Индия в древности

Для развития мировой санскритологии было немало сделано О.Бётлингом (родился в Петербурге, образование получил в Дерпте и Петербурге). Составленный им в сотрудничестве с венским профессором Р.Ротом семитомный санскритско-немецкий словарь (в науке за ним утвердилось название «Санкт-Петербургский») считается до сих пор наиболее капитальным изданием подобного рода. Сейчас в Индии осуществлен его перевод на английский язык. Наследие О.Бётлинга весьма обширно — переводы упанишад, драмы Калидасы «Шакунтала», санскритской поэзии, драмы Шудраки «Глиняная повозка», составление превосходной санскритской хрестоматии, включающей тексты из «Ригведы». Опубликование им в 1839–1840 гг. грамматики Панини явилось выдающимся событием в индологии.

Плодотворной была научная деятельность К. А.Коссовича. Он перевел ряд памятников санскритской словесности (эпос, пураны, драмы и т. д.), в 1854 г. начал печатать санскритско-русский словарь, в 1858 г. приступил к преподаванию санскрита в Петербургском университете. К.А.Коссович активно выступал за широкое изучение этого языка в России, подчеркивал важность санскритологии для понимания закономерностей развития культуры не только Востока, но и Европы. Ему принадлежат слова о том, что «России так же нужен санскритист, как математик, как историк»^[35].

Развитие древнеиндийской филологии, которая в течение длительного периода оставалась ведущим направлением отечественной индологии, подготовило предпосылки для обращения к другим темам, касающимся прошлого Индии. Монография В.Ф.Миллера «Очерки арийской мифологии в связи с древней культурой» (М., 1876) в значительной своей части была посвящена условиям материального производства и общественным отношениям в ведийскую эпоху. Он занимался также проблемами ведийской религии. Заслуживают быть отмеченными и исследования ведийской мифологии Д.Н.Овсянико-Куликовским.

Особое место в русской индологии заняло изучение буддизма. Объяснялось это пониманием роли буддизма в древности и в новое время, всеобщим интересом к нему в научных и общественных кругах во второй половине XIX в. и существованием в России областей с населением, исповедующим буддизм (Калмыкия, Бурятия). Им занимались и русские синологи^[36] (В.П.Васильев), но преимущественно именно индологи. Это прежде всего И.П.Минаев, которого считают основателем отечественной школы индологии. Его главный труд «Буддизм. Исследования и материалы» (СПб., 1887) получил мировое признание. К изучению буддизма он применил исторический подход, связывая этапы его развития с историей Индии. Он опубликовал важные буддийские тексты^[37].

Учениками И.П.Минаева, продолжившими исследование этих проблем, были Ф.И.Щербатской и С.Ф.Ольденбург. Имя Ф.И.Щербатского — одно из самых почетных в истории мировой индологической науки. Велик его вклад в изучение древней буддийской философии; всеобщую известность получили книги «Теория познания и логика по учению позднейших буддистов» (ч. 1–2, СПб., 1903–1909), «The Central Conception of Buddhism and the Meaning of the Word „dharma“» (L., 1923), «The Conception of Buddhist Nirvāṇa» (Leningrad, 1927), «The Buddhist Logic» (vol. 1–2. Leningrad, 1930–1932). Ф.И.Щербатской издал ряд древних трактатов по буддийской философии.

Широту научных интересов демонстрирует творчество С.Ф.Ольденбурга. По его инициативе была создана «Библиотека буддика», принесшая славу отечественной буддологии. Он занимался также древнеиндийской мифологией, литературой, религией, искусством, исследовал древние памятники индийской культуры в Центральной Азии, обнаруженные русскими экспедициями, в том числе уникальные индийские рукописи. Важные буддологические работы были созданы О.О.Розенбергом и Е.Е.Обермиллером.

В 1927 г. С.Ф.Ольденбург, Ф.И.Щербатской и М.И.Тубянский с полным основанием смогли заявить: «По совокупности своих достижений русская буддология должна по справедливости считаться первой в ряду европейских»^[38].

