Люси. Истоки рода человеческого

Короче говоря, пилтдаунская находка перевернула все представления об ископаемом человеке. Нельзя сказать, чтобы к этому отнеслись чересчур плохо. Долгое время человек считал себя венцом творения, уникальным созданием, вознесшимся над всеми остальными живыми существами благодаря своему интеллекту. Череп пилтдаунского человека вполне гармонировал с этим предрассудком. Его высокий куполообразный свод удовлетворял человеческое тщеславие в большей степени, чем низколобые черепа других ископаемых людей. Ведь гораздо престижнее иметь крупный мозг и обезьянье лицо, нежели наоборот. Кроме того, это была английская находка, обнаруженная всего лишь в нескольких милях от Лондона. За ней стояли два крупнейших авторитета в британской науке — Вудворд и Кизс. Несмотря на все противоречия, с пилтдаунским человеком приходилось считаться, так как именно он мог в конечном итоге оказаться нашим предком.

Вот это-то новейшее антропологическое открытие и составляло для британцев предмет мучительных размышлений, когда на сцене появился Дарт со своим «бэби из Таунга». Невзрачный маленький череп, найденный в районе, никогда не интересовавшем английских антропологов, плохо вписывался в схему, по которой наш предок должен был иметь крупный мозг и обезьяноподобное лицо.

Не удивительно поэтому, что Дарту был оказан такой плохой прием. Ученые, поддержки которых он искал, не были знакомы с геологией Южной Африки. Его собственный научный авторитет за пределами анатомии равнялся нулю. На его стороне выступал странный и подозрительный человек. Его утверждение о древности таунгского черепа было чистейшим бредом. Миллион лет? А откуда он это знает? Ответить на этот вопрос Дарт не мог. Это была догадка, основанная на умозаключениях о возрасте некоторых вымерших животных, кости которых были найдены в той же известняковой пещере. Наконец — и с этим было, пожалуй, труднее всего примириться, — Дарт, ссылаясь на положение затылочного отверстия, утверждал, что малыш с обезьяньим мозгом передвигался выпрямившись, как человек. Будь в распоряжении Дарта кости ноги или таза, это последнее и самое сумасбродное заявление было бы, наверное, воспринято с большей серьезностью, но ученый располагал только черепом. Этого было недостаточно.

И тем не менее в 1931 году Дарта пригласили в Лондон на антропологический конгресс и дали ему возможность выступить в защиту своей находки. Гвоздем программы здесь были костные остатки пекинского человека, недавно найденные в пещере Чжоукоудянь в Китае. Это была сенсация, к тому же мастерски представленная — с многочисленными фотографиями и схемами раскопа. И вот после такого блистательного сообщения на трибуну вышел Дарт и повторил то же самое, что говорил шесть лет назад. Он держался неуверенно и, по его собственному признанию, с треском провалился. Чтобы немного подбодрить Дарта, коллеги после заседания пригласили его на обед. Жена его, Дора, отправилась на такси в отель, захватив с собой череп из Таунга, который она, вылезая из машины, оставила на заднем сиденье.

Череп обнаружили только на следующее утро. За ночь в машине побывало несколько пассажиров, каждый из которых мог легко унести находку. Когда таксист наконец заметил маленький сверток, он тотчас передал его в полицию. Развернув пакет и обнаружив внутри череп, полицейские подумали, что имеют дело с убийством, но в это время Дарт сам заявил о пропаже и смог получить череп обратно. После этого он вернулся в Южную Африку. Поездка не прибавила славы ни ему, ни его находке.

Принято считать, что Дарт, раздосадованный и разочарованный, ушел из палеоантропологии. Это не совсем верно. На первом месте у него всегда стояли преподавание и неврологические исследования, а «бэби из Таунга» как бы невзначай свалился ему в руки. Да, он действительно почти на 20 лет забросил поиски окаменелостей, но только для того, чтобы переключиться на более важные для него цели. Одной из них была Марджори Фру, старший библиотекарь медицинской библиотеки Витватерсранд. В 1936 году, спустя пять лет после неудачного путешествия в Лондон, Дарт развелся с Дорой и женился на Марджори.

Для британской антропологии это были суматошные годы. Из Китая поступали все новые и новые сведения о пекинском человеке. Они должны были вызывать беспокойство у одного из защитников пилтдаунского человека, сэра Артура Кизса. Так же как и у сэра Артура Смита Вудворда, хранителя геологического отдела Британского музея. Вудворд был связан с Пилтдауном больше, чем Кизс. Он присутствовал при том моменте, когда археолог-любитель Чарлз Доусон вынул из грязной ямы в Сассексе один из осколков черепа. Вместе с ним на месте раскопок находился талантливый молодой французский антрополог (и теолог) Пьер Тейяр де Шарден, который в то же утро в той же траншее нашел обломок слоновьего зуба. По словам Тейяра, «Вудворд бросился к находке с мальчишеским азартом, и я увидел в его глазах огонь, тщательно скрываемый за его холодной сдержанностью».

И. К. Фульротт

(Находка — неандертальский человек, 1856)

Фульротт, преподаватель естественных наук в немецкой гимназии, смог распознать в окаменевших костях, найденных в каменоломне неподалеку от его дома, остатки древнего человека Это была первая находка такого рода. Споры о ней продолжались несколько десятилетий.

Эжен Дюбуа

(Находка — яванский обезьяночеловек, 1891)

Дюбуа нашел на острове Ява, на берегу реки Соло, фрагменты черепа и кость нижней конечности Из-за большого возраста находки, определенного примерно в полмиллиона лет, и ее чрезвычайно примитивного вида ученые тоже отнеслись к ней крайне подозрительно. Ныне существо, найденное Дюбуа, получило всеобщее признание как первый из известных науке Homo erectus.

Роберт Брум

(Находка — парантроп, 1938)

Когда Брум обнаружил в Кромдрае (Южная Африка) вторую разновидность австралопитековых, он посчитал, что она достаточно отличается от предыдущей, чтобы быть выделенной в новый род Ныне парантропа относят к массивным австралопитекам, ведущим свое происхождение от Australopithecus africanus

Реймонд Дарт

(Находка — «Бэби из Таунга», 1924)

Возраст этой находки, который ее автор определил такой грандиозной цифрой, как миллион лет, а также крайняя примитивность черепа послужили причиной того, что многие ученые долго считали «бэби из Таунга» человекообразной обезьяной. На самом деле это был первый Australopithecus africanus — истинный гоминид, костные остатки которого позднее были найдены в большом количестве

Тейяр де Шарден имел в виду обычную манеру поведения Вудворда, выражавшую постоянную сосредоточенность и не допускавшую никакого юмора. В обыденной жизни он не мог позволить себе ничего легкомысленного. Вудворд происходил из простой семьи. Не совсем из бедняков, как Брум, но все-таки ему далеко было до высших слоев. Палеонтология открыла ему, так же как в свое время Гексли и другим юношам незнатного происхождения, но способным и честолюбивым, путь наверх. В обществе, вся структура которого препятствовала их продвижению, они получили редкую возможность проявить себя в новой науке, всплыть в потоке свежих дарвиновских идей и оставаться на виду благодаря вниманию общественности и научным спорам. Разве не удивительно, что трое из них — Вудворд, Кизс и Эллиот Смит — были возведены в рыцарское достоинство?