Несостоявшиеся столицы Руси: Новгород. Тверь. Смоленск. Москва

Увы и ах, но для современного общества, как и для современной научно-популярной литературы, самостоятельная история русских земель Центральной России есть terra incognita, населенная драконами.

Экспедиции в эту область отечественной истории, как правило, изначально заражены вирусом «государствоцентризма», что приводит путников либо в пасти Сциллы лубочного «государствопочитания» (когда всю богатую и яркую историю Рязани, Твери, Новгорода, Брянска сводят к неизбежному «объединению» вокруг одного всем нам известного центра), либо в водоворот Харибды истеричного «исторического сепаратизма», переходящего в русофобию.

А ведь ставшую сейчас весьма актуальной теорию русского национализма будет совсем непросто завершить без ясного понимания процессов и механизмов, собравших на Восточно-Европейской равнине русский народ. Нет смысла доказывать, что увидеть эти процессы и механизмы без знакомства с историей самостоятельных русских земель XI–XVII вв. попросту невозможно.

Выбранный объект обсуждения даёт нам особо богатую пищу для размышлений, так как Смоленщина за указанный период побывала и относительно самостоятельной «землёй» в составе корпоративного владения клана Рюриковичей, и автономной частью Улуса Джучи, и «федеральным округом» в составе Великого Княжества Литовского (ВКЛ), и важнейшей твердынею Московского Царства (МЦ), и восточной окраиной Речи Посполитой (РП). Богатая и бурная история даёт возможность проследить за изменениями в этническом самосознании смолян, за методиками «нациестроительства» в исполнении различных властей Средневековья и Нового времени, за влиянием «народного мнения» на перипетии бесконечной борьбы за власть и жизнь в Восточной Европе.

И кроме того, печальная загадка возвышения и падения Смоленска, загадка его «бессмысленного» и беспримерного мужества задевает меня чуть ли не больше всех остальных загадок нашей истории.

1. Борьба за первенство

О, светло светлая и прекрасно украшенная, земля Русская! Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев, до немцев, от немцев до карелов, от карелов до Устюга… то все с помощью Божьею покорено было христианскому народу.

Смоленская земля, окончательно сложившаяся после 1125 г., удобно расположилась на пересечении Днепровского, Западно-Двинского, Волховского и Волжского торговых путей. Крупнейшими центрами Смоленщины, помимо собственно столицы, стали Торопец и Ржева на севере и северо-востоке, Вязьма и Дорогобуж на востоке, Рославль, Мстиславль и Кричев на юге, Орша на западе.

Могущественному княжеству, основанному на месте одного из трех центров «варяжской Руси», уделяют совсем немного места в общих курсах истории России. А ведь в XII–XIII вв. на территории Смоленской земли насчитывалось не менее 150 укрепленных поселений, что является вторым результатом среди всех земель Руси! [ Куза А. В.Древняя Русь. Город, замок, село. М., 1985. С. 30–31, 116, 119. Табл. 12, 19].

Более того, Ростислав Мстиславич, Рюрик Ростиславич, Мстислав Мстиславич и другие яркие представители смоленской ветви потомков Владимира Мономаха обеспечили своей земле и впечатляющее политическое доминирование на территориях распадающейся «империи» Рюриковичей. Представители Смоленской земли за два десятилетия на переломе столетий (до битвы на Калке) в сумме набрали 33 года княжения на главных «общерусских» столах, не имеющих собственной княжеской династии: Киеве, Новгороде и Галиче.

Для того чтобы лучше понять значение этого факта, нужно вспомнить, что политическая история Руси в XII–XIII вв. во многом определялась противостоянием между четырьмя основными «великими княжескими домами»: черниговскими потомками Олега Святославича, смоленскими потомками Ростислава Мстиславича, суздальским домом Юрия Долгорукого и владимиро-волынскими наследниками Изяслава Мстиславича. И вот у владимиро-суздальских Юрьевичей, объявленных в пропаганде более позднего времени «распорядителями Русской земли», — 12 лет на «общерусских» столах, у волынских Изяславичей и черниговских Ольговичей — по 8. При этом в Киеве смоленские Ростиславичи правили в сумме 19 лет против 3 у Ольговичей и года у Изяславичей, в Новгороде — 11 против 12 у Юрьевичей. Апогеем могущества Ростиславичей можно считать 1217–1218 гг. и 1220–1221 гг., когда они владели и Киевом, и Новгородом, и Галичем [Г орский А.А.Русские земли в XIII–XIV вв.: пути политического развития. М., 1996].

