Древние тюрки

да система «толис-тардуш» стала анахронизмом.

Следующие три племени: янь-ти, хе-бдал (эфталиты){[587]} и гар-рга-пур, судя по среднему из них помещались в Средней Азии, в той части ее, которая была присоединена Тун-джабгу-ханом к каганату в 20-х годах VII в. В это время там жили потомки кушанов, этническая принадлежность коих к сарматам может считаться установленной. Тут вспоминается древнекитайское название для сарматских племен — янь и яньцай, в которых китаисты видели передачу этнонима «сармат». Мы уже видели, что потомки кушанов в 603 г. выступили против Ирана в союзе с тюркютами и 20 лет спустя их земли без заметной борьбы оказались присоединены к Западному каганату. Потомками Дахака, т.е. степняков, считался знатный род Сури, правивший в VII-XI вв. в Гуре{[588]}. Учитывая, наличие китайских литературных реминисценций у нашего автора, можно с большой долей вероятности предположить, что он назвал обитателей степного берега Пянджа древним именем, чем доказал свою эрудицию.

Название гар-рга-пур состоит из двух слов: «пур» — сын (перс.), и Гар-рта — карга (тюркск.) — ворона. Это калька с персидского слова «чубин» — ворона{[589]}, кличка Бахрама Чубина на придворном жаргоне времени шаха Хормизда{[590]}. Потомки Бахрама после его гибели остались жить в Балхе, в VII в. находившемся в пределах Западнотюркютского каганата; их считают предками Саманидов{[591]}. Видимо, горсть персидских эмигрантов, живших среди тюркютов на привилегированном положении рассматривалась современниками как одно из племен, составлявших тюркютский эль{[592]}.

То, что эти три племени, отличные от тюркютов по расе, языку и культуре и не входившие в систему «толис-тардуш», перечислены на равных основаниях с прочими, собственно тюркскими племенами, показывает, что они были инкорпорированы в орду как равноправные члены. Благодаря их лояльности тюркюты могли держаться у подножия Гиндукуша, так же как они держались у подножия Кавказа благодаря поддержке барсилов и части аланов, принятых в свою среду. Расовый принцип был чужд культуре древних тюрок.

В ханской ставке. Тун-джабгу-хан расположил свою ставку в благословенной зеленой степи к северу от оазиса Чача. Это был центр его обширных владений. Здесь он принимал посольства от императоров Восточного (китайского) и Западного (византийского). Но любопытно и существенно, что не дипломаты оставили для нас описание двора тюркютского владыки, а буддийские монахи, находившие у хана теплый прием и внимание. В 626 г. к хану прибыл индийский проповедник Прабхакарамитра с десятью спутниками и нашел в орде полный порядок и образцовую дисциплину{[593]}. Хан ласково беседовал с гостями, и они ни в чем не испытывали нужды. Им только не разрешили проехать в Китай, куда Прабхакарамитру приглашал китайский дипломат, познакомившийся с ним в ханской ставке.

Через несколько лет в ханские владения прибыл другой буддийский монах-китаец Сюань Цзан. Как только он добрался до оазиса Хами, его немедленно пригласили в Каган-ступу, т. е. в Бишбалык{[594]}.