История россии 1917–2009

В тылу врага. Одним из факторов победы стала стойкость советских людей, попавших под оккупацию. На захваченных территориях гитлеровцы установили режим, полностью соответствующий их человеконенавистнической идеологии и преступным планам. Экономическая эксплуатация и грабеж сопровождались массовыми репрессиями и уничтожением населения. Общее число жертв оккупационного режима превысило 14 млн человек, что составило примерно пятую часть проживавшего здесь населения. Свыше 4,8 млн человек угнали на рабский труд в Германию. Поголовному истреблению подвергались евреи и цыгане. На разобщение народов СССР было рассчитано решение военных властей от 25 июля 1941 г. об освобождении из германского плена немцев Поволжья, украинцев, белорусов, латышей, литовцев, эстонцев, румын и финнов. Соответствующий приказ действовал до ноября 1941 г., освобождено 318,8 тыс. человек. Лживой пропагандой, посулами и угрозами оккупанты пытались привлечь на свою сторону часть местного населения, недовольного большевистским режимом. Коллаборационисты направлялись в полицейские части, в различные воинские формирования. На оккупированной территории одних только полицаев, сельских старост и мелких чиновников из местного населения к 1942 г. насчитывалось 60,4 тыс. человек. Выпускалось 130 газет (из них 60 на украинском языке, 16 — на русском) с участием местных журналистов. К примеру, А. Г. Авторханов, впоследствии известный на Западе советолог, в 1942–1944 гг. редактировал орган всех антибольшевистских сил на Кавказе — газету «Газават», имевшую эпиграф: «Аллах над нами, а Гитлер с нами».

В сентябре 1943 г., в разгар Сталинградской битвы, советская армейская разведка обнаружила, что против войск Закавказского фронта действуют вместе с немецкими войсками национальные формирования из военнопленных — выходцев с Кавказа и из среднеазиатских республик. В составе вермахта были также легионы из мусульман Поволжья и Крыма, казачьи соединения, с начала войны — западноукраинские и прибалтийские эсэсовские дивизии. К концу войны украинские коллаборационисты были объединены в Украинское освободительное войско («бандеровцы»), а русские — в Русскую освободительную армию («власовцы»). Общая численность таких формирований достигала миллиона человек. Всего на германских фашистов в годы войны работало до 1,5 млн предателей: почти миллион из них находился на службе в вермахте и СС, до 0,4 млн — в полиции и других формированиях на оккупированной территории.

Официальная фашистская пропаганда с первого дня представляла войну как освобождающую народы СССР от «еврейско-большевистс-кого ига». Обращаясь к немецкому народу утром 22 июня 1941 г., Гитлер утверждал, что «никогда немецкий народ не испытывал враждебных чувств к народам России… Не Германия пыталась перенести свое националистическое мировоззрение в Россию, а еврейско-большевист-ские правители в Москве неуклонно предпринимали попытки навязать нашему и другим европейским народам свое господство». В тот же день Й. Геббельс разослал своим пропагандистам «Указание № 13», озаглавленное — «Ответ Германии на предательство еврейско-большевистско-го Кремля», которое предписывало им представлять войну как вынужденную самооборону: «Война ведется не против народов страны большевиков, а против еврейского большевизма и тех, кто его представляет».

В СССР, по сути только начинавшим выходить из состояния «обострения классовой борьбы», еще не оправившимся от потрясений, вызванных коллективизацией, массовыми репрессиями, существовала определенная часть не только населения, но и партийно-государственной элиты, недовольная экономической и социальной политикой Сталина. Некоторые из этих людей допускали, что с приходом немцев «хуже не будет»: германцы, дескать, «простых людей бить не будут», они только избавят страну «от евреев и коммунистов», покарают воинствующих атеистов — «врагов самого Бога», а к нуждам верующих будут относиться с пониманием. Отражая эти настроения в крайне преувеличенном виде, А. Солженицын позднее писал: «Прогремело 22 июня 1941 года... и все взрослое население, и притом всех основных наций Советского Союза, задышало в нетерпеливом ожидании: ну, пришел конец нашим паразитам! Теперь-то вот скоро освободимся». Давали о себе знать и прозападнические настроения части советской интеллигенции. Некоторым казалось, что «при нашей военно-технической отсталости нам одним сломать гитлеровскую налаженную и испытанную военную машину, пожалуй, не под силу, что на какой-то срок нами могут завладеть варяги — англичане и американцы — и навести в стране политический и экономический порядок».

Однако предатели и разного рода коллаборационисты не имели шансов привлечь на свою сторону основную массу народа, противопоставить его руководству страны и оказать серьезное влияние на исход войны. Подлинное состояние страны и ее армии хорошо выразил один из попавших в немецкий плен и с достоинством державшийся генерал: «Когда дело касается судьбы России, русские будут сражаться — потеря территории ничего не означает, и указывать на недостатки режима бессмысленно». Репрессии ужесточившегося в годы войны режима не прекращались, но характер их изменился. На первое место при этом вышли мотивы измены, коллаборационизма, национал-сепаратизма. (Одними только особыми отделами НКВД, а с апреля 1943 г. созданным на их основе Главным управлением контрразведки СМЕРШ во главе с B. C. Абакумовым, за период с июля 1941 по май 1946 г. были арестованы около 700 тыс. человек, из них 70 тыс. расстреляны.)

Основная масса людей на захваченной врагом территории не теряла надежды на освобождение. Одни сопротивлялись оккупантам, саботируя их мероприятия, другие — уходя в подпольные организации и партизанские отряды. Их основу составляли заранее подготовленные партийные и советские работники, не сумевшие выйти из окружения военнослужащие, разведывательно-диверсионные группы, перебрасываемые из-за линии фронта. Уже в 1941 г. на оккупированной территории действовали 18 подпольных обкомов партии, объединявших 65,5 тыс. коммунистов — партизан и подпольщиков. К осени 1943 г. число подпольных обкомов увеличилось до 24. Общая численность партизан за годы войны составила 2,8 млн человек. Действуя как вспомогательные силы Красной Армии, они отвлекали на себя до 10% вооруженных сил противника. В августе — сентябре 1943 г. операциями «Рельсовая война» и «Концерт» партизаны на длительное время дезорганизовали железнодорожные перевозки в тылу врага. Одновременно по тылам противника был проведен Карпатский рейд под командованием С. А. Ковпака. Борьба советских людей в тылу врага сыграла немалую роль в обеспечении коренного перелома в Отечественной войне и освобождении в 1944 г. советской земли от оккупантов.

Фашистская пропаганда и оккупационная политика не могли не обострять существовавшие в стране противоречия, в частности, в межнациональных отношениях. Одним из результатов этого стала подлинная трагедия еврейского населения на оккупированной гитлеровцами территории СССР. На неоккупированной территории «еврейский вопрос» обострялся из-за явного несоответствия представленности этой национальности в руководящей и культурной элите, среди эвакуированных и на фронте, на чем особенно успешно играли гитлеровцы. Согласно переписи 1939 г. евреи насчитывали 1,8% населения СССР, к началу войны их доля в населении увеличилась до 2,5%. По данным на начало декабря 1941 г., евреи составляли 26,9% от всех эвакуированных из районов, которым грозила оккупация гитлеровскими войсками. Среди мобилизованных на фронт евреи составляли 1,4%.

Партии пришлось фактически признать изъяны в проводимой прежде национальной политике. Так, в докладной записке управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) секретарям ЦК партии от 17 августа 1942 г. отмечалось, что «в течение ряда лет во всех отраслях искусства извращалась национальная политика партии». Выразилось это в том, что «в управлениях Комитета по делам искусств и во главе учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)». Такие же «извращения» были обнаружены в Большом театре Союза ССР, Московской государственной консерватории, музыкальной критике; в отделах литературы и искусства центральных газет. В результате производилось «частичное обновление» руководящих кадров не только в учреждениях культуры, но и в других ведомствах.