Жизнь и Победа

Стремились приобщиться к культуре. Поступили в кружок бальных танцев, организованный начальником клуба школы. Помню, как смешно мы выглядели со стороны на этих танцах (вальс, танго и нечто вроде фокстрота). Сначала у нас, в том числе и у Ашика, не получалось или получалось очень угловато. Тем более что на наших ногах обувь была не для танцев. Да и брюки галифе не очень гармонировали с танцами.

Преподавательница сначала сердилась на нас, на наши трудности в обучении. Потом все как-то само собой нормализовалось. На практику по танцам ходили в какой-то примитивный клуб или танцевальный зал, расположенный напротив Зимнего дворца (скульптур атлантов). Танцевали под аккордеон или под радиолу.

Танцы были каждую субботу и воскресенье. Молодые офицеры (женатых у нас было примерно 50 %) были в почете.

Удивительной по сегодняшним меркам была физическая зарядка, проводившаяся утром в учебные дни (пока позволяла погода). Мы в домашних трусах и майках группами выбегали на Дворцовую площадь и там делали физические упражнения.

Проезжавшие в маршрутных автобусах пассажиры (помню, автобус № 2 ходил через Дворцовую площадь и далее выходил на Миллионную улицу) снисходительно качали головами: мол, что с них взять, деревня.

Нередко встречались с Михаилом на общественных работах – субботниках по благоустройству города и уборке территорий, которые часто проводились в Дзержинском районе. Никто не роптал. Народ еще был един. Личное совмещалось с общественным.

И была у народа цель – быстрее залечить раны войны.

К участию в охране общественного порядка нас не привлекали: в городе было спокойно. Не было разгула преступности. И органы МВД сами, своими силами обеспечивали должный общественный порядок.

Прошел год, и наши с Михаилом Ашиком пути-дороги нежданно разошлись. Когда мы вернулись из летнего отпуска, вдруг узнали, что мы, то есть слушатели политического отделения, совсем из другого учебного заведения – заведения, которое весь истекший год обустраивалось в Сосновой Поляне (в Красносельском районе Ленинграда) на месте бывшей детской колонии. Это учебное заведение МВД должно было переехать из города Куйбышева на Волге. В это учебное заведение и должны были мы, то есть политическое отделение, переехать.

Из Ленинграда переезжать в Сосновую Поляну, в состав новой школы… Известие об этом мы встретили с большим неодобрением. Но… поворчали немного, и все.

Так разошлись наши с Михаилом Ашиком пути. Он продолжил учиться в Ленинграде, а я – в школе на его окраине. Даже из городского транспорта была одна электричка. Число обучаемых первый год в школе было всего 50 человек (две учебные группы). Находились мы на казарменном положении, полностью на государственном обеспечении, хотя большая часть обучаемых была представлена офицерами, от лейтенанта до майора. Преподаватели квалифицированные. Программа – нечто промежуточное между средней школой и педагогическим институтом. Успеваемость была высокая. Оно и понятно: все имели среднее образование, и многие к тому же уже имели за плечами военное училище или фронтовые курсы.

К слову заметить, никто так и не понял, что это за учебное заведение. Институт? Академия? Училище? Первый выпуск состоялся в июне 1949 года. Начался новый набор, уже более многочисленный. В училище из числа первых 50 выпускников остался один капитан А.М. Журавлев, дослужившись впоследствии до звания полковника в должности начальника юридического факультета Высшего политического училища имени 60-летия ВЛКСМ МВД СССР.

В скором времени школа была перепрофилирована и стала выпускать политработников не для органов МВД, а для внутренних войск МВД СССР.

Никто из нас даже представить себе не мог, что из этой школы (по существу, в Ленинград переехала не школа, а одно название и менее десятка постоянного состава, в Ленинграде все началось с нуля) впоследствии вырастет Высшее политическое училище, а на его базе затем будут образованы два высших учебных заведения – Военный институт внутренних войск и Университет МВД России.

Прошло два десятка лет. И вот военная служба вновь свела меня с Михаилом Ашиком. И снова в Ленинграде. Правда, в разных ипостасях, но в одном соединении. Он мой начальник, правда не прямой: начальник штаба 44-й ордена Красной Звезды дивизии внутренних войск МВД. Ведь в войсках все приказы подписываются командиром и начальником штаба. Я – командир 494-го полка этой же дивизии. Постоянное общение по телефону, встречи на совещаниях. Явно всеми отмечалось, что он очень внимателен, спокоен, выдержан, со всеми уважителен, независимо от воинских званий и должностей. Я никогда не слышал, чтобы он на кого-то повышал голос, показывал свое превосходство над подчиненными, так сказать, бравировал вседозволенностью.

Где-то в 1970-е годы Михаил Владимирович в должности начальника штаба по заданию командира дивизии проверял тренировку – учение 494-го полка по вопросу готовности полка выполнить мобилизационное задание в случае войны. Те, кто служил в те времена, прекрасно понимают, какое это сложное и ответственное дело. В те времена вопросам мобилизационной готовности уделяли не меньше времени, чем повседневным вопросам. А по поводу ответственности даже и сравнивать нельзя. Прямо скажу: исключительное значение! И то, что начальник штаба дивизии прибыл в полк на учение, придавало ему еще большую значимость.

На учении он был от начала до конца: подъем полка по тревоге, совершение марша в заданный район, развертывание элементов пункта приема людей и техники, окончание учения, свертывание всех элементов пункта и совершение обратного марша к постоянному месту дислокации.

Более 20 часов продолжалось учение. Я, как командир проверяемого полка, за все время проведения учения по конкретным вопросам испытывал на себе не только контроль со стороны старшего начальника. Михаил Владимирович вел себя не только как проверяющий, но и как помощник и соучастник учения. Оно и понятно: полковник Ашик длительное время командовал полком внутренних войск на востоке страны, и подобные вопросы ему приходилось решать не раз. Он прекрасно владел ситуацией и сам знал, почем фунт лиха.

Как быстро летит время! Прошло еще пять лет. Судьба вновь, уже в третий раз свела меня с Михаилом Владимировичем.

Он служил в должности заместителя начальника Высшего политического училища. А я в 1975 году был переведен на должность начальника кафедры тактико-специальной подготовки в это училище, которое готовило заместителей командиров рот по политической части для внутренних войск МВД СССР.

Училище мне было известно не понаслышке. В должности командира полка я часто контактировал с ним по разным вопросам. Кроме того, полк наряду с другими частями внутренних войск, как и другие части, дислоцированные в Ленинграде, являлся как бы учебной базой для прохождения курсантами практики в роли часового, командира отделения в ротах, а также для прохождения стажировки в роли командира взвода и заместителя командира роты по политической части. Поэтому мое вхождение в должность было сравнительно легким. Но, как говорят в армии, дружба дружбой, а служба службой. Поэтому субординация «подчиненный – начальник» соблюдалась. К тому же по своему характеру Михаил Владимирович всегда оставался требовательным, но справедливым. Одинаковое во многом прохождение службы у нас, как правило, позволяло находить полное взаимопонимание в решении множества вопросов. Со стороны было видно огромное уважение к нему курсантов и всего постоянного состава. Тем более что он проявлял исключительную заботу о благоустройстве всей территории училища. В то время как раз возводились новые учебные и административные здания. Можно смело сказать, что он больше сделал по благоустройству территории училища, чем заместитель начальника училища по тылу.

Сейчас, когда бываешь в Военном институте, невольно отдаешь дань благодарности ему за зеленые кленовые насаждения перед главным корпусом, серебристые ели на главном плацу, каштановую рощу перед клубом. Их так и называют: аллеи Ашика.