Всемирная история. Том 4. Новейшая история

Главнокомандующим повстанцев был избран старый генерал Хлопицкий, сражавшийся еще под знаменами Костюшко. Однако этот главнокомандующий не надеялся на успешный исход борьбы с Россией и потому советовал поскорее примириться с русским правительством. Но другие руководители восстания с ним не соглашались и один из них, Лелевель, настаивал на объявлении войны России и даже на вторжении в Литву. Однако после долгих споров в Петербург была все же отправлена делегация к императору Николаю для оправдания происшедшего в Польше переворота и для переговоров о дальнейшей участи Польши. Император Николай ответил им следующими памятными словами: «Пусть поляки положатся на меня, и они будут счастливы. В качестве польского царя я считаю своей обязанностью подавить восстание и наказать преступников. Если же нация начнет вооруженную борьбу против меня, то поляки своими же пушечными выстрелами ниспровергнут Польшу».

Когда на сейме в январе 1831 году посланные в Петербург депутаты передали слова императора, сейм объявил низложение дома Романовых, и решение этого вопроса предоставлено было оружию. Русские войска, с которыми великий князь покинул страну, тем временем соединились в большую армию, 100 000 человек, под командованием генерала Дибича, против которых повстанцы могли выставить не более 60 000. 19 февраля при Грохове поляки, несмотря на отчаянную храбрость, понесли поражение, но граф Дибич сделал большую ошибку. Вместо того, чтобы немедля двинуться на Варшаву, он стал выжидать, надеясь что поляки покорятся России без дальнейшего сопротивления. Это промедление дало полякам возможность оправиться и усилить свою армию до 80 000 человек. Новый главнокомандующий, сменивший Хлопицкого, Скшинецкий, даже решился действовать наступательно и напасть на гвардейский корпус, расположенный отдельно от главных сил русских, между реками Бугом и Наревом. Здесь, при Остроленке, польское войско было вторично разбито. Но действия русской армии были вновь парализованы развившейся среди нее холерной эпидемией, жертвами которой пали и великий князь Константин Павлович, и Дибич. Пока не был назначен новый главнокомандующий военные действия почти не велись. Но когда главнокомандующим был назначен граф Паскевич, то он тотчас же переправился через Вислу и подступил к Варшаве. Прежде чем вести войска на приступ, главнокомандующий, по желанию императора Николая, вступил в переговоры с поляками, требуя, чтобы они признали императора Николая королем польским и отказались от своих притязаний на воссоединение Польши с Литвой и западнорусскими областями. На эти вполне разумные предложения поляки ответили надменным требованием «полного восстановления Польши в пределах, в каких она существовала до первого раздела». Тогда Паскевич приказал сказать полякам, что «на их требования будет отвечать пушечными выстрелами», и на другой день (25 августа 1831 г.) повел войска на штурм. Несмотря на то, что в это время в Варшаве происходили кровавые раздоры между вожаками польского восстания, а чернь неистовствовала в городе, поляки защищались отчаянно. Однако русские заняли главный пункт их позиции, сильно укрепленное селение Волю, а затем и всю переднюю линию варшавских укреплений. Два дня спустя русские войска вступили в Варшаву, а польские войска, преследуемые русскими, вынуждены были перейти через австрийскую и прусскую границы, и там сложить оружие. За границу ушли и предводители восстания; большинство их поселилось во Франции и впоследствии много способствовали ухудшению отношений между Россией и Западной Европой, а в особенности — между Россией и Францией.

1 ноября после окончательного подавления восстания император Николай объявил амнистию. В феврале 1832 года конституция была упразднена, польское войско, понятно, также перестало существовать; вместо конституции страна управлялась «органическим статутом» от 26 февраля 1832 года и во главе управления страной стал в качестве наместника фельдмаршал Паскевич. При наместнике был учрежден особый совет, который подразделялся на комиссии, и каждая из них занималась особой отраслью управления (финансами, юстицией, просвещением и т. п.). Университеты Виленский и Варшавский, ввиду вредного влияния, оказываемого ими на воспитание молодежи в Польше, были закрыты.

Но наряду с этими строгими мерами была принята и в высшей степени важная государственная мера. После усмирения польского мятежа император Николай обратил внимание на положение народа в Царстве Польском и в Западном крае, где большинство чисто русского населения подвергалось вредному влиянию католического духовенства. Ради устранения этих влияний с 1830 года в Литве, на Волыни и в Подолии были приняты правительством меры к разъединению католиков и униатов. С этой целью управление униатской Церковью в западнорусских областях было отделено от управления католической. Несколько лет спустя (8 июня 1839 г.), униатские епископы и духовенство, собравшись на Собор в Полоцке, просили государя «о дозволения униатам присоединиться к Православной Церкви Всероссийской». Ходатайство их было уважено и греко-униатская Церковь воссоединилась с Церковью Всероссийской, в память чего и выбита была специальная медаль.

Медаль в память о воссоединении униатов с Православной Церковью

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Великобритания при Вильгельме IV и при королеве Виктории. Войны в Испании и в Португалии. Первое десятилетие царствования Луи Филиппа

Перемены, происшедшие на английском престоле 26 июня 1830 года, то есть за месяц до французской «Великой недели», и воцарение брата короля Георга, Вильгельма IV, должны были обязательно поднять вопрос о реформах нижней палаты и решить парламентский вопрос. Ни одна страна в Европе не перенесла столько ужасов, столько злоупотреблений и противоречий во внутреннем устройстве, как Англия. В своей государственной жизни она опередила намного всех по свободе, благосостоянию, справедливому разделению монархических, аристократических и демократических начал. Однако в вопросах государственного управления, общественного развития, народного воспитания, судопроизводства и исполнения наказаний, в области жизнеобеспечения фабричного населения было множество вопиющих злоупотреблений, которые переходили от одного поколения к другому.

История этого народа научила его прекрасной политической практике — всегда иметь в виду одну определенную цель, если дело идет о государственных преобразованиях. И вот реформа нижней палаты сделалась теперь именно таким объектом нападок. Бестолковый состав нижней палаты, выборное право, связанное с поселками в два-три дома, «гнилыми местечками», в действительности принадлежавшими кому-нибудь из аристократов денежных или урожденных, и делавшиеся предметом недостойной торговли, в то время как города с сотнями тысяч жителей не обладали выборным правом, — достаточно освещены были все возмутительные, позорные сцены, происходившие при этих выборах; все зло, порожденное искажением первой конституции, все было развенчано обычным в Англии путем — в самом парламенте, в литературе, на общественных собраниях. Теперь, когда во главе страны стоял честный, прямой и почти свободный от всех предрассудков старого торийского английского общества король, и жители знали, что у него нет никаких серьезных причин противиться парламентским реформам, какие были у его предшественника, то они посчитали своевременным решить этот важнейший вопрос, который одна из двух больших партий, виги, успела своевременно вырвать из рук назревавшей радикальной партии.

Вильгельм IV, король великобританский. Гравюра работы Э. Дауэ с портрета кисти Дж. Кокрэна