Воспоминания о Ленине

Первая наша продолжительная беседа на эту тему происходила осенью 1920 г. в большом кабинете Ленина в Кремле.

Ленин сидел за своим покрытым бумагами и книгами письменным столом, который свидетельствовал о занятиях и работе, но без “гениального беспорядка”.

Мы безусловно должны создать мощное международное женское движение на ясной, определённой теоретической основе, начал он, поздоровавшись, нашу беседу. Без марксистской теории не может быть хорошей практики, это ясно. Нам, коммунистам, необходима и в этом вопросе величайшая принципиальная чистота. Мы должны резко отграничиться от всех остальных партий. Правда, нашему II Международному конгрессу, к сожалению, не удалось обсудить женский вопрос. Он поставил вопрос, но не успел занять какую-либо определённую позицию. Дело застряло в комиссии. Она должна выработать резолюцию, тезисы, твёрдую линию. Но до сих пор её работы мало подвинулись. Вы должны помочь ей в этом.

Я уже слыхала от других то, что сообщал мне теперь Ленин, и выразила своё изумление по этому поводу. Я была полна энтузиазма от всего, совершённого русскими женщинами во время революции, от всего того, что они и сейчас делают для её защиты и дальнейшего развития. Что же касается положения и деятельности товарищей-женщин в партии большевиков, то мне казалось, что здесь партия является прямо-таки образцовой. Она одна даёт международному коммунистическому женскому движению ценные, обученные и испытанные силы, служа одновременно и великим историческим примером.

— Это верно. Это очень хорошо, заметил Ленин с лёгкой улыбкой. В Петрограде, здесь в Москве, в городах и в промышленных центрах, расположенных в отдалённых от них местах, пролетарки держались во время революции великолепно. Без них мы не победили бы. Или едва ли победили бы. Вот моё мнение. Какую храбрость они проявили, как храбры они и сейчас! Представьте себе страдания и лишения, которые они выносят. И они держатся, держатся потому, что хотят отстоять Советы, потому что хотят свободы и коммунизма. Да, наши работницы великолепны, они классовые бойцы. Они заслуживают восхищения и любви. Вообще нужно признаться, что даже “кадетские” дамы в Петрограде во время борьбы против нас проявили больше храбрости, чем юнкера.

Это правда: у нас в партии есть надёжные, умные и неутомимо деятельные коммунистки. Они могли бы занять ответственные посты в Советах, в исполкомах, в наркоматах, в учреждениях. Многие из них работают днём и ночью либо в партии, либо среди пролетарской и крестьянской массы, Либо в Красной Армии. Это для нас очень ценно. И это важно для женщин во всём мире, свидетельствуя о способностях женщин, о высокой ценности, которую имеет их работа для общества. Первая пролетарская диктатура по-настоящему пробивает дорогу к полному общественному равноправию женщин. Она искореняет больше предрассудков, чем кипы литературы о женском равноправии. Однако, несмотря на всё это, у нас ещё нет международного коммунистического женского движения, а мы должны добиться его во что бы то ни стало. Мы должны немедленно приступить к его созданию. Без такого движения работа нашего Интернационала и его партий не полна и никогда не будет полной. А наша революционная работа должна выполняться целиком. Расскажите, как обстоит дело с коммунистической работой за границей.

Я стала рассказывать всё, о чём могла иметь сведения при тогдашней слабой и нерегулярной связи между партиями, примкнувшими к Коминтерну. Ленин внимательно слушал, слегка наклонившись вперёд, без признаков скуки, нетерпения или усталости, следя с напряжённым интересом даже за второстепенными подробностями. Я не знаю никого, кто умел бы лучше слушать, чем он, быстрее всё это приводить в порядок, устанавливая общую связь. Это видно было по тем коротким, всегда очень точным вопросам, которые он время от времени вставлял в мой рассказ, и по тому, как он позже возвращался к той или иной подробности разговора. Ленин сделал несколько коротких заметок.

