Партизанство

Барятинский фактически купил Кавказ! Он лично объезжал колеблющиеся в своих симпатиях горские аулы в сопровождении специального казначея, чем, кстати, выгодно отличался от Шамиля, за которым неотступно следовал палач.

В результате в 1859 г., через 3 года целенаправленного, хотя и медленного продвижения в глубь Чечни и Дагестана, Северо-Восточный Кавказ был покорен. Шамиль сдался в плен.

Капитуляция шапсугов и убыхов 21 мая 1864 г. считается датой официального окончания Кавказской войны.

Нынешнее «наше все», а по тем временам невыездной диссидент А.С.Пушкин писал в заключительных строках «Кавказского пленника»:

Началось массовое переселение горцев, не желавших подчиняться русскому царю и не имевших уже сил сопротивляться ему. На покорение дюжины раздробленных воинственных племен ушло 5 лет. Методы применялись примерно те же, что и в Чечне. С одной лишь разницей – от покоренных черкесов не требовали подчиняться царским властям и присягать на верность престолу. От них требовалось лишь одно: убраться вон из России.

За несколько лет царского владычества от 1,5 миллионов коренных жителей Черноморья осталось несколько десятков тысяч человек. Многие народы – шапсуги, убыхи, натухайцы, бжедуги, темиргорьевцы и другие – были высланы практически полностью. Вскоре очередь дошла и до бывших подопечных имама Шамиля – чеченцев и дагестанцев. Их также стали грузить на пароходы и отправлять за море. Так в Османской империи возникли диаспоры вынужденных переселенцев с Кавказа. Этот опыт повторит Ленин в борьбе с русской инакомыслящей интеллигенцией, закрепит Сталин.

Как свидетельствует «Сборник сведений о потерях Кавказских войск во время войн кавказско-горской, персидских, турецких и в Закаспийском крае 1801 – 1885», изданной в Тифлисе в 1901 году, «вся потеря во время шестидесятичетырехлетней кавказско-горской войны выражается: убитыми – офицеров 804, нижних чинов – 24 143 чел., ранеными – офицеров 3154 и нижних чинов 61 971 чел., пленными – офицеров 92, нижних чинов 5915 чел.».

Больше всего потерь убитыми и ранеными во время кавказско-горской войны было в 1845 г. Тогда в одной, столь известной Даргинской, так называемой «сухарной», экспедиции убитыми и ранеными было 3809 человек, на 1200 человек больше, чем за все время персидской войны 1826 – 1828 гг.

Самыми кровопролитными делами были: во время кавказско-горской войны – экспедиция в Дарго с 6 по 21 июля 1845 г., во время которой убито, ранено и без вести пропало 173 офицера и 3225 человек нижних чинов, а во время внешних войн – штурм Карса 17 сентября 1855 г., при котором убито, ранено и без вести пропало 252 офицера и 7226 человек нижних чинов.

По этому же «Сборнику сведений...», «общая же потеря за время горской войны и войн с Турциею и Персиею простирается: офицерами убитыми 1217, ранеными 4786, без вести пропавшими и пленными 138, всего 6141 человек; нижними чинами: убитыми 36 634, ранеными 97 717, без вести пропавшими и пленными 8663, всего 143 018 человек. Итого 149 159 человек. Присоединяя же к общей цифре потерь за время кавказско-горской войны потери, понесенные жителями от набегов горцев на разные населенные пункты, в особенности на Кавказской линии, в Черномории и на Лезгинской кордонной линии, то общая цифра увеличится более чем на 2000 убитыми и ранеными».

После революции 1917 г. социальные потрясения и Гражданская война вновь раздули пламя повстанчества на Кавказе, причем его пик пришелся на период действия продразверстки и отмены установленной царем политико-административной системы. Подавляя восстание, Красная Армия наследовала из прошлого опыта решительность и наступательность действий, но все же основной предпосылкой затухания конфликта стало проведение новой социально-экономической политики. Тем не менее потери превысили 5 тысяч человек. Было утрачено значительное количество оружия и другого военного имущества, отбитого повстанцами в порядке самообеспечения. При этом, если во времена Ермолова борьба велась в основном в горах, а в последующие годы стала расползаться и на равнины, то антисоветское восстание в равной мере охватило весь район.

Еще в 1921 г., когда город Грозный находился в составе Горской республики, поднимался вопрос о выходе его из состава и создании самостоятельной Грозненской области с включением Сунженского округа. Русское (казачье) население тяготело к объединению с русскоязычными жителями города, в результате чего и произошло сначала объединение Сунженского округа с Грозным, и лишь в 1929 г. они были включены в состав Чечни, что вызвало резкое недовольство местных казаков.

Вот как в «Независимой газете» №14 за 2000 г. была представлена спецоперация Красной Армии по ликвидации чеченских бандформирований:

«К 1925 г. в Северокавказском регионе сложилась нестабильная обстановка, выразившаяся в разгуле бандитизма и заметной активизации националистических настроений у части горских народов, проживавших на территории Чечни, Ингушетии, Осетии, Дагестана и других областей Северного Кавказа. В связи с этим Советское правительство приняло решение о проведении операции по разоружению населения указанных республик и областей и ликвидации имеющихся бандитских группировок. Основным объектом операции стала Чеченская Автономная Республика РСФСР, на территории которой сконцентрировались значительные силы бандформирований.

Причины активизации бандитизма в Северокавказском регионе следует искать в гражданской войне. Обострение ситуации на Кавказе также провоцировали тяжелое экономическое положение, темнота масс, бытовые навыки, острая вражда между горцами и терцами, несправедливость и поборы местной администрации.

С другой стороны, на территории ряда северокавказских областей делались попытки создать «независимую Горскую республику» под протекторатом Турции. Она должна была стать неким буфером против России. С этой целью Чечня, Ингушетия, Дагестан наводнялись оружием, реакционная часть мусульманского духовенства активно разжигала в горских народах откровенные антироссийские настроения.

Наиболее ярым сторонником борьбы с российским влиянием на Кавказе был бывший духовный лидер горцев Гоцинский. В декабре 1917 г. он провозглашается имамом Северного Кавказа. В ноябре 1920 г. Гоцинский поднял восстание против Советской власти в нагорном Дагестане, а после его поражения (в мае 1921 г.) укрылся в Чечне.

В специальном докладе заместителя председателя Реввоенсовета СССР Иосифа Уншлихта в Политбюро ЦК РКП(б) от 7 сентября 1925 г. была дана оценка социально-политической ситуации в горной Чечне и наличия в ней бандитских элементов. К началу операции расклад по имеющимся банформированиям на территории Чечни, условно разделенной на 6 районов, выглядел так.

Первый – база налетного чеченского бандитизма в районе рек Терек и Сунжа и «вотчина» бандита Темир-Хана-Шипшева.

Второй район – большая часть равнинной Чечни. Здесь сконцентрировались «различные кулацкие группы и оппозиционное к Советской власти местное духовенство».

В третьем районе не было установлено Советской власти, он служил базой для налетов на территорию Грузии со стороны бандформирований Гоцинского и Темир-Хан-Шипшева.

Шароевский округ, который по боевому разграничению входил в четвертый боевой район, являлся основной базой Гоцинского, очагом налетов в сторону Грузии. Здесь укрывались как сам Гоцинский, так и его ближайший сподвижник –Атаби Шамилев. Кроме того, там находились и другие бандитские вожаки.

В пятом боевом участке «окопался» шейх Ансалтинский, скрывавшийся в районе аула Дай со своим сподвижником шейхом Каим Ходжи. Отсюда бандиты совершали вылазки в Дагестан.