Неизвращенная история Украины-Руси. Том II

Если руководители каждого из двух течений и выступали открыто, то широкие народные массы свои подлинные настроения боялись выявлять, опасаясь репрессий, как со стороны противников, так и со стороны власти. Многовековая жизнь под чужеземным игом приучила народ скрывать свои подлинные чувства и симпатии.

Ценным документом о настроениях населения Галиции, в первое время войны и о наличии симпатий к России, является высказывание сепаратиста Д. Дорошенко, который об этом пишет: “Несчастьем украинского народа, в Австро-Венгрии было то, что он в своих национальных взглядах, а благодаря этому и в политической ориентации, был разделен на две части: одна, большая часть, хотела жить и развиваться, как отдельный украинский народ, добивалась для себя полноты национальных и государственных прав в границах Австро-Венгерского государства; в конфликте Австрии и России она лояльно стала на сторону первой и надеялась, с помощью Австрии, освободить из под московского ярма, если не всю, то хотя бы часть Великой Украины.

Но была и другая часть галицко-украинских граждан, меньшая, которая считала себя не украинцами, а “русскими”, свое спасение видела в России и в борьбе двух соседних государств склонялась на сторону России. Это были, так называемые, “москвофилы”, которые имели своих сторонников не только среди интеллигенции, но и среди крестьян. Часть возглавителей москофилъского направления уже накануне войны бежала в Россию, чтобы оттуда с победоносным российским войском вступить в Галицию и “освободить” ее из под “австрийского ярма”. Но масса обычных людей москвофильского направления, активно себя не выявляла и свои симпатии сберегала в душе, чтобы выявить их тогда, когда станет ясно на чьей стороне победа.” (История Украины, стр. 24).

Репрессии Австрии

Симпатии эти, конечно, были отлично известны австрийской жандармерии, имевшей множество добровольных доносчиков и шпионов из рядов противников “москвофилов” – “украинцев”, которые этими способами вели борьбу со своими идейными противниками. И, уже с первых дней войны начались не просто репрессии, а дикие и бесчеловечные расправы с “москвофилами” или подозреваемыми в “москвофильстве”.

Так, например, но ложному доносу (впоследствии признанному и самим судом ложным) 30 сентября 1914 г. в Мукачеве были повешены: священник, писарь и крестьянин; 15 сентября того же года на улице Перемышля были заколоты штыками 40 человек арестованных интеллигентов и крестьян; в селе Скоморохи, около Сокаля, было заколото и повешено 25 человек. Примеров: таких можно привести множество. Кроме убийств и повешений, многие тысячи были отправлены в концентрационные лагеря, в глубь Австрии, где, благодаря нечеловеческому режиму, большинство погибло. Так расправлялись шовинисты-”украинцы”, идейные предтечи нынешних эмигрантских “самостийников” (на родине их нет) с политически с ними несогласными.

Не будучи в состоянии опровергнуть эти, документально удостоверенные, факты, сепаратистические историки и мемуаристы сваливают всю вину на венгров и, голословно, утверждают, что репрессиям подвергались и “украинцы”. Однако, ни одного случая, в котором бы жертвой, репрессий явился какой-либо хоть сколько нибудь заметный “украинец”, привести не могут. По той, надо думать, причине, что их вообще не было. Желая, хоть несколько смягчить эти, ничем неопровержимые факты, сепаратист Д. Дорошенко и другие авторы пытаются убедить читателя, что “москвофилы” в деле доносов и науськивания, не только не отстали от “украинцев”, но их превзошли. Однако, ни одного конкретного случая убийств или повешений за австрофильство не приводит, чем делает бездоказательным свои обвинения. Делая же неудачную попытку обелить “украинцев”, Дорошенко невольно должен бы признать что “безусловно, были случаи, что представители разных политических взглядов среди одного и того же народа, сводя свои политические, а иногда и личные счеты, шли на позорные доносы и натравливание”… (Ист. Укр., стр. 25).

