Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах

И не только безобидные каменные изваяния египетских чудищ пугали впечатлительных ленинградцев. Если в три часа белой ночью посмотреть на памятник Петру перед Михайловским замком, утверждали они, то можно явственно увидеть, как он шевелится.

И прекрасный растреллиевский Смольный собор обладает таким странным оптическим эффектом, что объяснить его обыкновенным людям просто невозможно. Церковь, при приближении к ней, «уходит» в землю.

Правда, мистические явления и тогда имели не всегда негативный характер. Так, одна легенда утверждает, что только Ленин «спас» от разрушения здание, за сохранение которого безуспешно боролась вся архитектурная общественность Ленинграда. В то время началось строительство нового, безликого, из стекла и бетона учебного корпуса Военно-механического института на 1-й Красноармейской улице. Для этого надо было снести бывший Манеж Измайловского полка. Его уже начали разбирать, и весь правый флигель вплоть до центрального колонного портика лежал в развалинах, когда кто-то вспомнил, что когда-то давно в здании Манежа выступал Ленин, о чем, кстати, свидетельствовала мемориальная доска на фасаде. Только так, «спекулируя» на имени вождя революции, удалось спасти хотя бы часть здания.

Необъяснимыми обыкновенной логикой «ассоциативными полями» окружена Адмиралтейская игла. С появлением первого весеннего солнца ласточки, возвращаясь с далекого юга, сначала «направляются к Адмиралтейству – посмотреть цела ли игла».

Таинственный оптический эффект свойствен и известному памятнику на площади Восстания. При определенном освещении тень от звезды на гранитной стеле образует на асфальте Невского проспекта четкие очертания двуглавого орла.

Загадочным свойством обладают жители дома № 46 по Литейному проспекту. Они владеют необъяснимым чувством времени и безошибочно, не глядя на часы, знают, который час.

На углу Фонтанки и Гороховой улицы стоит старинный дом с круглой лестницей в вестибюле, широко известный среди молодежи как «Центр мироздания». Эту лестницу называют еще «Ротондой» и она много лет слывет местом паломничества всех, кто несчастен в любви. Одни говорят, что в этом доме в старину располагалась масонская ложа, другие – что тайный публичный дом. Так или иначе, но молодежь считает, что если на лестничной стене «оставить соответствующую запись, то желание исполнится».

Наконец, обратили внимание на то, что таких странных загробных сближений, как в Ленинграде, нет ни в одном городе мира. Здесь, под сводами Петропавловского собора бок о бок лежат, в бозе почившие, торжественно погребенные и в посмертной славе пребывающие, сыноубийца, мужеубийца и отцеубийца: Отец Отечества Петр I, на дыбе замучивший своего сына, наследника престола, царевича Алексея; Екатерина Великая, матушка государыня, муж которой, император Петр III, был задушен в Ропше с ее молчаливого согласия; Александр I Благословенный, освободитель России от Наполеона, участник заговора 1801 года и потому убийца отца своего – императора Павла I. И все это во имя великой России.

Сохранились две исключительно характерные для последних лет существования Советского Союза легенды, связанные с монументальной скульптурой. Одна из них относится к нереализованному проекту памятника пожарным на Большом проспекте Васильевского острова. Многофигурная композиция, посвященная ленинградским пожарным была отлита по проекту скульптора Л. К. Лазарева. В 1982 году ее должны были установить перед зданием районной пожарной части. Но так и не установили. Согласно легенде, этому препятствовал местный райком партии. Мол, фигуры слишком большие, и это невыгодно оттеняет «Маленького Ленина», стоящего всего в двух кварталах от предполагаемого места установки памятника пожарным. Да к тому же один из пожарных изображен с топором в руках и бежит он в сторону бессмертного вождя всех трудящихся. Правильно ли это будет понято? Фольклор отвечал, что да, правильно. Памятник пожарным был-таки установлен на том месте, где и предполагалось. Но произошло это только в 1995 году.

