Легкий танк Pz. I История, конструкция, вооружение, боевое применение

Первоначально боекомплект состоял только из осколочно-фугасных снарядов и дымовых гранат, наличие бронебойных снарядов не предусматривалось. Осенью 1941 года в его состав включили кумулятивный снаряд Gr 39Н1/А (масса — 25 кг), развивавший начальную скорость 280 м/с. С расстояния 100 м он мог пробить броню толщиной 160 мм, но такие прецеденты случались крайне редко. В основном САУ применялись по своему прямому назначению — для поддержки пехоты. На последних серийных образцах гаубица устанавливалась уже без колес, на специальных подставках.

САУ вошли в состав шести рот тяжелых пехотных орудий (701-я-706-я роты), которые придавались танковым дивизиям, а затем корпусам. Эти подразделения принимали участие в боевых действиях во время Французской, Балканской кампаний, а затем на Восточном фронте. Осенью 1943 года одна САУ sIG 33 еще находилась на вооружении 704-й роты (5-я танковая дивизия), К сожалению, до наших дней не сохранилось ни одной машины.

САУ 15 cm sIG 33. Франция, 1940 г.

15 cm sIG 33 из состава 704-й роты тяжелых пехотных орудий. Греция, 1941 г.

ЗСУ 2 cm на базе шасси танка PZ.I AUSF.A

Шасси Pz.I Ausf.A послужило основой для создания еще одной довольно интересной, на сей раз зенитной, самоходной установки (ЗСУ). В начале 1941 года на заводах фирмы «Alkett» было изготовлено 24 таких легких ЗСУ (причем значительную их часть составляли Munitionschlepper — бывшие перевозчики боеприпасов и запчастей). На машины со снятой башней и срезанной подбашенной коробкой устанавливалась 20-мм автоматическая зенитная пушка ИаК 38. Первые две установки (по некоторым данным) были вооружены зенитным орудием FlaK 30.

Этими машинами были вооружены три батареи 614-го зенитного дивизиона — по восемь установок в каждой. Батарее придавались три-четыре транспортера боеприпасов Munitionschlepper F или Sd,Kfz,250/6.

Правда, эти ЗСУ больше времени проводили, в ремонте, чем участвовали в боях, поскольку их и без того перегруженные шасси, выпущенные в 1935–1936 гг., уже выработали свой ресурс. Машины принимали посильное участие в боевых действиях на Восточном фронте, и последние из них поставили точку в своей боевой карьере в январе 1943 года под Сталинградом в районе города Калач.

Сохранился боевой отчет о сражении под Харьковом 17 мая 1942 года унтер-офицера Кнаппе из 1-ой роты 614-го зенитного батальона.

«Ровно в 4.45 обрушился шквал артиллерийского огня, а через пять минут мы услышали шум авиамоторов. Такого мы еще не видели: 200 наших бомбардировщиков атаковали вражеские позиции. Наши штурмовые группы тоже понесли потери, поскольку находились всего в 200 метрах от противника. Вдобавок ко всему ветер относил в нашу сторону густой дым от разрывов. Вражеская артиллерия открыла заградительный огонь и вынудила нас искать укрытие, чтобы спастись от осколков. Наша пехота пошла в атаку, для нас это означало «Орудия к бою!».

На краю деревни наступление приостановилось, первый зенитный танк вышел из строя, унтер-офицер Меллер и ефрейтор Эверс погибли, остальные члены экипажа были ранены, Лейтенант Буссе повел вперед второй танк, но почти сразу же получил ранение, и его экипажу пришлось покинуть машину. Русские снайперы господствовали на поле боя и вынудили нашу пехоту отойти в укрытия. Неужели так удачно начавшееся наступление захлебнется?

Мой танк получил повреждения гусениц, К счастью, мы находились в «мертвой зоне» и стали лихорадочно заниматься их ремонтом, Теперь все зависело от моего экипажа…

ЗСУ 614-го зенитного батальона в Славянске. Январь 1942 г.

ЗСУ из состава 2-ой роты 614-го зенитного батальона ведет огонь. На машину нанесен двухцветный серо-зеленый камуфляж. Район Харькова, май 1942 г.

Мы осторожно двинулись вперед. Прямо перед нами находилась долговременная огневая точка. Ее прикрывали снайперы, которые простреливали всю прилегающую местность. С расстояния 300 метров, буквально за считанные секунды, мы поразили огнем все амбразуры. У противника больше не было шансов, и вскоре все оставшиеся в живых вышли с поднятыми руками. Почти 100 солдат врага сдались в плен нашей пехоте. Атака продолжалась, после нескольких очередей мы вывели из строя минометную батарею. Трех убитых и двенадцать раненых из 34 человек стоило нам это наступление».

Две ЗСУ (в более или менее исправном состоянии) стали трофеями Красной Армии. Одна была прислана в Москву для проведения испытаний. О ее судьбе ничего не известно. Скорее всего, она попала на полигон Научно-исследовательского института бронетанковой техники в Кубинке и ее постигла участь большинства образцов боевых машин, подвергшихся изучению, — ЗСУ, или все что от нее осталось, отправилась на переплавку.

Эпилог

Легкие танки Pz.I, безусловно, можно назвать боевыми машинами с очень большой долей иронии. Слабое пулеметное вооружение, низкая техническая надежность (особенно ходовой части), противопульная броневая защита, которая не выдерживала порой огня из стрелкового оружия. Единственными, на первый взгляд, их достоинствами являлись высокая скорость движения и небольшой вес, но и здесь необходимо сделать ряд существенных оговорок.

Во время боя большая скорость (45–50 км/ч) немецкого легкого танка отрицательно сказывалась на эффективности его пулеметного огня, затрудняла экипажу ведение наблюдения, танкисты сильно утомлялись, Pz.I, имевший небольшие размеры, при быстром движении по пересеченной местности, при преодолении искусственных препятствий начинал сильно раскачиваться, создавая дополнительные трудности для управления, Приходилось останавливаться и вновь начинать движение на небольшой скорости. Не надо говорить, какими это могло обернуться последствиями в боевых условиях, когда противник не преминет воспользоваться неподвижной мишенью. Во время боев в Испании республиканские войска захватили довольно много немецких танков в исправном состоянии. Танковые экипажи (франкисты), попавшие в плен, объясняли случившееся тем, что они теряли ориентировку и не могли точно определить, где свои, а где противник. Что же касается веса Pz.I, то, по мнению самих немецких специалистов, правильнее было бы использовать разницу между весом и скоростью для усиления бронирования.

Итак, вывод напрашивается сам собой — немецкий легкий танк Pz.Kpfw.I не мог выступать в роли полноценной боевой машины. При благоприятном стечении обстоятельств его можно было применять для ведения разведки или использовать как передвижной (например, артиллерийский) наблюдательный пункт, но для ведения полномасштабных боевых действий он не годился. Тем не менее, в начале второй мировой войны части Panzerwaffe испытывали острую нехватку средних танков и большой процент боевых машин по-прежнему составляли «единички».

Верховное командование немецкой армии не могло не понимать, что вступает в войну, имея неподготовленный танковый парк, состоявший в основном из устаревших легких машин Pz.I и Pz.II. Но генералы были поставлены перед фактом — политика взяла верх над военными теориями. Страна была готова к войне в психологическом плане, Гитлер торопил события и не мог (да и не хотел) ждать, пока армия закончит перевооружение. Победы германской армии 1939–1941 гг. были одержаны благодаря сочетанию передовых тактических приемов и хорошо организованному тесному взаимодействию всех родов войск. При этом необходимо отметить, что прогрессивные военные теории существовали на бумаге в штабах армий всех крупных европейских государств (Англии, Франции, СССР), но на деле первыми сумели их воплотить немцы. Они смело отбросили стандарты ведения боевых действий времен первой мировой войны, сделав упор на осуществление глубоких прорывов силами мобильных соединений, состоявших из танковых и моторизованных частей, при мощной поддержке авиации.