Штурм Карпат<br />(Зима 1915 года)

Тем временем, противник не дремал. Пока русские готовились возобновить наступление, перегруппировывая армии и пополняя корпуса остатками обученных резервов, австро-германские войска, все еще продолжавшие вести тяжелые беи в районе Козювки, сами нанесли удар. Переход армий ген. А. фон Линзингена и Э. фон Бём-Эрмолли 20 февраля в наступление, опять-таки пришелся на перемышльском направлении. Командующий австро-венгерскими вооруженными силами ген. Ф. Конрад фон Гётцендорф сделал последнюю попытку выручить из осады запертую в крепости Перемышль группу ген. Г. Кусманек фон Бургнойштэдтена.

Комендант австрийской крепости Перемышль Герман Кусманек фон Бургнойштэдтен.

Подтянув резервы, австро-германские войска нанесли первый удар по русскому 8-му армейскому корпусу ген. В.М. Драгомирова. В упорных оборонительных сражениях у Балигрода, на горных перевалах, превосходившая неприятельская группировка была измотана и обескровлена. При этом противники бросили в бой все наличные резервы. Слишком высока была ставка — сто с лишним тысяч штыков в осажденной австрийской крепости Перемышль.

В этих боях чрезвычайно большой была заслуга командующего 8-й армией ген. А.А. Брусилова, сумевшего не поддаться пессимизму и отбить натиск врага, превосходившего в технике и людях. Даже те люди, что негативно относились к генералу Брусилову, должны были признать эту его заслугу: «Но взятие Перемышля — заслуга Брусилова. Зимою 1914–1915 гг. он так упорно отбивал в Карпатах бешеные атаки австро-венгерских войск, стремившихся деблокировать Перемышль, что принудил генерала Кусманека, перемышленского коменданта, потерять веру в помощь из- за Карпат и сдать крепость (9 марта, — Авт.) Блокадной армии генерала Селиванова» [27].

Во взятом Перемышле.

Потери сторон были громадными — до 200 000 человек. А.А. Керсновский говорит, что потери врага вдвое превосходили потери русских, и, кроме того, противник потерял до тридцати тысяч человек пленными. Как видим, эти данные отчетливо свидетельствуют о преимуществе обороны перед наступлением в горной войне при равенстве сторон, и как раз для той стороны, что явно уступает в боеприпасах и технических средствах ведения боя. В этот момент обе противоборствовавшие стороны испытывали нехватку снарядов, так как промышленность всех стран еще не успела перейти на военные рельсы. Тем не менее, австро-германские войска все-таки имели больше техники и боеприпасов, а потому перевес склонялся в их пользу. И вот, в оборонительных боях, русские нанесли врагу вдвое большие потери: переход к стратегической обороне позволил бы Ставке сохранить многие тысячи жизней, которых будет так не хватать в 1915 году.

Но, как всегда, частная победа дала высшим штабам новый повод для неумеренного оптимизма. Удачный исход отражения неприятельского удара, по логике высших штабов, должен был получить свое развитие. Так, 1 марта главнокомандующий армиями ЮЗФ ген. Н.И. Иванов отдал директиву об общем наступлении всеми армиями фронта. И 6 марта 3-я (ген. Д.Р. Радко-Дмитриев) и 8-я (ген. А.А. Брусилов) армии двинулись вперед. То есть, карпатская «мясорубка», не имевшая шансов для развития успеха, возобновилась с новой силой. И все-таки, главный удар должен был быть вовсе не здесь. В феврале командующий 9-й армией ген. П.А. Лечицкий, исполняя директивы штаба фронта, сосредоточивает на левом фланге своей армии в Южных Карпатах, одновременно являвшемся и крайним южным фасом всего Восточного фронта, свой подвижный резерв — кавалерию. Части 12-й кавалерийской (ген. А.М. Каледин), Кавказской туземной (брат царя великий князь Михаил Александрович) и Терской казачьей (ген. Т.Д. Арютинов) дивизий должны были обойти крайний фланг неприятеля в районе Нижниов — Тлумач — Тысменица. Командующий 9-й армией решил разгромить неприятеля ударами во фланг и прорвать австрийскую оборону в Южных Карпатах.

