Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века

Рождение сыновей Юрия, Дмитрия, Семена и Андрея в Никоновской летописи описано, как в Московском своде. О рождении третьей княжны Елены сообщено, как в Уваровской летописи. Но о второй Феодосии здесь нет сведений. Вместо нее указано, что 13 февраля 1485 г. родился сын Иван «от грекини» ^{148}. В других летописях об этом княжиче нет никаких данных, поэтому известие Никоновской летописи вызывает сомнение.

В Никоновской летописи, как в других летописях XVI в., нет осуждения Софьи за отъезд на Белоозеро во время Стояния на Угре войска великого князя. Более того, в ней указано, что сам Иван III отослал супругу на север «татарского ради нахождения» ^{149}.

Эта версия представляется правдоподобной, поскольку сама Софья Палеолог вряд ли бы решилась покинуть Москву и уехать осенью на далекий север незнакомой для нее страны.

В Никоновской летописи содержатся не только сведения об опале великого князя на супругу и сына Василия в 1497 г., как в других летописях XVI в., но и дополнительные данные на этот счет ^{150}. В приписках к основному тексту подробно рассказано, из-за чего Иван III разгневался на Софью и старшего сына. Оказывается, дьяк Федор Стромилов рассказал им о том, что государь решил официально провозгласить своим наследником Дмитрия-внука. После этого дети боярские из окружения Василия стали уговаривать его бежать от отца на север, там захватить великокняжескую казну в Вологде и на Белоозере и постараться расправиться с Дмитрием-внуком. Софья Фоминична тоже решила помочь сыну и пригласила к себе ворожей с зельем. С его помощью она, видимо, хотела отравить его соперника, а может, и своего мужа. Обо всем этом стало известно Ивану III. В гневе он приказал четвертовать детей боярских и дьяков из окружения княжича Василия, утопить в Москве-реке лихих баб, а сына и жену взять под стражу Их он якобы даже стал опасаться ^{151}.

Это приложение к тексту Никоновской летописи, несомненно, было сделано на основе документов из следственного дела 1497 г., поэтому в нем есть дополнительные подробности, которых нет в ранних летописных повествованиях. Поскольку само дело не сохранилось, приложение следует считать важным историческим источником.

Есть в Никоновской летописи и сообщение о том, что в 1499 г. Иван III вновь пожаловал сына Василия и дал ему Великий Новгород и Псков в управление. Оно аналогично данным Уваровской летописи ^{152}. Из этого же памятника в Никоновскую летопись, видимо, попали сообщения об опале на Елену Волошанку и Дмитрия-внука и провозглашении именно Василия великим князем Московским и Владимирским ^{153}.

Последнее сообщение о Софье Палеолог в Никоновской летописи касается ее смерти. Это событие датировано 7 апреля 1503 г., как и в некоторых других летописях ^{154}.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что сведения Никоновской летописи о Софье, видимо, были взяты из Уваровской летописи, но при этом составитель подошел к ним творчески. В кратком пересказе он сначала описал обстоятельства женитьбы Ивана III на византийской царевне, потом об этом же написал подробнее, вставил рассказ о чудесном зачатии сына Василия, подкорректировал данные о детях великой княгини, добавил вставку, поясняющую, за что великий князь ополчился на Софью и Василия. В целом отношение составителя Никоновской летописи к Софье Палеолог вполне положительное. Текст Уваровской летописи, осуждающий великую княгиню, не был включен в нее.

Определенное внимание уделено Софье и в Львовской летописи, создание которой исследователи относят к 60-м гг. XVI в. ^{155}

В этом памятнике сведения ранних летописей существенно переделаны. Так, под 1472 г. отмечено, что Иван III сам послал сватов к византийской царевне в Рим, когда узнал о ее существовании. При этом царевна названа не Софьей, а Зинаидой и указано, что римский папа состоял в родстве с ее родителями, поэтому после их кончины взял ее к себе ^{156}.

В других источниках такой информации нет. Известно, что вторым именем Софьи было не Зинаида, а Зоя. К тому же римский папа Павел II, покровительствовавший царевне, не состоял с ней в родственных отношениях.

В Львовской летописи сватовство к Софье тесно связано с посольством венецианца Тревизана, хотя в более ранних летописях эти два сюжета не объединялись ^{157}.

Есть в Львовской летописи и дополнительные данные о том, что великий князь посылал боярина Федора Давыдовича отнять распятие у папского легата Антония и наказать своего посла Иван Фрязина, который скрыл от него цель посольства Тревизана ^{158}.

По данным более ранних летописей, Иван Фрязин был наказан уже в Москве, а не в то время, когда он сопровождал кортеж великокняжеской невесты. Это представляется более верным, поскольку такая расправа без объяснений причин могла просто напугать Софью и ее спутников.

В Львовской летописи сообщено, что митрополит Филипп организовал прения о вере с папским посланником. Постулаты православной веры должен был защищать книжник Никита, но папский посол отказался под предлогом того, что у него нет нужных книг ^{159}. Эти сведения могли быть в источниках дипломатического характера, которые до нас не дошли. Но могли быть и плодом фантазии автора Львовской летописи, склонного к вольной интерпретации сведений других источников.

Есть в Львовской летописи и еще одно интересное добавление, касающееся непосредственно венчания великого князя и Софьи. В ней указано, что обряд осуществлял не митрополит Филипп, как в ранних летописях, а коломенский протопоп Осея, поскольку кремлевский протопоп и великокняжеский духовник были вдовцами ^{160}.

Эти данные могли быть взяты из каких-то церковных источников. Правда, они сомнительны, поскольку венчание было организовано очень быстро, в день приезда невесты, и коломенский протопоп не успел бы на него прибыть во время. К тому же привлечение именно этого духовного лица из провинции к очень важной церемонии в столице представляется очень странным. Наиболее вероятно, что свадебную церемонию осуществлял сам митрополит Филипп. Ведь на ней присутствовало много знатных иностранцев, в том числе и католиков.

Все добавления в Львовской летописи свидетельствуют о том, что ее составитель либо обладал какими-то дополнительными источниками, либо произвольно дополнял уже известные данные. Например, он по-своему описал обстоятельства отъезда Софьи на Белоозеро. По его данным, сам Иван III отправил жену в эту далекую поездку вместе с казной. Сопровождать великую княгиню он поручил боярам Василию Борисовичу и Андрею Михайловичу Плещееву и дьяку Василию Долматову. В случае захвата Москвы ханом Ахматом всем следовало бежать к «Окияну морю» ^{161}.

Поскольку в данном описании указаны имена и фамилии реальных лиц, то можно предположить, что они лопали в летопись из какого-то документального источника.

Составитель Львовской летописи включил в свое произведение и некоторые известия из ранних летописей. Поэтому под 1481 г. он поместил сообщение, осуждающее Софью за поездку на Белоозеро: непонятно, зачем бегала, никто за ней не гнался, боярские холопы из ее окружения разорили крестьян в той местности, по которой она проехала ^{162}.