Нашествие чужих: заговор против Империи

И Иосиф Виссарионович, когда начал разбираться в делах военного ведомства, столкнулся с вещами, совершенно для себя неожиданными и непонятными. Узнал вдруг об огромных заказах вооружения, которые делались за границей. Один — на 10 млн. золотых рублей, другой, на авиацию — на 3 млн. В октябре 1921 г. наркомвоен сделал еще один заказ, на закупку в Германии винтовок и пулеметов на 12 млн. руб. И в дополнение к этому заместитель Троцкого Склянский требовал отпустить еще 500 тыс. золотых рублей «для экстренных специальных нужд Наркомвоена».

Картина получалась совсем уж странная. Страна голодала, армия сокращалась, а военные заказы росли! И если покупку аэропланов еще можно было объяснить, то приобретать в Германии винтовки и пулеметы было просто абсурдно. Не говоря уж о собственных оружейных заводах в Туле, Питере, на Урале, в России скопились колоссальные избытки оружия. Их бесплатно, в знак дружбы, отдавали Кемалю-паше. Получалось, свое оружие дарили туркам, а в Германии покупали за золото! Даже Красин, находившийся в Англии, был поражен этим и писал, что такой заказ никак не может быть целесообразен «из соображений экономических, политических, военно-технических». В общем это был еще один «паровозный заказ».

И Сталин вмешался. Писал Троцкому, что «предложения Красина кажутся серьезными», что 12-миллионный заказ ему «не понятен», и вообще ему известно «только о 3 млн., отпущенных на авиацию». Поэтому Иосиф Виссарионович потребовал рассмотреть вопрос на Политбюро, запросил у Троцкого предоставить материалы по этому заказу. В результате деятельности сталинской комиссии была отвергнута судостроительная программа, которую пытался протолкнуть Лев Давидович (Россия вымирала — а ей надлежало заказывать за рубежом дорогостоящие корабли), стали пересматриваться объемы военных закупок.

Но как только Сталин встал поперек дороги Троцкому, он тут же получил нового врага. В лице… Крупской. На первый взгляд, конфликт Иосифа Виссарионовича и Надежды Константиновны не был связан с военными делами, произошел совершенно по другому поводу. Но по времени он четко совпал с периодом, когда Сталин принялся «копать» под Троцкого. И, имея в виду дальнейшие события, которые развернутся вокруг постели больного Ленина, на этот конфликт стоит обратить внимание. С августа 1921 г. на Сталина было также возложено руководство отделом агитации и пропаганды, хотя он пытался отказаться от этого назначения. По линии Агитпропа ему был подчинен и Главполитпросвет, где работала Крупская. А в ноябре она принялась жаловаться на Сталина мужу. Критиковала его методы работы, обвиняла, что он раздувает бюрократические штаты, намереваясь создать чуть ли не новый наркомат. И обработать Ленина она сумела очень хорошо. Владимир Ильич завелся, рассердился. Вынес вопрос о деятельности Сталина в Агитпропе на Оргбюро.

Но когда Иосиф Виссарионович узнал о нежданных «тучах» над своей головой, он направил вождю письмо:

Из слов «опять поторопилась» видно, что кляуза мужу была уже не первой. А Ленин, получив данное письмо, действительно остыл, устыдился и вопрос о снятии Сталина спустил на тормозах [464].

Произошел еще один характерный случай, показывающий, что против Сталина велись усиленные интриги. В 1921 г. в связи с окончанием гражданской войны была организована грандиозная «чистка» партии. Из нее изгоняли «попутчиков», «примазавшихся», случайных людей, которые во время войны во множестве примыкали к коммунистам из карьерных соображений, изгоняли «перекрасившихся» эсеров, меньшевиков, анархистов, объявивших себя большевиками. Пока шли бои, в них нуждались, а теперь нужда отпала. Впрочем, бывшие меньшевики из кругов, близких Троцкому, вроде Ларина, Стеклова и пр. благополучно сохранили партбилеты и посты. Успешно прошли «чистку» и такие типы как Блюмкин — его разбирала комиссия во главе с самим председателем ЦКК Сольцем и не вспомнила ни о левоэсеровском прошлом, ни об убийстве Мирбаха, ни о провале с Гилянской республикой [465].

