Последний кайзер. Вильгельм Неистовый

Несмотря на искалеченную руку, Вильгельм рос крепким, мускулистым ребенком. Он с удовольствием занимался гимнастическими упражнениями, которым его обучал капитан фон Дрески. Любил плавать — либо в частном, семейном бассейне между Гайсбергом и Капутом, либо в военном лагере, на Хавеле, вместе с отцом. Вильгельм научился неплохо грести, но больше всего ему нравились большие корабли. Еще одним видом спорта, которым он охотно занимался, была охота. Своего первого фазана он подстрелил в 1872 году, в возрасте 13 лет. Четырьмя годами позже он уложил первого оленя.

Резкий поворот в процессе воспитания наследника престола произошел осенью 1866 года, когда с ним стал заниматься Георг Хинцпетер. Ранее он был наставником молодого графа Эмиля Герца, с которым Вильгельм позже близко сошелся. Хинцпетера рекомендовал Викки английский дипломат Роберт Мориер. Кронпринц четко сформулировал свои требования: его сын «по своему умственному развитию должен сравняться с корифеями немецкой мысли». В будущем Вильгельм должен был стать «королем-философом», а Хинцпетеру предназначалась роль ментора при новоявленном Телемахе. Много позже Вильгельм писал, что Хинцпетер «оказал решающее влияние на мое общее интеллектуальное развитие». Однако вряд ли это влияние было в духе того, что имел в виду кронпринц: Хинцпетер ни во что не ставил Викки и ее супруга и, по некоторым источникам, даже не старался особенно скрывать это, по крайней мере в своем кругу. Хинцпетер был кальвинистом и строгим педантом. «Строгое спартанское воспитание» он считал идеалом, который может быть достигнут «прусской простотой, воздержанием, физической закалкой, упорной учебой».

Кальвинистское упорство должно было преодолеть упрямство ребенка, разбудив в нем добрые инстинкты. «Он предъявлял своему ученику заведомо невыполнимые требования, с тем чтобы тот понял ограниченность своих познаний и необходимость самосовершенствования», он «никогда не поощрял его похвалой» — такие характеристики давали Хинцпетеру биографы последнего германского императора. Воспитатель был вполне лоялен и даже предан своему питомцу, но улыбка на его лице появлялась крайне редко.

Хинцпетер считал, что суровость необходима для блага воспитанника. В своих воспоминаниях, опубликованных тогда, когда его питомец уже был у власти, он характеризовал его как «очень красивого, похожего на девочку ребенка, очень хрупкого, чью хрупкость еще больше подчеркивала странная беспомощность его левой руки». Однако у ребенка «не было недостатка ни в физических, ни в интеллектуальных потенциях». Долгое время Хинцпетер упорствовал в своем намерении сделать из Вильгельма совершенного правителя, но в конечном счете с разочарованием вынужден был признать, что в результате всех его усилий выросла личность с уровнем интеллекта хотя и выше среднего, но отнюдь не гениальная.

Что касается самого Вильгельма, то в преклонном возрасте он отзывался о своем воспитателе без особого почтения. Он считал, что воспитательные приемы Хинцпетера оказали на него скорее отрицательное влияние. «Безрадостным», по его словам, был мир этого «педантичного и сухого человека с жестким выражением пергаментного лица, взращенного кальвинистской верой». Мрачной была «моя юность, через которую меня вела жесткая рука этого идеалиста-спартанца». Оценивая личность наставника, необходимо помнить о том, что ему досталась нелегкая задача. Хинцпетер, несомненно, руководствовался добрыми намерениями, хотя выбирал не лучшие средства к их достижению. Советы, которые он давал воспитаннику, были ничуть не хуже тех, что кайзер получал от своего окружения в зрелые годы.

Распорядок дня для принцев был крайне жестким. Ученики проводили в классной комнате по двенадцать часов в сутки — с шести утра до шести вечера в летнее время, с семи до семи — в зимнее. Вечерами проходили занятия по вольтижировке, плаванию, фехтованию, принцы получали уроки танцев, изучали иностранные языки… Английский преподавала мисс Арчер, «молодая, привлекательная, смешливая» женщина, а затем мисс Бинг, французский мадемуазель Даркур, «дама зрелого шарма», которая в 1875 году вышла замуж за Хинцпетера. Последний учил наследника латыни, арифметике, истории и географии. Вильгельму нравилась латынь, поскольку давалась легко: помогала хорошая память, но по-настоящему любимым предметом была история.

Библия и книжка псалмов были в понимании Хинцпетера необходимым и достаточным пособием для морального воспитания его питомцев. Только по средам и субботам дети получали передышку: во второй половине дня их отводили на фабрику или завод, для того чтобы принцы узнали жизнь простых людей. Там они, снявши головные уборы, вступали в разговор с рабочими, точнее, задавали им умные вопросы и получали заранее подготовленные и заученные ответы. Позднее Вильгельм утверждал, что эти поездки сослужили ему хорошую службу — он узнал жизнь немецкого рабочего и научился общаться с ним. Отсюда возникла теория «либеральной империи», которая привела к конфликту между молодым императором и канцлером Бисмарком.

Вильгельма и его младшего брата Генриха приучали отказывать себе в удовольствиях. Когда к ним приезжали двоюродные братья из Мейнингена, Вильгельму было позволено предложить им пирожное, но сам он не имел права даже притронуться к лакомству. Впрочем, это, возможно, был единичный случай — своего рода тест на самодисциплину, который должен был пройти ребенок. На завтрак подавался исключительно черствый хлеб. Спартанская похлебка, писал Вильгельм в мемуарах, и то была аппетитнее того, чем они трапезничали. Однажды, вспоминал он, бельгийский король Леопольд, их двоюродный прадедушка, прислал детям фрукты, но им не разрешили их съесть: «Мы не должны были вырасти сибаритами».

В епархию Хинцпетера входило все, что касалось воспитания сыновей Викки и Фрица. Занимался он с Вильгельмом и физическими упражнениями. Никто, кроме родителей, не имел права вторгаться в воспитательный процесс, да и те, как представляется, были порой бессильны перед вдохновенным ревнителем кальвинистской доктрины.

Маленький Вильгельм часто разражался плачем. На Хинцпетера это не производило ни малейшего впечатления: он был «глух к просьбам и слезам». В своих воспоминаниях бывший император утверждает, что именно Хинцпетер учил его верховой езде. Не владея левой рукой, он непрерывно падал с пони, но его воспитатель заставлял его снова и снова взбираться на спину животного, до тех пор пока принц не научился удерживать равновесие в седле. Интересно то, что в качестве главного виновника своих страданий Вильгельм называет Викки:

Биографы Вильгельма скептически относятся к версии о Хинцпетере как учителе верховой езды, указывая, в частности, на имеющиеся доказательства того факта, что малыш Вильгельм уже в возрасте двух лет катался на ослике и, значит, научился должным образом держать равновесие в седле — задолго до появления Хинцпетера. Возможно, в доорнском изгнании мемуарист спутал его с прежним своим ментором фон Дрески. Что касается отношения Викки к делу воспитания наследника, то в письме матери от 28 мая 1870 года она высказалась следующим образом:

Озабоченность здесь чувствуется, но считать, что именно от Викки исходила идея применения «пыток» для исправления положения, оснований нет.