Партизанство

Применяя к малой войне термин «импровизация», принятый немцами, М.А.Дробов определяет ее как «импровизированные активные действия небольших (сравнительно с регулярной армией) отрядов, организованных (гражданским. – Авт.) населением, армией, правительством или партией по особому для каждого случая (района) типу для нанесения своему противнику непосредственного материального или иного ущерба всюду, где это возможно, и всеми доступными им средствами».

В малую войну, по Дробову, входят и операции партизанского порядка, организованные армией во время войны, и повстанческие действия, не связанные с войной, и разного рода активные действия – индивидуальные или групповые, как, например, порча имущества, поджоги, взрывы и т.п., практикующиеся как в период войны, так и в мирное время, ей предшествующее, для ослабления военной мощи врага.

Здесь – полное совпадение взглядов М.А.Дробова и М.В.Фрунзе. Последний, как нарком по военным и морским делам, особое внимание уделял разработке планов малой войны, созданию всех данных, обеспечивающих успех ее широкого развития.

В период Гражданской войны малая война вылилась в партизанство, а если говорить точнее, то партизанство поглотило малую войну, выразившись в двух видах: партизанстве-повстанчестве и партизанстве войскового типа. На практике они, переплетаясь, сливались, образуя единый фронт или на стороне красных, или на стороне белых.

Основными видами партизанства, писал М.А.Дробов, в будущей войне нужно признать партизанство (повстанчество) организованного типа, так как оно покрывает собой партизанство войскового типа. Партизанство, организованное в процессе национально-освободительной борьбы, могло быть, по мысли автора, как революционным (прогрессивным), так и контрреволюционным. Последнее не могло иметь широкой базы среди трудящихся и должно или превратиться в обыкновенные уголовные шайки, или, попав в руки наших идейных противников, выродиться в диверсионные бандитские группы.

По отдельным периодам партизанской войны можно представить общую характеристику ее формирования. Первый период М.А.Дробов называет «индивидуально-террористическим». Второй – «массовым, дерзко-нападательным, налетно-набеговым» с внесением общего плана и постоянства, регулярности операций, когда намечается переход от самообороны к наступлению. В третьем периоде партизанство протекает в обстановке легальности за счет государства, сливаясь с армейскими действиями, но в основном сохраняя общий с повстанчеством характер операций. Его методы, задачи и формы, скрытность работы (в условиях подполья, в тылу противника) почти одинаковы, меняются лишь боевые средства.

Малая война – явление непреходящее, писал М.А.Дробов. За ней следует признать большую и ответственную роль в современной вооруженной борьбе. Важна трансформация партизанства войскового типа, использующего в полной мере современную технику армии и флота, расширяющего свои задачи требованиями социально-политического порядка, необходимостью организации своих ячеек не только в тылу противника, но и в своем тылу на случай возможного оставления этих районов своими войсками. Не менее необходимо для партизанства полное слияние идейного и материального, слияние с народными массами. Все это создает прочный фундамент боевого энтузиазма, питания, укомплектования и пр. Особо следует уделять внимание культивированию партизанства в народе с целью заблаговременной подготовки к войне.

Многие положения, выдвинутые разработчиками теории партизанской войны, выдержали проверку в годы суровых испытаний буквально через несколько лет. Отдельные из них, в частности о преимуществах в современной борьбе партизанства-повстанчества перед партизанством войскового типа, обусловленное теорией классовой борьбы, ее формами и задачами, получили приоритетную разработку. Они были, на наш взгляд, гипертрофированы послевоенными исследователями. В этом же плане, в частности, не повезло такому понятию, как «диверсия». Хотелось бы вернуться к его изначальному смыслу. «Под словом диверсия, – писал в своей книге «О войне» К.Клаузевиц, – обычно подразумевается такое нападение на неприятельскую территорию, посредством которого силы противника отвлекаются от важнейшего пункта». В другом месте он же отмечал: «Первое требование к диверсии заключается в том, чтобы она оттянула от главного театра войны больше сил противника, чем мы сами употребили на диверсию». Именно так понимал это слово М.А.Дробов.

