Забытое сражение Огненной Дуги<br />(Крушение операции «Цитадель»)

«Совместными действиями 73-го грп и 19-го рб против вражеских позиций в 3 км южнее Ближней Игуменки 8.7 в 10.30 отдельные участки системы позиций были свернуты, бункеры взорваны и пополнили список потерь врага. Основная масса противника смогла отстоять свои позиции. 19-го отошел на исходные позиции.

1/73-й грп в тяжелых наступательных и оборонительных боях понес большие потери и имеет боеспособными 2 роты. Лейтенант Адорф из 19-го рб пал в бою за окопы и остался в руках противника.

В течение прошедшей ночи и дня на участке дивизии многочисленные налеты вражеских бомбардировщиков и штурмовиков. Действуют наши истребители и самолеты-разведчики.

Дальнейшая задача. Продолжение наступления в соответствии с приказом корпуса. Окончательная очистка вражеских позиций к северо-западу от Беловской» [441].

В отчете штаба 19-го тд бой в этом районе описан более эмоционально:

«На оборонительном рубеже севернее колхоза „День Урожая“ ожесточенно сопротивлялась группа противника силой до двух батальонов, собранных из нескольких полков, с громадным количеством ПТР. Наше наступление на эти позиции из района Крейда развивалось очень медленно ввиду открытой местности, шедшей на возвышение, и в конце концов было приостановлено севернее колхоза „День Урожая“. Узкие окопы противника были мало доступны для артиллерийского огня, поэтому было предпринято наступление группы в составе 6 огнеметных танков во взаимодействии с ударными группами саперов 12-го сапбата 73-го грп и 19-го разведбата дивизии.

Несмотря на большие потери, которые нес оборонявшийся противник, несмотря на то что целые участки траншей и окопов были дотла выжжены нашими огнеметными танками, нам так и не удалось выбить из северной части обороняемого участка русских численностью более одного батальона. Азиаты, окопавшиеся в системе траншей, подбивали из ПТР наши огнеметные танки и оказывали фанатическое сопротивление гренадерам, которые должны были атаковать по открытой местности» [442].

В дневной сводке 168-й пд ее штаб доносил, что в 17.00 442-й грп предпринял атаку силами двух батальонов при поддержке 20 танков с юго-востока на Дальнюю Игуменку и «одновременно враг нанес встречный удар из населенного пункта». Такое иногда случается, когда обе стороны, не планируя специально, в одно и то же время начинают атаку. В подобных случаях важно, кто первый дрогнет, если же обе стороны настроены решительно, то атака переходит в рукопашную схватку и напоминает больше не поединок боевых формирований, а кулачный бой. Один из ветеранов 92-й гв. сд в беседе с автором рассказывал, что «где-то под Белгородом» он участвовал в одном таком поединке. Возможно, это была именно атака, описанная в немецком документе. Старый солдат вспоминал, что в какой-то момент ярость атакующих дошла до такого градуса кипения, что человек тридцать (которых он видел рядом, «а может, их было и больше») с обеих сторон бросили винтовки и начали обычную драку. Моему собеседнику не повезло, на него налетел фриц в полтора его роста. Спасла гвардейца солдатская расчетливость и «большое желание жить». Когда немец сбил с ног, то сел на него сверху и продолжил «молотить своими руками-кувалдами», да так увлекся, что не увидел, как боец из-за голенища вытащил финку и одним ударом свалил «детину».

