Атаманская памятка

Хорунжий Процыков догнал полк в г. Кременчуге 24 августа 1815 года.

На другой день совершено было торжественное освящение знамени и бунчука. На месте лагеря Атаманского полка полк был выстроен в конном строю четырехугольником. Третья Донская конно-артиллерийская рота, следовавшая за полком, вытянулась в один ряд. В середину четырехугольника были внесены распущенные полковые знамена, избитые пулями и ядрами, свидетельницы славных побед над турками и французами. За ними внесли полученные знамя и бунчук без древок.

Кременчугский архиерей со священниками окропил знамя и бунчук святой водой, после чего начался молебен.

Командир полка и офицеры спешились и на коленях молились под сенью старых и новых знамен. По окончании молебна священник передал генералу Грекову освященные знамя и бунчук. Командир полка, а за ним и офицеры любовно прибили знамена к древкам. Тут каждый гвоздь был вбит рукой героя, не раз поражавшего неприятеля саблей или пикой. Последние гвозди были вбиты знатными особами города Кременчуга.

После этого прочтены были предписание и приказ графа Платова…

Многие казаки плакали, слушая слова своего атамана. Гром пушек Донской роты и крики «ура» закончили чтение приказа.

После этого раздалась команда «слезай!». Коноводы остались на поле, а полк, имея впереди знамена, прошел в церковь Преображения Господня. Их встретили колокольным звоном.

Полк и артиллерийская рота построились на Александровской площади.

Офицеры и спешенные казаки прошли в церковь. Здесь совершено было благодарственное молебствие, по окончании которого священник сказал слово. При возглашении молебствия артиллерия стреляла из пушек, причем был сделан 101 выстрел.

После этого полк вышел. Казаки сели на лошадей. Знамена вынесли перед строем и торжественно отвезли в лагерь.

В лагере был приготовлен праздничный обед для казаков и урядников. Офицеры и знатные лица города были приглашены на обед к командиру полка.

Знамя и бунчук, полученные нашим полком в 1815 году, хранятся ныне в бригадной церкви гвардейской казачьей бригады. По свидетельству лиц, видевших их в Кременчуге в 1815 году, они были великолепны.

Древки у них темно-зеленого цвета с желобками, из которых три выложены желтой медью и вызолочены. Наверху медное вызолоченное копье, в средине которого георгиевский крест. К копью привязаны серебряные кисти на серебряных плетеных шнурках.

Знамя четырехугольной формы, голубое, шелковое, обшитое широкой золотой бахромой. Посредине с обеих сторон масляными красками написан Спаситель во весь рост, а кругом надписи золотыми буквами. Вверху: «С нами Бог, разумейте языцы и покоряйтесь яко с нами Бог». С трех сторон полотна: «Буди, Господи, милость Твоя на нас, якоже уповахом на Тя, да не постыдимся вовеки»; а внизу «Войска Донского Атаманскому полку за храбрость».

Бунчук серебряный, длинный, с двумя языками. Кругом обшит золотой бахромой. Посередине с обеих сторон изображение красками св. Георгия Победоносца на коне, поражающего копьем дракона. Кругом надпись золотыми буквами: «Войску Донскому Атаманскому полку за отличную храбрость».

Через месяц после освящения знамен Атаманский полк с веселыми песнями вступил в Новочеркасск.

ГЛАВА XI. Мирные годы

Служба в Новочеркасске. — Песенники полка. — Служба урядников. — Производство в офицеры. — Ученья. — Похороны атамана Платова. — Атаманцы усмиряют крестьян. — Похороны Императора Александра I. — Участие в войсковых кругах.

С 1802 года Атаманский полк имел десять сотен. В Новочеркасске были расквартированы две или одна сотня, люди остальных сотен жили по станицам и собирались только на время учений. Сотнями командовали подполковники и есаулы, в помощь им были сотники и хорунжие. Ближайшими помощниками офицеров были и пятидесятники. Казаки имели все вооружение и снаряжение, даже ружья и пистолеты, а равно и мундиры собственные.