Понятно, особенно подробно я говорила о положении вещей в Германии. Я рассказала ему, что Роза придавала большое значение вовлечению в революционную борьбу самых широких масс женщин. Когда была основана Коммунистическая партия, Роза настаивала на издании газеты, посвящённой женскому движению. Когда Лео Иогихес обсуждал со мной план работы партии, во время своего последнего свидания со мной, за полтора суток до того, как его убили, и давал мне различные задания, то в их числе был и план организационной работы среди женщин-работниц. На первой же своей нелегальной конференции партия занялась этим вопросом. Выдвинувшиеся в довоенное и военное время обученные и опытные агитаторши и руководительницы почти все без исключения остались в социал-демократических партиях обоих оттенков и удерживали под своим влиянием волнующиеся массы работниц. Однако и среди женщин уже образовалось небольшое ядро энергичных, самоотверженных товарищей, которые принимали участие во всей работе и борьбе нашей партии. Партия же сама уже организовала планомерную деятельность среди работниц. Конечно, всё это только начало, но всё же начало хорошее.

— Недурно, совсем недурно, — сказал Ленин. — Энергия, самоотверженность и воодушевление коммунисток, их храбрость и разум в период нелегальщины или полулегальщины открывают хорошую перспективу развития работы. В росте партии и её мощи охват масс и организация выступлений ценные моменты. Но как обстоит дело в этом вопросе с ясным пониманием его основ и обучением этому товарищей? Ведь это имеет решающее значение для работы в массах. Я сейчас не могу припомнить, кто это сказал: “для того, чтобы совершать великие дела, нужно воодушевление”. Нам и трудящимся всего мира предстоит совершить ещё действительно великие дела. Итак, что воодушевляет ваших товарищей, пролетарских женщин в Германии? Как обстоит дело с их пролетарским классовым сознанием? Сосредоточены ли их интересы, их активность на политических требованиях момента? На чём сконцентрированы их мысли?

Я слыхал по этому поводу от русских и немецких товарищей странные вещи. Это я должен рассказать. Мне говорили, что одна талантливая коммунистка издаёт в Гамбурге газету для проституток и стремится организовать их для революционной борьбы. Роза [7], как коммунистка, действовала и чувствовала по-человечески, когда она в одной статье вступилась за проститутку, которую какое-то нарушение полицейских правил, связанных с её печальным ремеслом, привело в тюрьму. Они достойны сожаления эти двойные жертвы буржуазного общества. Во-первых, жертвы его проклятой системы собственности, а затем ещё и проклятого нравственного лицемерия. Это ясно. Только грубый, близорукий человек может забывать об этом. Но одно дело понимать это, и совсем другое, как бы это выразить, организовывать проституток, как особый революционный боевой отряд, и издавать для них профессиональный орган. Разве в Германии больше нет промышленных работниц, которых нужно организовывать, для которых должна существовать газета, которых необходимо привлечь к вашей борьбе? Здесь дело идёт о болезненном уклоне. Мне это сильно напоминает литературную моду, придававшую всякой проститутке образ сладенькой мадонны. Правда, корень и там был здоровый: социальное сочувствие, возмущение против нравственного лицемерия почтенной буржуазии. Но здоровое начало подверглось буржуазному разъеданию и выродилось. Вообще проституция и у нас здесь поставит ещё перед нами много трудных задач. Возвратить проститутку к производительному труду, найти ей место в общественном хозяйстве вот к чему сводится дело. Но при теперешнем состоянии нашего хозяйства и совокупности наличных условий провести это трудно Я сложно. Вот вам кусок женского вопроса, который после завоевания пролетариатом государственной власти стоит перед нами во всей своей широте и требует разрешения Нам в Советской России он причинит ещё много хлопот. Но вернёмся к вашему частному случаю в Германии. Партия ни в коем случае не должна спокойно смотреть на такие беспорядочные поступки своих членов. Это создаёт путаницу и раздробляет силы. А вы сами, что вы сделали, чтобы помешать этому? Раньше, чем я успела ответить, Ленин продолжал: