Первосвященник (СИ)

Но провал "хождения в народ" не остановил человеколюбие народников, и вот уже террористы стрельбой и взрывами провоцируют власти на ужесточение репрессий, дабы усилить недовольство в обществе и вызвать восстание. Выстрел Дмитрия Каракозова в царя положил начало эпохе революционного террора в России, продолжавшейся несколько десятилетий.

Рассмотрим показательные случаи. Уже упомянутый Степняк-Кравчинский был арестован во время "хождения в народ", бежал и эмигрировал. Участвовал в вооруженном восстании бакунистов в Италии, был арестован и приговорён к смертной казни, но амнистирован, и вернулся в Россию. Убедившись в провале народнической пропаганды, он в 1878 году убивает шефа жандармов Мезенцова и снова бежит за границу, где женится на Фанни Марковне Личкус и с 1884 года живёт в Англии. В Лондоне он занимается публицистикой и в 1888 издаёт роман "Жизнь нигилиста", основной идеей которого, как писал сам автор, было показать "душевную сущность этих восторженных друзей человечества". Создаёт "Общество друзей русской свободы", которое занималось поддержкой российских революционеров и выпускало англоязычный журнал "Свободная Россия". Также Кравчинский организует "Фонд вольной русской прессы", занимавшийся изданием и переправкой в Россию агитационной литературы.

Другой идеолог народничества - Бакунин. Революционная деятельность ещё в 1840 году вынудила его иммигрировать, а в 1844 году Сенат приговорил его к лишению дворянства. Участвовал в восстании в Дрездене и Праге, за что был дважды приговорён к смертной казни, но выдан австрийцами российскому правительству. В 1861 году бежал из Сибири в Англию, где был принят Герценом в состав издателей "Колокола". В своём сочинении от 1874 года "Государственность и анархия" пишет, что в современном мире есть два главных, борющихся между собою течения: государственное и социал-революционное и что самая способная к развитию государственности нация - немцы, потому борьба с пангерманизмом является главной задачей. На карте мира "полюс государственности", организации и дисциплины, по мнению Бакунина, находится в руководимой канцлером Бисмарком Германии. Государству Бакунин противопоставляет другой полюс - "социальную революцию", которая вдохновляется идеалами свободы, равенства и братства.

С хождения в народ начинал и ныне здравствующий князь Кропоткин. Он вёл революционную агитацию среди рабочих Петербурга и был одним из первых инициаторов "хождения в народ". Арестован, бежал из тюрьмы и иммигрировал. Арестован и осуждён во Франции по обвинению в организации взрывов в Лионе, но благодаря протестам левых депутатов и общественных деятелей освобождён. Весной 1886 года вместе с семьёй переселился в Англию, где проживал вплоть до 1917 года. По мнению Кропоткина, в истории существуют две "враждебные традиции: "римская и народная, императорская и федералистская, традиция власти и традиция свободы". В 1917 году он с триумфом вернулся в Россию и сейчас живёт в Подмосковье со своей женой - Софьей Григорьевной Рабинович.

Начало либеральной политики Александра Второго было встречено в обществе позитивно, и современники считали его правление временем "общего оживления и надежд". Но при общей либеральной оттепели борьба с врагами династии велась точечно. Поскольку все террористические акты после покушения Соловьёва на жизнь императора исходили от народовольцев, следователи получили от террориста Гольденберга показания на всех 143-х деятелей партии "Народная воля". Начались аресты.

При этом правительство, углубляясь в отдаленные причины зла, готовило радикальное его исцеление, разрабатывая проекты по преобразованию системы управления. Так министр внутренних дел Лорис-Меликов вместе с министром финансов и военным министром подготовил конституционный проект об участии народных представителей в законодательной деятельности. Проект был единогласно одобрен Особым совещанием, и 1 марта 1881 года император Александр сообщил, что выносит конституцию на утверждение Совета министров. А через два часа после этого был убит террористами.

Заседание Совета проводи уже новый император - Александр Второй. С резкой критикой предложений Лорис-Меликова выступили обер-прокурор Святейшего Синода Победоносцев и глава Государственного Совета граф Строганов.

Старик протянул сухую руку в сторону фотографии.

- Будьте любезны - основатель школы рисования, попечитель Московского университета и московский генерал-губернатор. Больше ста тысяч душ крепостных крестьян. Какая крупная челюсть и мясистые губы... Взгляд недобрый - настороженный и жестокий одновременно. И гордый. Согласитесь, не возникает желания возражать такому человеку. Лоб, конечно, маловат, но зато брови и бакенбарды! А усы! И ни одной государственной награды на мундире, хотя они у него, конечно, были. Такому не нужна чья-то похвала - он сам себе хозяин. Сколько самолюбия и самоутверждения... Чем он хуже немцев, что должен служить им здесь, на своей земле?! Нет, он будет бороться с ними, заключая союзы с другими врагами монархии... Но, без сомнений, этот несчастный до конца своих дней не избавился от унижения и зависти, потому что быть хозяином школы рисования и быть ценителем искусства - не одно и тоже. И тяжелее всего то, что он это осознавал. Почему же вёл себя так? Рисовался...

И хотя подавляющее большинство министров высказалось "за" конституционный проект, император принял точку зрения Строганова и Победоносцева. Окончательное решение было закреплено специальным Манифестом о незыблемости самодержавия, проект которого подготовил обер-прокурор. К докладу императору от 30 апреля 1881 года Победоносцев прилагал записку: "Граф Лорис-Меликов вполне увлёкся показаниями преступника Гольденберга... Для Лорис-Меликова стало ясно и несомненно, что он проник в современные тайники крамолы в России, держит в своих руках и знает самые верные и, притом, самые гуманные и либеральные средства для совершенного прекращения её. Его непомерное честолюбие и властолюбие ещё более укрепляло его в этом убеждении и тогда уже твердило ему: "ты уничтожишь в России крамолу и вместе с тем доставишь России свободные, европейские государственные учреждения, ты будешь первым русским премьером". По настояниям Победоносцева император отправил Лорис-Меликова в отставку, и попытка примирения культурных классов с монархией потерпела провал.

Что связывало руки новому императору? Страх за свою жизнь? Его отец пережил множество покушений, но был убит мгновенно, как только начал реализацию конституционного проекта. После начал Великих реформ появились революционные группы Нечаева, Заичневского, Ольшевского, Ишутина, организация "Земля и Воля" и если в 1866 году была предпринята первая попытка убийства царя-освободителя, то в 1870-е годы эти тенденции значительно усилились. Не зря Россия того времени представлялась Победоносцеву как "дикое тёмное поле, и среди него гуляет лихой человек".

И в том же марте того же 1881 года Победоносцев писал новому императору: "Если будут Вам петь прежние песни сирены о том, что надо успокоиться, надо продолжать в либеральном направлении, надобно уступать так называемому общественному мнению, - о, ради Бога, не верьте, Ваше Величество, не слушайте. Это будет гибель, гибель России и Ваша: это ясно для меня, как день..." Заметьте, обер-прокурор так уверен в неминуемом убийстве императора, словно знает это наверняка. Затем следует: "Безумные злодеи, погубившие Родителя Вашего, не удовлетворятся никакой уступкой и только рассвирепеют... Не оставляйте графа Лорис-Меликова... Новую политику надобно заявить немедленно и решительно. Надобно покончить разом, именно теперь, все разговоры о свободе печати, о своеволии сходок, о представительном собрании". И уже в апреле выходит Высочайший манифест о незыблемости самодержавия, провозглашавший курс Победоносцева и Строганова.