В частности же по советской исторической и энциклопедической литературе о партизанской борьбе можно легко проследить тенденцию отчуждения армии от партизанства, что не может не лишать ее элементов организованности, подчиненности целям и задачам, решаемым армией, и др. Так, например, в энциклопедических словарях в определении партизанских действий повсеместно встречаем: «Войска могут участвовать в партизанском движении». А могут и не участвовать?!

М.А.Дробов, глубоко проанализировав важнейшие уроки партизанства, оставил ценнейшее наследие. Его выводы о непригодности для партизанства готовых схем и форм; необходимости изучения главным образом методов принятия решений; учета местных условий; о месте, времени и характере партизанской борьбы; о задачах партизанства, вытекающих из этой установки; о зависимости форм партизанства от характера возложенных на него задач; о зависимости форм партизанства от типа страны (района) и др. являются методологией партизанства. И нельзя не признать вслед за ним «безусловный вред преклонения перед всякого рода схемами и рецептами для партизанской борьбы, необходимость выявления методов решения и выполнения вместо окостенелых форм прошлого или настоящего», вместо перенесения их из страны в страну «целиком на иную почву».

«Разнообразие экономических, политических, национальных, бытовых, религиозных и иных условий во времени и пространстве отрицает абсолютность, всеобщность и неизменность форм партизанства, возникающих всегда в самом процессе борьбы», – писал он.

Глубоко диалектично заключение М.А.Дробова о том, что партизанство вырастает в процессе углубления борьбы, оно зреет, а не является пришедшим извне. Такое понимание партизанской борьбы обуславливает и задачи партизанства.

Это положение, на наш взгляд, является ключом к пониманию многих неудач при попытке «экспорта» партизанства в иные страны для совершения переворотов.

Нельзя оставить без внимания и тезис М.А.Дробова об организующем начале партизанства, о том, «что партизанство является лишь одной из форм вооруженной борьбы и что главная, руководящая, воспитательная и боевая роль остается за властью и ее военной организацией, объединяющей все действия».

Основными формами малой войны являются партизанство и диверсии, писал М.А.Дробов. Причем первое осуществляется в форме партизанства-повстанчества и партизанства войскового типа. Это звенья одной цепи, узловые моменты в развитии форм малой войны. Диверсии переходят в повстанчество, и наоборот, партизанство войскового типа взаимосвязано с повстанчеством и диверсиями. Повстанчество вырастает из отдельных актов до массового вооруженного восстания и затем до организации и операций армии, или же оно переходит в собственное отрицание.

Малая война, заключает автор, чрезвычайно самобытна и динамична в своих формах и методах. Это и организация наличных сил и средств, определение объектов удара и способов действий, соответствующих каждому моменту, каждому району (территории), каждой боевой задаче, каждому оперативному случаю, поэтому творческая и целесообразная импровизация в малой войне (во всех ее формах) – необходимейшее условие ее ведения. Напомним, что понятие «импровизация» М.А.Дробов применяет как быстрое формирование – действия вопреки устоявшимся правилам, в противоположность однообразию и постоянству регулярных типов.

Анализируя социальную природу будущих вооруженных столкновений, характер будущих театров войны, М.А.Дробов сделал вывод о возможности применения противником партизанства войскового типа в тылу нашей армии, а также о вероятности применения партизанства нами во все периоды будущей войны. Вот почему «генеральные штабы армий еще в мирное время для обеспечения себя от действий вероятных врагов и нанесения им ударов в целях их большего истощения помимо общей подготовки своих вооруженных сил к войне: намечают районы действий партизан по полосам (в тылу у противника, на самом театре боевых действий – в приграничной полосе и в тылу у себя) с точной разработкой плана действий в каждом районе по периодам; насаждают там сеть партизанских ячеек со всеми необходимыми для будущей боевой работы органами, обеспечив материальную базу; намечают кадры партизан и распределяют их согласно плана; ведут подготовку намеченного кадра партизан в политическом, организационном и тактически-боевом отношениях». Именно такая работа и проводилась в первой половине тридцатых годов в нашей стране. Все это – российский опыт.