Ложь и правда русской истории

О мучениках не имею права писать. Попросите тех, кто знал их, был рядом с ними.

Но о судьбе одного человека не могу не упомянуть. На том слабом моральном основании, что знаю его семью.

В семидесятые годы к диссидентскому движению открыто примкнул сын героя Гражданской войны, расстрелянного в 37 году. Знаменитая фамилия! По всем радиоголосам ее склоняли. А для власти это все равно что нож в сердце. Арест. Лубянка. А там, после долгих и безрезультатных допросов, арестованному сказали: «Сейчас привезем сюда твою жену и дочь, приведем уголовников, и они на твоих глазах будут насиловать твою жену и дочь, если не выдашь всех и не покаешься».

Выдал. Покаялся публично, через советскую прессу. Его отпустили. Закончил свою жизнь в пьянстве.

И что, кто-то из вас бросит в него камень?

Вот как все на самом деле. И вот что странно: ведь вы, молодые, не считаете, что у вас нет сложностей и вашу жизнь можно рассудить как дважды два? Так не считайте этого и про жизнь шестидесятников. Понимаете, надо просто знать. Это само по себе интересно. А во-вторых, знание делает свободным. Потому что незнающих — используют. Как быдло, тупую толпу. Уверен, что и нынешние выпады, нынешний выплеск в прессе и в Интернете — спровоцирован. Кем?

В газете «Газета» некий молодой миллиардер так высказался о поколении шестидесятников:

«Это блядская психология… (Простите, но цитата есть цитата — во-первых. А во-вторых, лексикон характеризует и персонажа, и газету, которая все это с готовностью выносит к широкому читателю.) Им государство дало все, а они посчитали своим долгом обосрать это государство. Больше они для государства ничего не сделали».

О мате: известно, и прежние начальнички-коммунисты, и нынешние олигархи изъясняются одним языком. Потому как из одной массы вышли. Только те матерились лишь в своем узком кругу, а этим позволено аж в печати… А теперь вдумаемся в смысл. На первый взгляд бред. Какое «государство?» Коммунистическое? Почему за коммунистическое государство так яростно обижается молодой «капиталист», неизвестно как получивший свои миллиарды. По логике, он должен помалкивать в тряпочку.

Вот здесь и кроется ответ на мои вопросы: почему, отчего, откуда ветер дует?

Казалось бы, о чем беспокоиться нынешним хозяевам жизни? Ан нет, что-то не дает им покоя. И это «что-то» — те самые шетидесятники. Которых вроде бы не видно нынче и не слышно. Однако для тех, кто нынче у власти и у денег, шестидесятники — немой укор. Как вечная зубная боль. Как постоянное напоминание о том, что были и есть люди с идеалами, те самые люди, на чьих плечах они ворвались во власть и дорвались до денег. Кстати, именно этот молодой финансист, фамилия его Лейбман, купил «Общую газету» шестидесятника Егора Яковлева, обозвал ее «Консерватором», а потом и вовсе прикрыл.

Вот отсюда и идет кампания по дискредитации шестидесятников. С одной стороны, точно рассчитанная. С другой — абсолютно стихийная, нутряная, как порыв и прорыв коллективного бессознательного, по Фрейду. Прибавьте к этому благодарного адресата — молодежь, которая мало что знает. И остальной народ — обнищавший, обманутый, растерянный народ, всегда готовый к развенчанию кумиров и побиванию камнями тех, на кого укажут как на виновника его бед начальники… Когда случается такое совпадение — результат должен быть стопроцентный. Обливание и заливание грязью идеальное.

Ан нет. Пока еще живы сами шестидесятники и мы, их младшие товарищи. Еще можем сказать и рассказать. А когда мы уйдем, наши рассказы, мемуары будут искать и находить новые молодые, потому что их подвигают к тому песни.

Песни! Вот что живет и будет жить. Галич и Городницкий, Визбор и Ким, Кукин и Окуджава… И все-все-все… И эти песни не для нас, не для ностальгических наших слез. Их слушают и поют нынешние мальчишки и девчонки, юноши и девушки. Миллионы! Кассеты и диски с песнями бардов того поколения расходятся по стране миллионными тиражами! И, слушая эти песни, мальчишки и девчонки спрашивают и будут спрашивать: что это за время было, что за люди? Начнут искать и находить.

И неправда, что нынешние молодые ничем не интересуются. Я выбрал в Интернете из множества самых разнообразных откликов только письма определенного характера. Но ведь и они означают, что там идет полемика, что им — интересно. Они стремятся узнать, определиться, высказаться.

