Святой дьявол - Распутин и женщины

Конечно, он избегал всего, что могло бы обидеть Муню, но однажды ему все же не удалось уйти от разговора о Распутине. И тогда Муня, активно поддерживаемая матерью, заметила, что Григорий Ефимович святой, и его поцелуи, и объятия ни в коем случае не являются греховными, а наоборот очищают. Но это безграничное почитание было совершенно непонятно Юсупову, так как сколько бы он ни слушал рассуждений старца по вопросам веры, все эти речи казались ему глупым вздором. Еще более он возмущался, когда Григорий Ефимович начинал рассказывать о своих дружеских отношениях с царской семьей и презрительно отзывался о министрах, генералах и придворных. Все это оскорбляло и возмущало молодого аристократа, и, когда он думал, что этот "отвратительный невежа" имел свободный вход в Царское Село, то начинал ненавидеть его всей душой.

Вскоре он, вопреки настоятельным просьбам и усилиям Муни, совершенно отстранился от какого-либо общения с Распутиным и именно по этой причине все реже посещал Головиных. Восхищение этой девушкой, которая была помолвлена с его умершим братом, таким человеком, как Распутин, было для него все более невыносимым.

Глубокая неприязнь к Григорию Ефимовичу, уже тогда зародившаяся в молодом князе, со временем стала еще сильнее из-за усиливавшейся власти Распутина. Если раньше общество в большей степени чувствовало эту власть, чем знало о ней, то теперь по всей России ни о чем другом и не говорили, и где бы Юсупов ни появлялся, повсюду он слышал новые подробности о непонятном влиянии старца, и тогда же начали распространяться самые дикие слухи о его образе жизни. Некоторые дворяне из самых благородных древнейших фамилий, лично оскорбленные, униженные и почти даже уничтоженные Распутиным, в бессильной ярости проклинали его и при этом прекрасно сознавали, что тот смеется над их проклятиями.

Но из всех доходивших до Юсупова сведений о "друге" сильнее всего на него действовали рассказы о его беспутном образе жизни, об оргиях с дамами из светского общества. Когда князь узнавал о подобных скандальных историях, в памяти всплывала картина: они с Муней заняты задушевной беседой, и вдруг вваливается этот грязный мужик, хватает Муню в свои объятия и целует ее.

* * *

Дед князя Феликса Феликсовича Юсупова происходил из бедных дворян и носил фамилию Эльстон; но поскольку он был весьма привлекательным мужчиной, то сумел жениться на единственной дочери графа Сумарокова, а вскоре после свадьбы получил высочайшее разрешение прибавить к своему собственному имени титул жены и в дальнейшем называться графом Сумароковым-Эльстон. Это имя и титул перешли к старшему сыну, который опять-таки благодаря своей привлекательности женился на единственной дочери князя Юсупова и с царского соизволения также стал носить этот титул. Итак, отец князя Феликса Феликсовича был уже князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстон.

Семья Юсуповых была татарского происхождения и своими корнями уходила к некому Юсупу Мурзе, который в пятнадцатом веке состоял на службе у хана Тамерлана; более поздний предок Юсупова был уже камергером Петра Великого, а его потомки занимали разного рода высокие государственные посты, были губернаторами или послами.

И деду, и отцу князя Феликса Феликсовича благодаря удачной женитьбе удалось не только подняться до высочайшего титула, но и разбогатеть. В то время как Эльстоны были не очень состоятельны, графы Сумароковы уже владели большим поместьем, и совсем сказочным было богатство князей Юсуповых, которым отец Феликса овладел, женившись на единственной наследнице этого рода. Дворец Юсуповых со сказочным великолепием произведений искусства являл собой музейную редкость и, кроме всего прочего, славился коллекцией драгоценных камней, одной из самых дорогих в мире; земельные владения и капиталовложения Юсуповых были совершенно невероятных размеров.

Но блестящий подъем Эльстонов достиг своего апогея только благодаря женитьбе молодого князя Феликса на Ирине Александровне, племяннице царя. Эта принцесса, дочь великой княгини Ксении Александровны и великого князя Александра Михайловича, влюбилась в красивого молодого князя, и благодаря этому браку князь Юсупов вступил в самое близкое родство с самим царем. Феликс Феликсович вел жизнь типичную для самых знатных и богатых людей России. Этой женитьбой он обеспечил себе прочное социальное положение, его сказочное богатство открыло ему все мыслимые возможности наслаждения и благополучия. Он не только продолжил традиции Эльстонов, но и далеко превзошел их самые смелые мечты, потому что ни его дед, ни отец и не решались думать о том, чтобы породниться с домом Романовых. Кроме того, Ирина Александровна, супруга Феликса, была одной из самых красивых, возможно, даже самая первая красавица петербургского высшего общества, и уже поэтому женитьба на ней должна была вызвать восхищение и зависть всей столицы.

У Юсупова был друг, беззаветно преданный ему, великий князь Дмитрий Павлович, лейтенант третьего конного лейб-гвардейского полка, единственный сын великого князя Павла Александровича. Этот верный друг князя не только принадлежал к царской фамилии, но и слыл одним из самых красивых и элегантных молодых людей, и многие гвардейские офицеры дворянского происхождения просто обожали его. Князь Феликс Феликсович испытывал искреннюю симпатию к нежному, как девушка, великому князю Дмитрию, и ему легко удалось добиться его дружбы, потому что сам Феликс был тоже молод, хорош собой, элегантен, строен и чарующе любезен. Его высокое социальное положение, огромное богатство, красивая супруга и привлекательный друг все это привело к тому, что он стал любимцем петербургского общества, и где бы ни появлялся, все им бурно восторгались.

Тот, кто не богат, не привлекателен, не молод и не пользуется любовью общества, не знает, как невыносимо скучными могут стать богатство, красота и популярность. Князь обладает самой большой и дорогой коллекцией драгоценных камней, дворцами и огромными земельными владениями; он добился величайших успехов, каких только может добиться человек благородных кровей, потомок Эльстонов, завладевший рукой принцессы; его другом был красивый и всеми любимый великий князь Дмитрий, и все же ощущение вечного счастья не трогало душу. Не было больше никаких тайн, соблазнов, очарования, только пустота и скука.