Толедо – старая столица Испании

Его двор в Толедо становится культурным очагом Испании и достигает расцвета при его преемнике Хуане II (1406–1454), продолжавшем традиции своего предка Альфонса X Мудрого.

Хуан II, так же как Альфонс X, был больше любителем наук и искусств, чем правителем. Все дела управления государством он передал своему фавориту, упомянутому выше Альваро де ла Луна.

Он, так же как Альфонс X, окружил себя писателями, учеными, философами. Но особенно почетное место занимали при его дворе поэты, среди которых выделялись Энрике де Вильена, Хуан де Мена и Иньяго Лопес маркиз Сантильяна. Они положили начало увлечению в Испании произведениями Данте, Петрарки и Боккаччо. Но, несмотря на подражание итальянцам, стихи испанских поэтов оставались своеобразными по особой свежести и тонкости чувств.

Нравы дворов Генриха IV, Хуана II и вообще Толедо этого времени нашли верное отражение в сатирических куплетах «Минго Ревульго», написанных около 1490 года толедцем Родриго Кота бойким языком простого народа. Но особенно яркое описание нравов Толедо этой эпохи имеется у писателя Хуана Руиса, более известного под именем священника из Хиты, в его широко известной книге «О доброй любви». По приказанию архиепископа Толедского он был посажен в тюрьму за беспорядочную жизнь. Блестящей выразительностью языка, веселым лукавством, тонкостью стиля эта книга является предшественницей так называемых плутовских романов XVI и XVII веков. Хуан Руис остро, правдиво рисует современную ему жизнь, полную любовных приключений светских дам и деревенских красоток, мавританских танцовщиц и распутных монахов. Свой жизненный рассказ он переплетает с переводами стихов Овидия, народными поговорками, песнями и сказками Востока.

Еще более блестящей жизнь Толедо становится при дочери Хуана II, знаменитой королеве Исабелле Кастильской, браком которой в 1472 году с Фердинандом, королем Арагона, Испания была объединена в одно государство. Королевская чета, называемая «католическими королями», часто жила не в Толедо, а в Севилье и Гранаде — последней цитадели арабов, павшей в 1492 году. Но в дни торжественных событий они возвращались в Толедо как столицу Испании. Каждый их въезд был ознаменован пышными празднествами. Особо торжественно были приняты в Толедо Исабелла и Фердинанд после победы испанских войск над португальскими в 1476 году. Португалия поддерживала соперницу Исабеллы, претендующую на кастильский престол Хуану, дочь Генриха IV Трастамары, более известную под именем Бертранихи. В народе считалось, что она была не дочерью короля, а дочерью жены Генриха IV и его фаворита Бертрана. Королевская чета въехала в Толедо в окружении блестящей свиты. Король — на великолепном черном коне, королева- на белой лошади. Королева была одета в роскошное парчовое платье, усеянное златоткаными изображениями кастильских золотых монет, грудь ее была украшена ожерельем из рубинов, на плечах накинута горностаевая мантия. Столь же великолепен был и костюм короля.