Генерал-от-инфантерии А.Н. Селиванов со штабом в крепости Перемышль.

Однако противник успел перебросить сюда пехоту и тем самым русский охват сорвался. Тогда генерал Лечицкий принял решение еще более усилить свою группировку, благо, что кавалерии все равно пока еще нечего было делать в горах, где в тяжелых встречных боях завязла русская пехота. То есть, русские стремились получить доступ на равнину по ту сторону Карпат, чтобы получить возможность для действий кавалерии. А так как пехоты не хватало, то сама же конница пока пробивала себе этот доступ. В Нижниов прибывает 1-я Донская казачья дивизия ген. Г.И. Чоглокова, которая опять-таки получает задачу обхода внешнего фланга противника с целью дальнейшего прорыва в австрийские тылы, дабы содействовать прорыву всей конной массы, сосредоточенной на южном фасе 9-й армии.

25 февраля 10-й Донской казачий полк столкнулся близ села Недвизско с германскими кирасирами. Согласно сообщению начальника штаба Донской дивизии, в конном бою казаки опрокинули немецкие 1-й лейб-драгунский и 8-й лейб-кирасирский полки 5-й кавалерийской дивизии, взяв при этом в качестве трофеев шесть пулеметов. Тем не менее, из перехваченных радиограмм немцы узнали о планах русского командования и вновь подвезли на угрожаемое направление пехоту. Германская пехота и остановила продвижение русской кавалерии. В условиях горной местности движение русских конников явно уступало по скорости неприятельскому сосредоточению по единственной железной дороге. Но более того — австрийцы сами решают обойти фланг русских и сосредотачивают на тысменицком направлении значительные силы. С 10 марта бои начались и на крайнем фасе фронта, где сводная группа ген. К. фон Пфланцер-Балтина теснила войска генерала Лечицкого. Ударной силой у австрийцев здесь стала 42-я венгерская (гонведная) пехотная дивизия.

Также, еще 9 марта на южном фасе противник перешел в наступление против слабых русских Залещицкого и Новоселицкого отрядов. Русские были оттеснены за Днестр, после чего весь месяц вдоль реки шли бои. Для ликвидации вероятного прорыва неприятеля в тылы русской 9-й армии через Бессарабию (Молдавию) командование Юго-Западного фронта отправило на свое левое крыло конные корпуса. Так, 2-й кавалерийский корпус в составе 12-й кавалерийской и Кавказской Туземной дивизий расположился в тылу Залещицкого отряда, а 3-й кавалерийский корпус в составе 10-й кавалерийской (ген. Ф.А. Келлер) и 2-й казачьей Сводной (ген. А.А. Павлов) дивизий — в районе Хотина. Помимо прочего, именно эти войска — несколько кавалерийских дивизий — и должны были «хлынуть на Венгерскую равнину» после крушения неприятельского фронта.

Командир 3-го кавалерийского корпуса генерал-от-кавалерии Федор Артурович Келлер.

Командир Кавказской туземной конной дивизии («Дикой дивизии») генерал-майор великий князь Михаил Александрович.

Осознав угрозу своему крайнему южному флангу, австро-германское командование стало перебрасывать в Южные Карпаты новые подкрепления. При этом, львиную долю из них составляли германские подразделения, которые по прибытии немедленно переходили в контратаки. Так, 20 марта против русского 24-го армейского корпуса появилась германская 35-я пехотная дивизия, рвавшаяся вперед на мезо-лаборчском направлении.

К середине марта обстановка на Юго-Западном фронте переменилась. Во-первых, 9 марта наконец-то капитулировала крепость Перемышль. Трофеями русских войск стали почти сто двадцать тысяч пленных и девятьсот орудий (по преимуществу, устаревшие). Тем самым, корпуса Блокадной армии (28-й армейский корпус ген. Н.А. Кашталинского и 29-й армейский корпус ген. Д.П. Зуева), составленные из второочередных дивизий и ополченских дружин, были освобождены для фронта: войска были отправлены в 3-ю и 8-ю армии. Армейское управление переводилось на стык между 8-й и 9-й армиями, где стада формироваться новая 11-я армия ген. Д.Г. Щербачева. Именно на войска новой армии возлагалась обязанность содействия прорыва южного неприятельского фланга.