Дореволюционная русская индология основное внимание уделяла изучению религии и литературы древней Индии; вопросы экономики, общественных отношений и даже политической истории разрабатывались значительно меньше. И все же, несмотря на известную односторонность тематики, русская индология (особенно буддология) добилась выдающихся успехов. Ее представителей всегда отличали высокий профессиональный уровень, оригинальность подхода к исследованию, подлинное уважение к индийскому народу, его культуре.

После 1917 г. начался качественно новый этап в изучении Индии. Пробуждается интерес к вопросам гражданской истории и социально-экономическим отношениям в древности; памятники литературы и искусства рассматриваются с позиций историзма. Особенно показательна деятельность в эти годы С.Ф.Ольденбурга. В своих работах он по-новому ставит проблемы происхождения индийского искусства, подчеркивает важность археологических находок, одним из первых в мировой науке и первый в отечественной индологии он оценил огромное значение раскопок Хараппы^[39]. Данные эпиграфики — «богатый источник для истории экономики и борьбы классов»^[40], — сведения джатак, материалы Панини и «Артхашастры» служили, по мнению С.Ф.Ольденбурга, основой для реконструкции социально-экономических отношений в древней Индии.

По инициативе ученого в 1930 г. в Институте востоковедения АН СССР, который он в то время возглавлял, приступили к переводу «Артхашастры» на русский язык. Была создана специальная группа под руководством Ф.И.Щербатского, и уже в 1932 г. основная часть работы была завершена (перевод I Отдела трактата осуществил сам С.Ф.Ольденбург).

Серьезное внимание уделялось в эти годы вопросам методологии. Решающим было освоение советскими индологами теории исторического материализма. Глубоко изучались статьи К.Маркса, касающиеся Индии: «Британское владычество в Индии», «Ост-Индская компания, ее история и результаты ее деятельности», «Будущие результаты британского владычества в Индии» и др.^[41], многие работы К.Маркса и Ф.Энгельса («Капитал», «Анти-Дюринг»), содержащие ссылки на индийский материал, на факты истории страны^[42].

Раскрытие К.Марксом исторической роли сельской общины имело большое значение для развития современной индологии. Он пришел к выводу, что индийская община, представлявшая собой экономически самодовлеющее целое и сохранившаяся до нового времени, являлась пережитком древнего института. Только учитывая это обстоятельство, можно установить особенности общественных отношений, государственного строя, идеологических воззрений в ранние периоды истории Индии, культуры и быта населявших ее племен и народов.

К.Марксу принадлежит также определение восточной деспотии. До него существование этой формы правления в ряде стран Востока в древности и средневековье объясняли главным образом спецификой психики восточного человека. К.Маркс первый связал причину возникновения деспотии с общественно-экономическими факторами — условиями материального производства, делавшими необходимым для государства выполнение некоторых экономических функций (прежде всего организацию общественных работ), отношениями и особенностями социальной структуры. В его работах содержится много ценных замечаний об ирригации в Индии, религиозных верованиях и т. д.

Под влиянием марксизма в советской индологии возрос интерес к изучению нового и новейшего периодов истории Индии (в дореволюционное время не получившее развития), причем в процессе этого изучения все отчетливее выяснялось, в какой огромной мере настоящее Индии коренится в ее далеком прошлом. Именно от исследования новой и новейшей истории страны пришли к проблемам средневековья И.М.Рейснер и К.А.Антонова, древности и раннего средневековья — А.М.Осипов.

С середины 40-х годов изучению древней Индии стали уделять специальное внимание. В ряде случаев (например, при составлении учебных пособий) о ней иногда приходилось писать неиндологам^[43]. В послевоенный период начали публиковать работы советские ученые, сделавшие рассмотрение проблем древней Индии своей специальностью. Первой такой работой была небольшая монография А.М.Осипова «Краткий очерк истории Индии до X века» (М., 1948); нужно указать и на статью Д.А.Сулейкина «Основные вопросы периодизации истории древней Индии» («Ученые записки Тихоокеанского института». Т. 2. М., 1949). Уже в них были поставлены вопросы, на разработке которых в дальнейшем сосредоточили усилия паши историки, — классовая структура древнеиндийского общества, периодизация его истории, формы эксплуатации, характер государства, идеология.