Но борьбой за «общерусские» столы экспансионистские устремления смоленского княжеского дома не ограничивались. Судя по всему, смоляне активно вмешивались и в дела соседней Полоцкой земли. Так, под 1220 годом Я. Длугош в своей фундаментальной работе привел известие о разгроме смоленским князем Мстиславом Давыдовичем литовцев, грабивших окрестности Полоцка [ Dtugossi J.Historiae Poloniae. Cracoviae. P. 181]. А под 1221 годом Стрыйковский, другой известный польский автор раннего Нового времени, сообщает о захвате Полоцка смоленской и владимиро-суздальской ратями. Наконец, упомяну о соглашениях между Смоленском и Ригой (самое раннее из коих датировано 1229 годом), в которых со временем возникли формулировки, подчеркивающие исключительную роль Смоленска в торговых связях между Русью и Ригой (с 40-х гг. XIII в. немецким купцам было запрещено проезжать через Смоленск в другие русские города без разрешения смоленского князя).

И все это могущество довольно быстро уходит в небытие… Причем монголы тут, видимо, не слишком виноваты. Смоленск не был разрушен в ходе «Батыевой рати», но, по подсчетам из уже цитированной работы «Древняя Русь. Город, замок, село», выходит, что во второй половине XIII в. на Смоленской земле прекратили своё существование не менее 108 городов(примерно 70 % от общего количества). Их восстановлению не помогло и гипотетически возможное бегство народа из Южной Руси, с Киевской и Переяславской земель: в XIV в. было восстановлено и основано только 42 поселения. Таким образом «коэффициент восстановления» для Смоленщины составил примерно 40 %, что более чем в три раза хуже аналогичного показателя для соседней Владимиро-Суздальской земли. (Здесь нет никакой ошибки! Во Владимиро-Суздальской земле в XIV в. появилось больше городов, чем было разрушено в предыдущие шестьдесят лет.

На текущий момент можно выделить четыре группы причин, что сделали во второй половине XIII в. смоленских князей зависимыми от великих князей владимирских.

1. Разрушительная война за «общерусские» столы 30-х гг. XIII в., что затронула земли от Дуная до Донца и Дона и сделала столь легкой задачу Батыя. Смоленские Ростиславичи в ней поучаствовали по полной… и проиграли. В 1228–1240 гг. вперед в неформальном общем зачете среди князей Руси вырываются владимиро-суздальские Юрьевичи. За этот «военный» период на их счету 12 лет княжения на «общерусских» столах, у Ольговичей — 8, Ростиславичей — 7, Изяславичей —4,5. При этом Ростиславичи сумели в кровавой каше растратить немалое количество людских ресурсов своей земли.

2. Потеря Новгорода. «Теневые» лидеры Юрьевичей — Ярослав Всеволодович и его сын Александр Ярославич Невский — в 30-е и 40-е гг. XIII в. фактически закрепили этот наименее пострадавший от татар стол за правителями Владимиро-Суздальской земли.

3. Литовская угроза. В работе Д. Н. Александрова, Д. М. Володихина «Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII–XVI вв.» убедительно показано, что между 1239 и 1252 гг. в Полоцке произошло утверждение литовской династии. А значит, целью литовских набегов, что по разрушительности своей, видимо, могли поспорить с татарскими, становится Смоленская земля. И вот в 1258 г. литовцы и полочане предприняли совместный поход в Смоленскую землю и взяли «войщину на щит» [Воскресенская летопись. ПСРЛ. Т. 7. С. 313].

4. Last but not least: роковое стечение обстоятельств.

«[1230] Того же лета бысть мор силен в Смоленсце, сотвориша четыре скуделницы и положиша в дву 16 тысяць, а в третьей 7000, а в четвертой 9000. Се же бысть по два лета» [Московская академическая летопись].