О достаточно необычных поединках гвардейцев Морозова с танками соединения Шмидта мне много приходилось слышать на встречах ветеранов дивизии. Вот лишь один из них. В районе Ближней Игуменки и хутора МТС действовал экипаж танка 19-го тд, который отличался тем, что во время атак не разрушал огневые точки выстрелами из орудия, а выбирал ДЗОТ и, наезжая на его, методично крутил «пятаки», пока укрепление не сравнивал с землей. В результате весь расчет погибал мучительной смертью, попадая как бы в мясорубку. Причем экипаж откровенно игнорировал опасность, подставляя борта машины несколько раз подряд фланговому огню, пока «бурил скважину» гусеницами на ОТ. Эту особенность заметили гвардейцы и устроили охоту на «Черного Ганса», как его прозвали между собой. Собрали специальную группу смельчаков из шести человек, выдали каждому по три бутылки КС и начали ждать, когда появится танк. Экипаж-«живодер» участвовал не во всех атаках, и группа себя какое-то время ничем не выдавала. Когда же он появился, шестерка определила примерно, куда нацелился экипаж машины, и поползла к нему сразу с нескольких сторон, чтобы, если немцы откроют огонь из пулеметов, хоть кто-то смог его уничтожить. Замысел удался, танк забросали сразу несколькими бутылками, при этом трое гвардейцев получили ранения, один потом скончался. «Черный Ганс» вспыхнул огромным факелом и, проехав метров пятьдесят, замер. Но что самое странное, как говорили ветераны, из люков никто не выпрыгнул, гитлеровцы даже не пытались их открыть. Так все и сгорели в страшном костре.

Этот рассказ участников Курской битвы мне вспомнился, когда я читал обнаруженное в ЦАМО РФ приложение к приказу 315-го грп 167 пд № 6 от 7 июля 1943 г. В документе подполковник [443] Грау наставлял своих солдат откровенно и по-военному четко: «Русский всегда был и остается нашим хитрейшим и коварнейшим врагом. Немецкий солдат слишком горд, чтобы возиться с этими тварями больше, чем это требуется» [444]. Возможно, экипаж «Черного Ганса» тоже чувствовал себя не просто солдатами, а потомками «великих ариев», которым на этих «тварей» было жаль тратить даже снаряды из крупповской стали. Хотя этот эпизод возможно рассматривать как элемент мести. Так, в уже не раз цитировавшемся мною отчете штаба 19-го тд о боевых действиях с 5 по 18 июля 1943 г. упоминается, что в ходе прорыва 10 июля в Ближнюю Игуменку «было взято очень мало пленных, так как еще не был погашен наш счет противнику за предыдущие дни, когда от пули русского офицера погиб командир 73-го грп» [445]. В цитате речь идет о погибшем 7 июля в районе Ближней Игуменки полковнике Келере. Его тело в тот же день отправили на западный берег и захоронили в п. Майском (ныне окраина г. Белгорода) на большом дивизионном кладбище.

Замечу, что гренадеры Шмидта продолжали творить кровавую расправу и в последующие дни, даже над уже плененными советскими бойцами и командирами. Так, к примеру, в ночь на 15 июля 1943 г. в районе с. Шахово при выходе из окружения 375-й сд в качестве прикрытия была оставлена 6-я рота 2/1243-го сп. Противнику удалось пленить 40 бойцов этого подразделения, которых затем гитлеровцы расстреляли и по их трупам пустили танки. Непонятно, с какой целью это было сделано, от слепой ненависти или чтобы замаскировать следы, но об этом преступлении все же стало известно. О нем сообщил красноармеец Башков, сумевший вырваться из-под расстрела, а чуть позже нашли и обезображенные тела [446].

Но вернемся к боевым действиям под Белгородом. На участке 235-го гв. сп майора Г. Г. Скируты до 14.00 противник проводил боевую разведку и интенсивно обстреливал из орудий и тяжелых минометов выявленные огневые точки и позиции нашей артиллерии. Из дневной сводки 168-го пд:

«В предполуденные часы наблюдалось движение врага между Старым Городом и Дальней Игуменкой в обоих направлениях. Из фруктового сада при свх. „Главплодовощ“ движение до 2 рот. Следующая из сада рота окопалась на склоне в 2 км к западу от Андреевский фронтом на юго-запад и юго-восток. Произведенная разведка на Крейду через Старый Город и хутор МТС по дороге Ближняя Игуменка — Старый Город натолкнулась южнее МТС на занятые вражескими войсками позиции. Перед левым флангом дивизии (на западном берегу Донца. — З.В.)спокойно. Произведенная разведка показала отсутствие изменений во вражеских позициях.