По словам сепаратистов, их представители предпринимали шаги перед австрийским правительством с просьбой прекратить репрессии, но безрезультатно. Однако, несмотря на свою “неудачу”, самого тесного, и при том совершенно добровольного сотрудничества с австрийским правительством не прекращали: добровольцы – “сечевые стрельцы” сражались в рядах австрийской армии, под командой Григория Коссака; “Головна Рада”, в которой были представлены все “украинские” партии (конечно, кроме “москвофилов”) бежали из Галиции в Вену и всячески поддерживала правительство; Парламентский Клуб (тоже без “москвофилов”) послушно одобрял все начинания власти; бесчисленные агитаторы-”просветители” вели пропаганду в лагерях военнопленных за Австрию. Словом, все силы галицийских “украинцев” добровольно были мобилизованы на поддержку Австрийской Монархии и они не скупились на выражение своих верноподданнических чувств, которые каждый, кому не лень, может найти в многочисленных изданиях “украинцев” в годы войны.

Зная все это, возникает сомнение, как об искренности протестов против репрессий, так и о их твердости и категоричности. Ведь каждому ясно, что ни одна, уважающая себя, организация не будет добровольно сотрудничать с тем правительством, которое колет штыками, вешает и садит в тюрьмы и концлагеря невинных людей, по одному только подозрению.

Эвакуация галичан в Россию

Понимая это, сепаратистическая историография, не задерживается много над зверствами над частью населения Галиция со стороны австрийцев, говорит о них вскользь или вообще замалчивает, а главный упор делает на высылки вглубь России открыто враждебных или сомнительных элементов (из рядов “украинцев”), которые, действительно, в интересах безопасности тыла, производили русские оккупационные власти, никого не убивая и не вешая. Причем эти высылки раздувают до невероятных размеров и снабжают совершенно фантастическими подробностями, конечно, без каких бы то ни было доказательств. Характерным примером такой злонамеренной клеветы, рассчитанной на создание вражды у украинцев к русским, может служит следующее сообщение: “мне самому рассказывал очевидец, врач из Москвы, как, принимаючи такие “беженские” (собственно выселенческие) поезда, он видел товарные вагоны, набитые только детьми, которые поголовны вымерли или посходили с ума” Давая такое сообщение, имя врача не приводится. Написал его, в своем “научном труде” профессор М. Грушевский в своей “Иллюстрированной Истории Украины”, вышедшей осенью 1917 г., в Киеве (стр. 539).

Так как за все время войны никогда ничего подобного в действительности не было, сообщение это вызвало бурю возмущения. Ряд, находившихся тогда в Киеве, деятелей Красного Креста и лиц, принимавших участие в эвакуации населения Галиции в 1915 г., коллективно обратились во все киевские газеты с письмом в редакцию, в котором опровергалась клевета и ставилось Грушевскому требование или неопровержимо доказать свое сообщение или. опровергнуть его в печати, как сделанное на основании ложных данных.

Но…ни одна газета не решилась напечатать это письмо, ибо тогда в Киеве уже была власть “демократической” и “свободной” Самостийной Украины.

Тогда это письмо было послано лично Грушевскому и Министру Юстиции, которого просили указать, как бороться с клеветой. Оба письма остались без ответа.

Из приведенного выше, самого краткого и беглого обзора положения в Галиции, которая, почти целиком была занята российской армией, в первые месяцы войны, видно, в каком трудном положении очутился административный аппарат в “освобожденной” (по мнению “москвофилов”) или “завоеванной” (по утверждении, “украинцев”) Галиции.

Русская Армия в Галиции

Зная настроения населения Галиции, исходя из исторических прав России на Галицию, как отторгнутую часть Киевского Государства, и учитывая исконное стремление ее населения к воссоединению с братской Россией, Главнокомандующий Российской Армией, Вел. Кн. Николай Николаевич. 18-го августа 1914 г. выпустил следующее обращение к населению Галиции: