Эпоха крестовых походов

Падение арабских династий Андалусии.Вскоре его честолюбие было отвлечено другими предприятиями, которые дали побежденным время оправиться. Провозглашенный после победы при Салаке эмиром андалусских эмиров, он серьезно отнесся к этому титулу, тогда как его вассалы, освободившись от страха перед Альфонсом, начали тяготиться игом этого сурового африканца. Между «нищими» пустыни в их темной одежде и изнеженным населением страны Гвадалквивира, одетым в великолепные одежды, преданным удовольствиям и танцам, было мало сходного; еще более велик был контраст между главой Альморавидов, энергичным правителем и воином, который до фанатизма был одушевлен духом Корана, и южными государями, поэтами и покровителями поэтов, утонченными скептиками, воспевавшими женщин, прославлявшими вино вопреки велениям пророка, с их изысканными идеями, чувствами и нравами. Благодарность, внушенная им услугой, была непродолжительна. Когда Юсуф вернулся по приглашению Мотамида, чтобы осадить крепость Аледо, лишь немногие из них явились в его лагерь. Пришлось снять осаду. Сам Мотамид неосторожно говорил нескромным друзьям: «Правда, этот человек (Юсуф) довольно долго остается в на шей стране, но когда он мне надоест, мне стоит лишь шевельнуть пальцем, и завтра он и его солдаты будут на пути домой». Юсуф, узнав о таких замыслах, лишь тверже прежнего решил покончить с этими мелкими династиями, столь же слабыми, как и высокомерными. В самой Андалусии он имел преданную партию, состоявшую из имамов и простолюдинов, которые упрекали одних эмиров за произвольные налоги, служившие для поддержки пышности двора, других — за их равнодушие к делам веры и за то, что они окружали себя вольнодумцами.

Африканское и андалусское духовенство объявило эмиров низложенными; Юсуф, вызвавший этот приговор, взялся привести его в исполнение. Гренада не пыталась сопротивляться; Кордова капитулировала, а вскоре пала и Севилья (сентябрь 1091 г.). Эмир Альмерии, Мотасим, осажденный в своей столице, своевременной смертью был спасен от изгнания; его сын бежал в Африку. Поэты остались верны в несчастье своим славным покровителям, которые кормили их и осыпали почестями в счастливые годы; но их признательность не могла отвратить ударов судьбы. Вскоре очередь дошла и до Мурсии; Иагия, царствовавший в Валенсии со времени потери Толедо, был убит мятежниками, которые открыли ворота города Альморавидам. Такая же участь постигла эмира Бадахоза.

Из всех арабских властелинов Испании устоял лишь один эмир Сарагосы. Юсуф пощадил Мостаина, как защитника мусульманской границы, наследственного врага арагонских королей и каталонских графов, щит ислама.

Сид Кампеадор.Пока Альморавиды покоряли Андалусию, Альфонс оправился от удара, нанесенного ему поражением при Салаке. Менее чем через пять лет он снова перешел в наступление и овладел у самых устьев Таго Сантаремом, Лиссабоном и Синтрой; это были непрочные завоевания, свидетельствовавшие лишь о его мужестве и энергии.

На другом конце полуострова авантюрист создал себе княжество в самом сердце мусульманских владений и при обрел славу, которая, будучи увеличена легендой, — обратила вождя шайки в идеального героя средневековой Испании. На фоне драматической, но кровавой истории поэзия создала образец всевозможных добродетелей; партизан, не знавший угрызений совести, сделался в руках народа и монахов идеалом христианского рыцаря.

Родриго Диас де Бивар принадлежал к одной из знатнейших кастильских фамилий. Во время гражданской войны, последовавшей за смертью Фердинанда I, он выдвинулся своими подвигами, преданностью партии и ловкостью, не останавливавшейся в выборе средств. Но его главной, отличительной чертой была храбрость. Однажды, когда наваррская и кастильская армии стояли лицом к лицу, Родриго выступил из рядов и вызвал на бой храбрейшего из врагов. Боец, отважившийся на этот поединок, заплатил за свою смелость жизнью. С тех пор Сид носил имя Кампеадо pa (desaffiador — вызывающий на бой). После смерти коро ля Санчо, Родриго, спасаясь от подозрительности его преемника Альфонса VI, которого он победил и унизил, не постеснялся предложить свои услуги эмиру Сарагосы. Под его знаменами он воевал с мусульманами и христианами; он без различий грабил и мечети, и церкви; в его войске служили и христиане, и неверные. Он жил, как выражались тогда, на авось, заботясь главным образом о том, чтобы его наемники аккуратно получали свое жалованье.