Послушайте Интернет! В самом прямом смысле послушайте. Там давно уже не только текст и фото, но и звук, кино. Послушайте, что и как там поют новые барды. В их песнях — все то же: романтика рыцарских поединков, дальних странствий, честь и чистота, поиск смысла, правды, справедливости, истины, идеала. Вот и попробуйте убить песню.

Эту песню ничем не убьешь. Никаким режимом и никакими деньгами.

Глава 38

АЛКО-РОССИЯ

А нужен ли власти трезвый народ? 

Русское пьянство — не заклятие и не злой рок.

Гипотеза-сенсация

 Так называемое русское пьянство стало аксиомой хоть на самом бытовом, хоть на философски-возвышенном уровне разговора. И от этого впору в петлю лезть: получается, что характер такой, судьбина такая у русского народа, ничего тут не попишешь и никуда не денешься…

На самом же деле — это невежество и глупость, когда-то принятые на веру всеми без исключения и без размышления. Что тоже характерно. И потому непростительно.

А суть моего возражения проста. Для осознания ее надо кратко очертить историю складывания русской нации. Я имею в виду именно русскую, великорусскую, отличную от украинской и белорусской. Ведь народы-братья, от одного корня. Совсем недавно, еще веков шесть назад, все назывались «русскими». Однако сейчас мы не говорим — «украинское пьянство». Или — «белорусское пьянство». Почему? Потому что его нет? А если нет, то опять же — почему?

Основной, государственно-образующий элемент русской нации — славяне, давшие государству язык и веру.

Вторая составляющая — степняки-тюрки, которые еще до Киевской Руси и во времена Киевской Руси вместе со славянами представляли в южнорусских степях некий конгломерат. Затем, уже во Владимирской Руси, произошло второе и самое главное пришествие степняков. Как известно, в Монгольской империи, вообще, куда входила Русь на правах вассального государства, и в Золотой Орде в частности, принцип свободы вероисповедания был законом, оставленным еще Чингисханом. Но немногие знают, что тем не менее христианство там было едва ли не главной религией в силу сложившихся обстоятельств. Однако в 1312 году к власти там пришел хан Узбек и начал огнем и мечом насаждать ислам. Кто-то смирился, а сотни и сотни тысяч, не пожелавших менять веру отцов, ушли на Русь, к своим единоверцам. Так и возникли на Руси чуть не каждая четвертая фамилии, начиная от Аксаковых и Апраксиных, Карамзиных и Тургеневых и заканчивая Уваровыми и Чаадаевыми. Я не случайно взял фамилии известные, потому что дворянские родословные можно проследить по «Общему гербовнику дворянских родов», а что и как происходило в основной массе средневековых трудящихся, точно сказать не могу. Можно лишь с большой долей уверенности предполагать, что процесс ассимиляции степняков везде происходил одинаково — при помощи семьи и брака. Других способов пока еще не придумали… А церковь, государство и общество всех исконно православных или только принявших православие естественно считали русскими. Принцип был не кровный, не этнический, а суперэтнический — по службе и вере.

Третья составляющая русской нации — прибалтийские племена. Во времена Великого княжества Литовского, которое простиралось от Балтики до Черного моря и в которое три века входили многие нынешние украинские, белорусские и российские области, государственными языками там были литовский и славянский. А вера по преимуществу православная. Но тем не менее на западе все активнее, наступательнее вела себя римская церковь. К примеру, великий князь Миндовг долго колебался между католичеством и православием, а к концу жизни отказался от католичества и перешел в православие. А другой князь, в православном крещении Яков, перешел в католичество и стал известным в истории Ягайлой, ярым врагом Руси. Соответственно, католичество стало насаждаться и в народе. Те, кто остался тверд в православии, стали уходить, опять же, на Русь, к единоверцам. Это могли быть те же ордынцы, служившие и литовскому великому князю, поляки, латгальцы, украинцы, белорусы, русские, литовцы… На Руси их всех, невзирая на язык и происхождение, называли одинаково — литвинами… Оттуда, с тех времен берут начало частые у нас фамилии Литвин, Литвак, Литвиненко, Литовченко, Литвинов, Литовцев… Повторю: это всего лишь фамилии, смысловое и звуковое оформление много веков назад состоявшегося прихода оттуда — сюда. А выяснить по ним исконное происхождение практически невозможно, если не велась родословная от времен Гедимина…