История Украины. Научно-популярные очерки

Тем не менее можно довольно категорически утверждать, что проявлений широкого и открытого массового недовольства политикой УЦР весной 1918 г. не наблюдалось, но даже если бы они были, то не могли представлять серьезную политическую угрозу власти УЦР, судьба которой к тому времени больше зависела от позиции немецкого и австро-венгерского командования, чем от общественного мнения. Руководство иностранных войск и представители дипломатических служб Германии и Австро-Венгрии довольно быстро поняли слабость Центральной Рады и пришли к выводу о бесперспективности сотрудничества с ней. В конце марта из Киева в Вену сообщали: «До сих пор мы ограничивались военной оккупацией и тем, что изгоняли большевистские войска, а управление краем принципиально оставляли за Радой и ее органами. Как же выглядит это управление? В состоянии ли настоящий режим — не затрагивая вопрос о его доброй воле — поставлять нам необходимые продукты или создать такие условия, которые дали бы возможность нам добывать эти продукты путем закупки? То, чтобы Рада через свои собственные органы могла обеспечить доставку и транспортирование продуктов — вещь совсем невозможная за отсутствием организации, которая хорошо работала бы. И это не быстро изменится, так как Рада не имеет в своем распоряжении ни денег, ни действенного исполнительного аппарата (войско, жандармерия, суд, полиция), и мы не сможем помочь этому, если не позовем сюда новые силы и вообще не выйдем за пределы сугубо военной оккупации». Аналогично высказывались и немцы: «Надежда, что это правительство, состоящее только из левых оппортунистов, сумеет организовать твердую власть, довольно сомнительна» [308].

Не получая со стороны украинской власти обещанной в Бресте поддержки в снабжении центральных государств хлебом и сырьем (это была одна из главнейших задач оккупационных войск), их командование начало вмешиваться во внутренние дела УНР. 6 апреля вышел довольно прагматический приказ главнокомандующего немецких войск в Украине фельдмаршала Айхгорна о полном засеве земельных площадей. Крестьяне не имели права брать больше помещичьей земли, чем могли засеять, им запрещалось препятствовать в засеве помещикам. В случае общего возделывания земли помещики и крестьяне поровну делили между собой урожай.

После бурных обсуждений этого приказа Малая Рада приняла резолюцию, в которой отмечалось, что «немецкие войска призваны украинским правительством для помощи в деле наведения порядка в Украине в тех границах и направлениях, которые определит правительство Украинской Народной Республики, и никакое самовольное вмешательство германского и австро-венгерского высшего командования в социально-политическую и экономическую жизнь Украины недопустимо…» [309].

Сделав ставку на беднейшие слои села, Центральная Рада не нашла в них социальной опоры и при этом потеряла поддержку оккупационных войск. Не сумев установить действенный контроль за жизнью страны, УЦР потонула в решении массы, может, и важных, но мелких вопросов, в политических дискуссиях и многочисленных запросах депутатов. Она потеряла черты высшего законодательного органа страны, превратившись в своеобразный политический клуб с довольно ограниченным числом участников. Количество присутствующих в марте-апреле членов Малой Рады не превышало 40 человек. Собственно, происходила ее самоизоляция.

Последнего не могли не заметить представители других государств. Министр иностранных дел Австро-Венгрии О. Чернин 3 апреля писал в Киев послу графу И. Форгачу: «…я ничего не имел бы против того, чтобы нынешнее, по имеющимся слухам, совершенно изолированное правительство было заменено другим» [310].

Только незавершенность работы трехсторонней комиссии, которая готовила хозяйственный договор между УHP и Германией и Австро-Венгрией, сдерживало немецкие спецслужбы pi военных от смены правительства. Торговый договор был подписан лишь 23 апреля. Украина обязалась поставить Центральным государствам 60 млн пудов зерна, 400 млн штук яиц, значительное количество мяса, сахара, картофеля, овощей, сырья. На следующий день на совещании у начальника штаба немецких войск в Киеве генерала М. Тренера с участием немецкого и австрийского послов и военных атташе судьба Центральной Рады была практически решена. В тот же день Тренер встретился с генералом П. Скоропадским, крупным земельным собственником и представителем знатного украинского рода.

Немцы хотели иметь в Украине твердую власть, к этому же стремился и П. Скоропадский. Стороны объяснились, Скоропадский дал ряд обещаний, и 26 апреля император Вильгельм II сообщил о своем согласии на замену украинского правительства. Фельдмаршал Г. Айхгорн сделал все возможное, чтобы переворот не вызвал значительных осложнений. Его приказами в Украине были введены немецкие военно-полевые суды, обезоружена синежупанная дивизия, арестованы несколько членов правительства УHP. Психологическое давление делало невозможным сопротивление УЦР. Большинство ее членов понимало, что она обречена. 29 апреля стало последним днем в деятельности Центральной Рады, которая даже не пыталась публично отстаивать свою власть и фактически сдала ее без сопротивления в руки П. Скоропадского, провозглашенного в тот же день на съезде земельных собственников гетманом Украины.

Отметим, что Центральная Рада потеряла власть, но не отказалась от своих принципов и не потеряла политического достоинства. В свой последний день она приняла Конституцию УНР. Украина провозглашалась суверенным, демократическим, парламентским государством, с делением власти на законодательную, исполнительную и судебную. Конституция гарантировала широкие гражданские свободы и особые права национальным меньшинствам. Свержением Центральной Рады закончился первый этап Украинской революции, обозначенный стремительным развитием национально-освободительного движения, обострением национальных и социальных проблем, попыткой Украины восстановить свою государственность.

Период деятельности Центральной Рады продемонстрировал и сильные, и слабые стороны Украинской революции. К первой следует отнести, по удачному определению В. Винниченко, возрождение нации, ее быструю, хотя и недостаточную политизацию, провозглашение Украинской Народной Республики. Ко второй — недостаток необходимого политического и государственного опыта у лидеров Центрального совета, их народническую идеологию, понимание суверенного государства как средства, а не самодостаточной цели. Еще в большей степени этот недостаток был присущ широким украинским массам.

Идея государственности не заняла достойного места в украинской ментальности. Маятник политических страстей, достигнув в 1917 г. крайней левой границы, в конце апреля 1918 г. взлетел в правую сторону.

3. Гетманская Украина

Становление гетманского режима

Государственный переворот 29 апреля 1918 г. в Киеве состоялся бескровно. Одиночными его жертвами стали несколько офицеров из гетманских отрядов, которые погибли в кратковременной перестрелке с сечевыми стрельцами возле стен Центральной Рады. Стрельцы были единственной военной силой, которая пыталась защищать УЦР. Но и они после встречи их командира Е. Коновальца со П. Скоропадским прекратили сопротивление. В ночь на 30 апреля под контроль гетманцев перешли все важнейшие правительственные учреждения. К тому времени в Киеве была распространена подписанная гетманом Грамота ко всему украинскому народу», в которой раскрывалась идеологическая платформа тех, кто пришел к власти.

Сам П. Скоропадский так определял свое политическое кредо: «Главное же, меня интересовала тогда мысль чисто государственная и социальная. Создать сильное правительство для восстановления, прежде всего, порядка, для чего необходимо создать административный аппарат, который в то время фактически отсутствовал, и провести действительно здоровые демократические реформы, не социалистические, а демократические/…/ Я не сомневаюсь, как не сомневался раньше, что всякие социалистические эксперименты, раз у нас правительство было бы социалистическое, повели бы немедленно к тому, что вся страна в 6 недель стала бы добычей всепожирающего молоха-большевизма» [311].