20 ноября 1815 года для большего единообразия и в облегчение офицеров войска Донского штаб- и обер-офицерам вместо прежнего шитья повелено иметь серебряные петлицы: по одной с каждой стороны воротника и по две на обшлагах, по образцу петлиц кавалерийского полка, причем в нашем полку 11 октября 1816 года велено иметь две серебряные петлицы, как то существует и теперь.

На ученья полк собирался весною на Красный Яр. Зимою же небольшая часть полка чередовалась в караулах при атаманском доме и при знаменах.

Во время мирной жизни в Новочеркасске больше всего отличались наши песенники. Голоса были на редкость. Особенно отличались казаки Александровской станицы. В полку трубачей не было. Да и в Новочеркасске не было ни одного порядочного хора музыки, а потому наши песенники во всех торжественных случаях пили за атаманским столом и по праздникам, одетые в синие кафтаны, распевали на публичных гуляньях и в городском саду. Они же ходили Христа славить к знатным особам на Рождество, пили на свадьбах, именинах и при других торжествах. При пении употребляли в те времена бубны, литавры, тарелки и полумесяцы.

Тяжело было служить лишь урядникам. Учебных команд тогда не было, и в звании урядника казаки жаловались за воинские подвиги, за храбрость или за особое отличие по службе. Урядников в войске было мало. В нашем полку на сотню приходилось по четыре, пяти урядников. Между тем на ординарцы к атаману, в почетные часовые, а также на все торжества под знамена требовались урядники. Поэтому они служили без перемены, не имея возможности иногда по десяти лет и более бывать дома.

Но зато галуны урядника открывали доступ и к офицерскому званию без всякого экзамена. Все наши урядники еще в Париже за отличие в Отечественную войну были произведены в хорунжие.

Офицерский чин в те времена давал не одно только преимущество по службе, но и увеличенный земельный надел. Офицер из казака — мелкого землевладельца — становился помещиком. По мере повышения в чинах и количество земли увеличивалось, кроме того, жаловались и русские крепостные крестьяне.

На учении команд не было. Указывали, что нужно сделать, и говорили «вперед», «марш». Повернуть полк было очень трудно. В преследовании гнали по несколько дней. Писаного устава в те времена для казаков не существовало. Приучали лошадей прыгать через рвы и барьеры, кололи пикой нарочно сделанные чучела, рубили их и джигитовали.

10 января 1818 года полк наш в полном составе хоронил своего любимого атамана графа Матвея Ивановича Платова. Не одна слеза выпала на гроб того, кто сделал имя донского казака страшным всей Европе, кто любил и лелеял атаманцев.

При новом атамане Адриане Карповиче Денисове 20 ноября 1819 года в Атаманском полку белые перьяные султаны, бывшие на шапках, заменены продолговатыми волосяными султанчиками, существовавшими в то время в полках легкой кавалерии, у офицеров серебряными, у казаков белыми.

В том же году вместо генерала Грекова командиром полка назначен герой войны 1812 и 1813 годов, бывший атаманец и георгиевский кавалер — полковник Кирсанов.

После войны 1812 года многие донские генералы получили вместе с земельными участками и крестьян на вывод. Эти крестьяне долго не могли примириться с положением своим в новой земле, волновались и оказывали неповиновение своим помещикам, буянили, жгли имения и косили хлеб на корню.

В 1820 году весной взбунтовались сначала крестьяне князей Орловых. Их пошли усмирять казачьи полки, собранные для отправки на Кавказ. Во время их отсутствия в селении Голодаевке, в Миусском округе, у господ Мартыновых возмутились их крепостные.

Большая часть нашего полка в это время уже была в сборе для весеннего ученья. По приказанию атамана Денисова эти сотни под командой полковника Кирсанова отправились в Голодаевку, где крестьяне в числе нескольких тысяч человек расположились лагерем.

Казакам приказано было окружить лагерь, и если бы кто из крестьян осмелился оказать неповиновение своим помещикам, то таких крестьян было приказано брать под караул.