Святая дорога

К середине ХVIII века стены и башни Белого города, утратившие свое прямое функциональное назначение военного объекта, лишились и государственного внимания, и поддержки. Московский генерал-полицмейстер А.Д.Татищев 27 апреля 1750 года в рапорте императрице Елизавете Петровне доносил, что в стене Белого города "многие камни вывалились, а в коих местах расселись и обвалились, отчего едущим и идущим всякого чина людям крайнее опасение имеется". Было получено распоряжение начать разборку стены и употреблять полученный от разборки камень и кирпич на казенное строительство.

Разборка стены велась медленно, и четырнадцать лет спустя новая императрица Екатерина II подтвердила это распоряжение, санкционировала последовательный снос стен и башен и устройство бульваров на месте снесенных стен, чтобы, как сказано в ее распоряжении, "по примеру чужестранных земель иметь место в средине города для общественного удовольствия, где бы жители оного могли, не отдаляясь от своих домов, употреблять прогуливание".

Устройство бульваров на месте разрушенных стен Белого города растянулось на многие десятилетия. В конце девяностых годов ХVIII века на валах, которые следовало засадить деревьями, еще громоздились груды камня, полузанесенные землей и мусором, с весны прораставшие травой, куда, как вспоминают современники, окрестные обыватели выпускали скотину - коров и коз, а зимой, занесенные снегом, они становились горками, с которых дети катались на салазках. В 1797 году Москву посетил Павел I и, обозрев состояние бульваров, остался недоволен. Специальным указом он повелел ускорить их планировку и посадку деревьев, а из оставшегося камня распорядился выстроить возле бывших ворот на въезде в Белый город "гостиничные дома".

Строительство гостиниц было поручено молодому московскому архитектору В.П.Стасову (1769-1848) - ученику М.Ф.Казакова и В.И.Баженова.

Гостиницы на Бульварном кольце стали первой самостоятельной и значительной работой В.П.Стасова. Позже, уже будучи известным архитектором, чьи работы были отмечены в России и за границей, список своих работ, поданный в Римскую академию по случаю возведения его в звание профессора этой академии, он начинает ими. Это говорит о том, что архитектор считал их не ученическими упражнениями, а полноценными творческими работами: "1. У семи главных входов бульвара в Москве - четырнадцать двухэтажных сооружений, предназначенных для гостиниц. Фасад представляет портик с колоннами ионического ордера. Задняя сторона имеет полукруглые ниши".

Чертежи гостиниц были представлены на рассмотрение Павлу I и отмечены, как значилось в резолюции на них, "высочайшим благоволением".

Стасов - мастер русского ампира, его талант полностью проявился позже - в строительстве Павловских казарм, здания Лицея при Царскосельском дворце, интерьеров Зимнего дворца, Нарвских триумфальных ворот и других сооружений, но характерное направление его творческого стиля проявилось уже и в этой - первой его работе.

До настоящего времени в близком к первоначальному облику дошла лишь одна гостиница - в торце Чистых прудов, остальные или снесены, или перестроены. У Сретенских ворот сохранился лишь левый "гостиничный дом", правый снесен в начале XX века, и занимавшийся им участок присоединен к бульвару.

Сохранившийся сретенский "гостиничный дом" перестраивался несколько раз, последний - в 1892 году, и Стасов нипочем не признал бы в нем свое творение.

В снесенном же правом "гостиничном доме" долгие годы, вплоть до его сноса, находился известный московский трактир "Саратов". Гиляровский называет его в числе трех старейших "русских трактиров" Москвы, т.е. имевших русскую кухню. Гиляровский рассказывает, что помещики со всей России, привозившие в Москву детей определять в учебные заведения, считали долгом "пообедать с детьми в "Саратове" у Дубровина". И.А.Свинин в "Воспоминаниях студента шестидесятых годов" также упоминает этот трактир. "Любимым приютом студенческих кутежей на широкую руку, - пишет он, - был в мое время трактир "Саратов" Дубровина. Обстановка этого трактира как нельзя более располагала к удовольствиям: в нем в то время была одна из лучших в Москве машин, под звуки которой в приятном полузабытьи проводил студент свои часы досуга". А герой романа П.Д.Боборыкина "Китай-город" - богатый купец - вспоминает, что в 1870-1880-е годы "кутилы из его приятелей отправлялись в "Саратов" с женским полом".