В Толедо — теперь столице объединенной Испании — наблюдается бурный расцвет искусства. Работающие здесь мастера создают великолепные памятники, воплощающие новые идеалы национального испанского Возрождения. В эту эпоху общего подъема жизни страны, обусловленного окончательной победой над маврами, открытием Америки, развитием промышленности, более прогрессивным законодательством и более уравновешенным укладом жизни, творческая сила испанского народа проявляется в расцвете национальной культуры, литературы и искусства. Создается реалистическое искусство раннего испанского Возрождения. В эту эпоху Толедо украшается новыми памятниками архитектуры. Значительное место стали занимать общественные здания: коллегии, госпитали, ратуши. Сооружается много новых дворцов, хотя и строилось еще немало церквей. Интерьеры построек богато украшаются живописью, скульптурой и предметами прикладного искусства. Эти новые памятники архитектуры, обогатившие Толедо, являлись образцами национального испанского Ренессанса. В развитии искусства в Толедо сыграл большую роль духовник «католических королей», примат Испании кардинал Педро Гонсалес де Мендоса (1428–1495), прозванный «великим кардиналом». Духовное звание не помешало ему принять участие в битвах за Гранаду в 1492 году. Мендоса мечтал сделать Толедо вторым Римом. Страстный поклонник итальянского Ренессанса, подражая итальянским князьям, он вел роскошную жизнь, окружив себя многочисленной свитой (сто пятьдесят восемь духовных лиц). Получая огромные ренты, он был баснословно богат, что давало ему возможность быть щедрым меценатом. Многие работавшие в Толедо мастера пользовались его покровительством. Королева решила воздвигнуть ему в соборе Толедо великолепную гробницу. Гробница была заказана в 1494 году итальянскому мастеру, работавшему в духе Сансовино. Возможно, это был Андреа Флорентино, приехавший в это время в Испанию. Для установки гробницы было решено разрушить часть ограды, окружавшей хор в соборе Толедо. Против этого решительно восстал сам Мендоса, считая невозможным нарушить цельность ограды, но по повелению королевы нужная часть ограды была в одну ночь снесена, и кардинал был поставлен перед совершившимся фактом. Гробница была закончена уже после его смерти в 1504 году испанским мастером Диего Копин. Гробница напоминает триумфальную арку с двумя боковыми отсеками. Она украшена статуями и арабесками.

Культурную деятельность Мендосы продолжал его преемник духовник «католических королей» кардинал Франсиско Хименес де Сиснерос, основатель университета в Алькала де Энарес — центра гуманистических наук в Испании. Сиснерос был более строг в соблюдении канонов религии, чем блестящий князь церкви кардинал Мендоса. И главной заботой Сиснероса было расширение и украшение собора столицы. Под влиянием духа времени в готический облик собора все более начали внедряться элементы Возрождения. В стиле испанского национального Ренессанса теперь украшают его капеллы, ризницы и другие помещения. Готический интерьер обогащался новыми гробницами, хоровыми скамьями, реликвариями и заалтарными образами. В этих произведениях, выполненных замечательными мастерами своей эпохи, несмотря на религиозное содержание, нашли отражение лучшие черты национального художественного гения: убедительная жизненность и выразительность образов, правдивость отражения окружающего художника быта и народных верований, своеобразность художественного языка, искавшего в декоративности, живописности и красочности искусства воплощения своих художественных идеалов. Испанские мастера теперь начинают отказываться от декоративных мотивов готики, предпочитая брать их из Ренессанса Италии и перерабатывать в соответствии со своим художественным вкусом. В это время в соборе работает известный скульптор Фелипе Бигарни. Уроженец Лангре (Шампань), он молодым приехал в Испанию в 1498 году. Сначала работал в Бургосе с наездами в Толедо, а около 1523 года окончательно переезжает туда. Умер он в Толедо в 1542 году. В соборе Бигарни принадлежит ряд скульптур. Здесь он исполняет и одну из своих лучших работ, которая является и лучшим памятником испанского Возрождения, а именно украшает левую сторону верхних скамей хора (1538–1542), состоявшего из тридцати пяти сидений. Фелипе Бигарни выполняет рельефы на сюжеты Ветхого и Нового завета, а также фигуры пророков,

Помещение за хорами

апостолов, святых и предков Христа. Материалом для рельефов служила лиственница, декоративные украшения были сделаны из алебастра, красной яшмы и белого мрамора. В этой работе Бигарни уже нельзя увидеть пышных готических балдахинов, пинаклей, стрельчатых арок, они заменены мотивами итальянского Ренессанса. Видны головки ангелов, напоминающих путти, фигуры помещены в полукруглых нишах на фоне раковин, отдельные сцены обрамлены прямоугольными рамками и разделены колонками в виде канделябров. Но по-прежнему нет ни одной поверхности, не украшенной резьбой, — это дань принципам мавританского искусства. Впечатление декоративной живописности усилено цветом дерева, белого мрамора и красной яшмы. Трактовка сцен свежа, жизненна, персонажи теряют угловатость движения готических фигур, складки их платьев падают спокойно. Композиция цельна и законченна. Наблюдается стремление передачи пространства. В индивидуально трактованных лицах угадывается отражение волнующих их чувств.