Вторая легенда связана с, кажется, последним монументом коммунистической эпохи в Ленинграде – памятником «пламенному революционеру и верному ленинцу» Ф. Э. Дзержинскому, торжественно открытым неподалеку от «штаба революции», Смольного, в 1981 году. Как обычно, на открытии состоялся хорошо организованный многолюдный митинг с оркестром, лозунгами, речами, прессой и другими атрибутами того времени. Когда отговорили дежурные слова и отыграли привычные праздничные марши, наступил, наконец, момент рождения нового монумента. И тут, как рассказывает городское предание, произошло нечто ужасное. Когда упало белоснежное покрывало, онемевшие от изумления участники торжества увидели на бронзовой шее «железного Феликса» затянутый двусмысленной петлей кусок металлического троса, видимо забытого монтажниками при установке памятника. Над площадью нависла зловещая тишина. И только через некоторое время, продолжает предание, среди растерянной толпы суетливо забегали молчаливые и деловитые юноши в штатском, высматривая и тут же конфискуя фотоаппараты, теле- и кинокамеры.

От Ленинграда к Санкт-Петербургу

В известном смысле холодное прикосновение роковой петли к тощей шее советской власти городской фольклор почувствовал давно. В иконостасе одного из самых почитаемых в городе храмов – Спаса-на-крови есть икона, на которой будто бы начертаны фатальные для России даты: 1917… 1941… 1953… «И еще какая-то дата, – загадочно добавляет рассказчик, – да вот непонятно какая…» Не те ли это «переворотные годы России», о которых сбивчиво напоминала в покоях Александры Федоровны юродивая Дарья Босоножка?

Мы уже говорили о строительных лесах Исаакиевского собора, к которым за пятьдесят лет их существования петербуржцы так привыкли, что родилась легенда: российский престол-де падет, как только разберут леса. Предвиденье это оказалось безошибочным. Леса разобрали в 1916 году, чуть ли не накануне февраля 1917 года, когда царский трон окончательно рухнул.

Так вот. В 1970 году, после полувека варварского глумления над мемориальным храмом, который за время советской власти успел побывать и свалкой мусора, и складом театральных декораций, вокруг Спаса-на-крови появились строительные леса. Началась, наконец, его реставрация. В храме предполагалось открыть музей керамики. Но, как обычно, работы затянулись. Сначала на пять лет. Потом – на десять. На пятнадцать. К строительным лесам привыкли. Они стали достопримечательностью Ленинграда. Их непременно показывали туристам. Они попали в стихи и песни. Появились – весьма осторожные в то время – предсказания. На этот раз заговорили о советской власти. Мол, стоять ей, этой власти, до тех пор, пока стоят леса вокруг Спаса-на-крови… Леса разобрали в 1991 году, почти перед самыми августовскими событиями в Москве, когда советская власть наконец пала.

Это непостижимым образом совпало с пророчеством средневекового астролога Мишеля Нострадамуса, который еще в 1555 году в своих знаменитых «Столетиях» предсказал, что в 1917 году придет злая власть, просуществует семьдесят три года и семь месяцев и окончится в полнолуние. Советская власть просуществовала семьдесят три года и девять с половиной месяцев. Как и было предсказано, в ночь с 21 на 22 августа 1991 года было полнолуние.

Однако метастазы этой страшной болезни левизны, еще недавно грозившей летальным исходом, до сих пор не на шутку тревожат общественность. Всерьез говорят о том, что пока тело Ленина не предано, согласно христианской традиции, земле, дух его опасным призраком коммунизма будет бродить по планете.

Слухи о выносе тела Ленина из мавзолея и о захоронении его по одним предположениям – на его родине в Ульяновске, по другим – в Петербурге, на Литераторских мостках, распространяются давно. Время от времени страсти подогревались то публикациями демократической прессы, то выступлениями политических лидеров. В пользу петербургского варианта погребения «вождя мирового пролетариата» говорит тот факт, что здесь, на Литераторских мостках Волкова кладбища, похоронена мать Ленина Мария Александровна Ульянова, две сестры – Анна и Ольга, и муж Анны Ильиничны – известный революционер Марк Тимофеевич Елизаров.