По Генеральному плану Москвы 1935 года намечался снос и левого "гостиничного дома". Путеводитель 1940 года "Осмотр Москвы" говорит об этом, как о деле уже решенном: "Дом, закрывающий выход центральной части Рождественского бульвара к Сретенским воротам, будет снесен", так как "в ближайшие годы, одновременно с реконструкцией всего Бульварного кольца, центральная часть Рождественского бульвара будет превращена в асфальтированную магистраль для транзитного движения... Бульвар станет трехполосной магистралью". Война остановила этот проект, и в Москве сохранились бульвары. Сохранился и старый дом у Сретенских ворот.

А на Сретенском бульваре, напротив него, на месте, где находился снесенный парный ему "гостиничный дом", сейчас стоит памятник Н.К.Крупской, работы скульпторов Е.Ф.Белашовой, А.М.Белашова и архитектора В.Л.Воскресенского. Памятник был открыт 1 июня 1976 года в ежегодный праздник - День защиты детей. Поблизости, на Сретенском бульваре в доме № 6, в 1920-1925 годах находился Наркомпрос, где Крупская работала членом его коллегии и начальником одного из его подразделений - Главполитпросвета.

В конце 1940-х годов на Сретенском бульваре был заложен памятник советскому политическому деятелю, кандидату в члены Политбюро ЦК ВКП(б) А.С.Щербакову (1901-1945). Камень простоял более 20 лет, затем был убран.

Сретенский бульвар - неотъемлемая часть Сретенки и ее района, на бульваре вырастали сретенские ребята, в довоенные годы здесь по праздникам играла музыка, в послевоенные в летнее время открывались павильоны Тургеневской библиотеки-читальни, и они никогда не пустовали.

Вообще-то Сретенский бульвар многим, никогда на нем не бывавшим, известен по картине художника-передвижника Владимира Егоровича Маковского "На бульваре" (1887). На ней изображены сидящие на бульварной лавочке подвыпивший мастеровой, наигрывающий на гармошке, и его жена, в платке, длинном кафтане, с грудным ребенком в лоскутном одеяле на руках. Художник А.А.Киселев о персонажах картины Маковского писал: "Подобные пары можно наблюдать ежедневно на бульварах Москвы, примыкающих к Трубе, Сретенке и Мясницкой и переполненных рабочим и фабричным людом, почему наша так называемая порядочная публика не любит избирать эти бульвары местом своих прогулок". На картине Маковского изображен именно Сретенский бульвар, пейзаж за спиной мастерового и женщины, хотя и несколько изменился к настоящему времени, легко узнаваем.

Среди публики Сретенского бульвара очень заметную прослойку составляли студенты и художники - ученики Училища живописи, ваяния и зодчества. Да и Маковский был его учеником, а затем профессором. Бульвар служил продолжением аудиторий: на нем продолжались разговоры обо всем, что занимало молодых художников.

В автобиографии В.В.Маяковского отмечен важнейший эпизод его жизни. Речь идет об осени 1912 года, когда Маяковский и Давид Бурлюк учились в Училище живописи.

"Днем у меня вышло стихотворение, - пишет Маяковский. - Вернее куски. Плохие. Нигде не напечатаны. Ночь. Сретенский бульвар. Читаю строки Бурлюку. Прибавляю - это один мой знакомый. Давид остановился. Осмотрел меня. Рявкнул: "Да это же ж вы сами написали! Да вы же ж гениальный поэт!" Применение ко мне такого грандиозного и незаслуженного эпитета обрадовало меня. Я весь ушел в стихи. В этот вечер и совершенно неожиданно я стал поэтом.

Уже утром Бурлюк, знакомя меня с кем-то, басил: "Не знаете? Мой гениальный друг. Знаменитый поэт Маяковский". Толкаю. Но Бурлюк непреклонен. Еще и рычал на меня, отойдя: "Теперь пишите. А то вы меня ставите в глупейшее положение".