А вот жена Сталина Н. С. Аллилуева работала в Управлении делами Совнаркома, была одной из личных секретарш Ленина. И парторганизация Управделами исключила ее из партии за «пассивность»! [466] Случай был совершенно беспрецедентный. Семьи советских лидеров уже почитались неприкосновенной «номенклатурой» (еще не называясь этим словом). И выпад против супруги деятеля такого ранга как Сталин не мог быть случайным, хотя и вписывался в рамки формальной партийной демократии. Те, кто организовал это, должны были чувствовать за собой очень мощную поддержку. Но в данном случае сам Ленин принял сторону Аллилуевой, благодаря его личному заступничеству она осталась в рядах РКП(б) и секретариате [467]

Да и Сталин, несмотря на все «подкопы», несмотря на наушничество Крупской, был Ленину необходим — в качестве орудия против Троцкого. Вовсе не случайно Иосиф Виссарионович, сохраняя пост наркомнаца, назначается еще и наркомом Рабкрина — Рабоче-крестьянской инспекции. В задачи коей входили ревизии народного хозяйства и управления. В том числе, осуществлялась упомянутая проверка «Москуста». И вовсе не случайно как раз после этой проверки, в марте 1922 г. на XI съезде партии троцкист Преображенский принялся критиковать «совместительство» Сталина:

Защитил Иосифа Виссарионовича Ленин. Относительно Рабкрина указал — «для того, чтобы уметь обращаться с проверкой, нужно, чтобы во главе стоял человек с авторитетом, иначе мы погрязнем, потонем в мелких интригах» [468]

Но в ту пору Сталин никакими инспекциями был еще не в состоянии пресечь махинации Троцкого. Они принимали все больший размах. Так, осенью 1921 г. Россию посетили братья Хаммеры. Дети того самого социалиста-богача Джулиуса Хаммера, который опекал Льва Давидовича в Нью-Йорке, а потом стал финдиректором «Совбюро» в США. Он, кстати, постарался одним из первых закрутить выгодные дела с большевиками. Еще в начале 1920 г. направлял товары в Ригу, декларируя их, как адресованные для Латвии. В Риге пункт назначения меняли, и через эстонское «окно» грузы попадали в Россию. Правда, Джулиуса Хаммера в Америке посадили. Но вовсе не за связи с коммунистами и не за торговые аферы. Ранее отмечалось, что он имел еще один бизнес, с подпольными заведениями для абортов. Вот на нем и погорел, попал за решетку. Ну а его детки явились продолжать и развивать семейный гешефт.

Успех превзошел все ожидания. Лев Давидович принял их истинно «по-царски». Лично представил Хаммеров Ленину, подарил им 30-комнатный особняк в Москве. Возил на Урал, демонстрируя склады с мехами, платиной, самоцветами. Показывал рудники, которые иностранцы могут взять в концессии, убеждая, что в России «имеются неограниченные возможности для вложения американского капитала». Причем широким жестом «хозяина» подарил гостям богатейшее асбестовое месторождение. Под руководством Арманда Хаммера была учреждена Уральская асбестовая концессия [469].В октябре 1921 г. братья подписали с Наркоматом внешней торговли первый (из 123!) договоров. Хаммеры обязывались: «Мы привозим первую партию пшеницы…», а взамен они получали «русские товары — церковные ценности, художественные ценности, кустарные изделия и краску, нефтяное масло по соглашению сторон». Кстати, обратите внимание, что и Хаммеры брались поставлять зерно «для голодающих». Которое можно было вовсе не привозить из Америки, а купить внутри России или в Таллинском порту, подменив накладные.