К этому-то храброму вождю и обратился Мостаин с предложением покорить для него Валенсию, где ненавистный народу Иагия держался так долго лишь благодаря помощи кастильского гарнизона. Мостаин хотел удержать за собой только город; всю добычу он предоставил Сиду. Но этот дележ не удовлетворил честолюбивого партизана, который мечтал уже об основании собственного княжества. Он заставил Иагию признать его своим покровителем и обложил его данью. Когда Ибн-Джагаф с помощью Альморавидов убил эмира, Родриго выступил мстителем за него и решил овладеть Валенсией. Город был так сильно укреплен, что он не мог надеяться взять его штурмом; он удовольствовался тем, что тесно обложил его, и предоставил голоду ускорить минуту капитуляции. Он жестоко поступал с теми несчастными, которые, умирая от лишений, тайком выходили из города, чтобы бежать в деревни. Наиболее истощенных душили на месте, а тех, которые еще представляли какую нибудь ценность, продавали в рабство. Иногда исступление солдата даже одерживало верх над алчностью. Он бросал беглецов собакам или сжигал их на кострах; в один день он для примера сжег перед стенами 18 человек. Жители Валенсии, изнуренные голодом, подписали договор, который обеспечивал им жизнь и, при условии уплаты десятины, предоставлял им свободное управление городом (1094). Победитель не сдержал своих обещаний; он занял крепость гарнизоном, изгнал всех сторонников Ибн-Джагафа, а его самого велел бросить в пылающую яму, где тот погиб в страшных мучениях. Теперь Сид был фактическим господином Валенсии под номинальным суверенитетом Альфонса VI. Он постарался округлить свое княжество, добытое оружием и коварством; он взял Олокау, где нашел казну Иагии, затем Альменару и Мурвиэдро, население которых отчасти изгнал, отчасти продал в рабство. Владетели Сегорбы и Альбарассина и даже один христианский государь, барселонский граф Беренгарий, принуждены были обязаться платить ему дань. Но и это не насытило его честолюбия; он замышлял грандиозные предприятия и мечтал о великих завоеваниях. Один араб слышал от него такие слова: «Один Родриго потерял этот полуостров, другой завоюет его снова». Но его средства не соответствовали его храбрости. Его попытка овладеть крепостью Хативой кончилась печально. Альморавиды обратили в бегство его войска, и лишь немногие солдаты спаслись. Для предводителя шайки, который жил только благодаря своему войску, это была невознаградимая потеря. Сид умер от огорчения (1099). Его вдова Химена в течение двух лет защищала Валенсию против нападений мусульман. Истощив свои силы, она обратилась за помощью к Альфонсу VI. Он нашел, что эта крепостя слишком удалена от его владений, чтобы он мог оказать ей деятельную помощь; по его совету Химена решилась покинуть город вместе с христианской колонией. Она увезла с собой тело героя, которое похоронила в монастыре св. Петра в Карденье близ Бургоса, и чтобы проститься с Валенсией так, как подобало жене Сида, она подожгла город и оставила сарацинам лишь кучу развалин (1102).

Расцвет и упадок могущества АльморавидовТаким образом, этот передовой пост христианства был потерян; даже завоеваниям в бассейне Таго грозила опасность. Юсуф умер столетним старцем (1106); его преемником был Али, который, как благочестивый мусульманин, начал свое царствование священной войной. Его наместник Темим осадил и взял Уклее. Тут же явилась кастильская армия. Eго командовал не Альфонс VI. Обремененный годами, он по ставил во главе войска и доверил охране рыцарей своего единственного сына, 11-летнего Санчо. Численное превосходство христиан было так велико, что Темим вначале решил отступить; но его пристыдили за то, что он хотел бе жать перед побежденными при Салаке. Мусульмане ударили по христианам с мужеством отчаяния и прорвали их ряды. Ребенок обнаружил бесстрашие, несвойственное его возрасту, но вынужден был бежать. Его конь пал; его опекун, дон Гарсия да Кабра, покрыл его своим щитом, пока и сам он не был убит (29 мая 1108 г.). Потрясенный горем, Альфонс VI пережил сына лишь на полтора года.