный купец, приезжающий в русские земли, и русский купец, выезжающий для торговли за границу. Таково словоупотребление, которое мы находим в договорах между Москвой и Литвой или между Тверью и Литвой («а людем нашим, гостем, гостити межи нас путь чист, без рубежа и без пакости» [1476]). «Гостями» именуются в договорных княжеских грамотах и купцы, переезжающие с торговыми целями из одного княжества в другое, например из Московского в Тверское или из Тверского в Московское («а меж нас людем нашим и гостем путь чист без рубежа» [1477]), из Московского в Суздальское и наоборот («а гостем, нашим всего нашего великого княженья гостити и торговати в твоей вотчине, в твоей державе, доброволно, без зацепок и без пакости» [1478]). В духовной Ивана III 1504 г. упоминаются «гости» «иноземцы… и из Московские земли, и из… уделов» [1479].
Но в некоторых грамотах слово «гость» применительно к иноземным или иногородним купцам заменяется словом «торговец» («а межи нас послом литовским, и нашим, и смоленьским, и торговцем путь чист»), а иногда термины «гость» и «торговец» фигурируют рядом, обозначая, по-видимому, разные категории купечества («а гостем и торговцем… дати ти путь чист без рубежа…») [1480].
Нечеткость терминологии всегда отражает нечеткость самих понятий. Очевидно, на протяжении XIV–XV вв. лишь происходил процесс выделения «гостей» в особую (экономически и политически) группу купечества. Но процесс этот, безусловно, шел. «Гости» выделялись своим богатством, своим политическим весом из рядовой массы горожан. По-видимому, значительная часть «гостей» вела торговлю с Югом («гости-сурожане») [1481]. При этом, однако, надо сказать, что последний термин употребляют только летописи. Официальные документы знают лишь «гостей» (не уточняя их специализации).
Рядом с «гостями», но несколько ниже их, документы ставят «суконников». Так, в договоре Василия II с князем галицким Василием Юрьевичем 1439 г. «гости» и «суконники» выделяются как особые разряды горожан: «а которые гости и суконники вскоромолили на меня, на великого князя… [1482]» Летописи также отличают «суконников» от простых купцов («сурожане, суконницы и купцы…») [1483]
Особый интерес для понимания положения «гостей» и «суконников» представляет статья, имеющаяся в договорной грамоте 1389 г. Дмитрия Донского и князя серпуховского и боровского Владимира Андреевича: «А гости, и суконьников, и городьскых людии блюсти ны с одиного, а в службу их не приимати». Статья эта повторяется в договоре Ивана III с удельным князем Андреем Васильевичем угличским 1472 г.: «А гостей и суконников и городцкых людей блюсти нам с одного, а в службу их не примати» [1484].
Приведенное условие по-разному толковалось исследователями. В буржуазной литературе были высказаны два различных его понимания. С. М. Соловьев считал, что речь здесь идет об обязательстве князей не принимать крупных купцов и других горожан в число своих дружинников [1485]. По мнению А. П. Пригары и М. А. Дьяконова, рассматриваемые договоры под службой имели в виду повинности гостей и прочих горожан по финансовым делам (их участие в сборе таможенных пошлин и т. д.) [1486].
