История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы

Однако старомодный либерализм, доставшийся нынешним деятелям от предыдущих поколений, с пренебрежением отнесся к вызову, брошенному ему демократическими силами, и рухнул без посторонней помощи. Часть верхушки и основная масса сторонников Партии независимости, разочарованные неспособностью правительства достичь «национальных целей», уже не питали к нему никаких особо теплых чувств, когда в 1909 г. началась полемика по поводу Австро-Венгерского банка. Дьюла Юшт, который к этому времени горько сожалел о том, что во имя престижа партии в свое время уступил партийное руководство Ференцу Кошуту, объявил о своем выходе из партии. С ним ушла примерно половина депутатов парламентской фракции. В январе 1910 г. Векерле подал в отставку и премьером стал старый либерал Куэн-Хедервари. Этот момент был весьма благоприятен для того, чтобы Тиса мог вернуться в политику. Он вновь появился на политической сцене во главе партии, набранной в основном из бывших сторонников Либеральной партии, принадлежавших как к крупной буржуазии, так и к землевладельцам. Его новая Национальная партия труда одержала убедительную победу на выборах, состоявшихся в июне 1910 г. и оказавшихся последними выборами эпохи дуализма.

Основным в повестке дня нового законодательного собрания был, как и у прежних составов, законопроект о военном строительстве, представленный парламенту еще в 1903 г. Теперь он был как никогда кстати: гонка вооружений набирала ускоренный темп, и Австро-Венгрия никак за ней не успевала. Международная обстановка становилась все более напряженной, что привело в 1911 г. ко второму марокканскому кризису и итало-турецкой войне. В принципе оппозиция не возражала против военного закона, однако, если прежняя коалиция увязывала свое голосование по нему с традиционными для нее национальными требованиями, то нынешние сторонники Юшта, симпатизировавшие социал-демократам, заключили с ними двустороннее соглашение и требовали закона о всеобщем избирательном праве. В парламенте вновь стала применяться тактика обструкции, и Тиса пришел к выводу, что задачи укрепления дуалистической монархии и исторической венгерской государственности более несовместимы с соблюдением всех нюансов парламентской этики. Его взгляды возобладали в рядах бывших либералов весной 1912 г., когда Куэн-Хедервари был заменен Ласло Лукачем, а самого Тису избрали спикером палаты представителей. Массовые демонстрации против его планов, которых он и не скрывал, прошли в столице и переросли в уличные схватки демонстрантов с полицией, закончившиеся для шести человек смертельными ранениями. Этот день 23 мая 1912 г. стали называть «кровавым четвергом». 4 июня новый спикер отказал в слове сторонникам оппозиции и при помощи полиции удалил из зала всех бурно протестовавших депутатов. Покончив с обструкцией, сторонники партии власти быстро одобрили закон об армии. Аналогичные приемы были использованы при обсуждении довольно выхолощенного законопроекта реформы избирательной системы, утвержденного парламентом в апреле 1913 г., и другого — о мерах предосторожности в случае начала большой войны. Тиса нисколько не сомневался, что она рано или поздно разразится между Австро-Венгрией и ее противниками в регионе и поэтому добивался парламентского решения о приостановке на время действия чрезвычайного положения закона о свободе ассоциаций и прессы, запрете пропаганды республиканских идей и возможности наделения правительства особыми полномочиями.

Прогнозы Тисы, принявшего в июне 1913 г. у Лукача бразды премьерства, подтверждались всем ходом международных событий. В то время как Национальная партия труда сражалась за наведение порядка у себя дома, Балканы все более и более превращались в пороховую бочку. Вдохновленные победой, одержанной Италией в войне 1911–12 гг. против Османской империи за господство в Средиземноморском бассейне, Сербия, Черногория, Болгария и Греция, заключив между собой союз, напали в октябре 1912 г. на своего бывшего сюзерена. Первая Балканская война закончилась поражением турок и дракой победителей за добычу, а именно за Македонию. Греция и Сербия, поддержанные Румынией, разбили Болгарию во Второй Балканской войне 1913 г.

Эти две войны на Балканах показали, что Австро-Венгрия столкнулась здесь с крайне серьезными проблемами. Стало ясно, что империя Габсбургов уже не может держать под контролем новые Балканские государства, которые своими националистическими аппетитами ни в чем не уступали эгоизму великих держав Европы, и что они непременно будут сражаться за свои цели в регионе, который империя давно считала сферой собственных жизненных интересов. Из потенциальных союзников империи Болгария оказалась уже обескровленной, а Румыния обнаружила свою ненадежность, подрывая стабильность в регионе. Из великих держав даже Германия не стала в период кризиса поддерживать австро-венгерскую дипломатию. Предположение, что Сербия при поддержке России, а, возможно, и всего «Тройственного согласия» (Антанты), способна решиться на создание объединенного государства южных славян, поскольку сделала уже первый шаг в этом направлении во время Балканских войн, несло в себе угрозу будущему империи и особенно Венгрии. Партия войны, концентрировавшаяся в основном в Вене вокруг генерального штаба и его начальника Франца Конрада фон Гётцендорфа, требовала вооруженного вмешательства уже во время Второй Балканской войны. Тиса и старая венгерская политическая элита в принципе были не против военных мер, но опасались, что они могут вызвать обострение националистических чувств у сербов, проживающих в Венгрии, и привести к обратному результату. Поэтому Тиса предпочел экспериментировать в политике уступок: посчитав, что договориться с южными славянами невозможно, он начал вести переговоры с лидерами Румынской национальной партии, чтобы ослабить влияние независимой Румынии на румын, населяющих соседнюю с ней Трансильванию, которая издавна считалась надежным союзником Венгрии. Однако пропасть между максимумом уступок, на которые он мог пойти, и минимумом, который румыны считали для себя приемлемым, оказалась непреодолимой.

Такова была международная ситуация на Балканах, когда состоялся роковой визит в Сараево племянника императора, эрцгерцога Франца Фердинанда. После самоубийства в 1889 г. сына императора, эрцгерцога Рудольфа, Франц Фердинанд считался прямым наследником австрийского престола. Визит и совмещенные с ним военные учения в Боснии были рассчитанной демонстрацией силы империи на Балканах. Причем дата, выбранная для проведения военного парада в боснийской столице, могла показаться оскорбительной для национальных чувств сербов: 28 июня исполнялась годовщина битвы с турками на Косовом поле в 1389 г., поражение в которой привело к падению средневекового сербского государства. К тому же было широко известно, что наследник является заклятым противником венгерской гегемонии в восточной части империи, что он носится с планами заменить дуалистический принцип политической организации либо «триализмом» (подняв Хорватию до статуса Венгрии), либо, по совету румынского лидера Аурела Поповича, централизованной федерацией Великая Австрия. Насильственное устранение наследника представлялось желательным руководству военной разведки Белграда, которое не менее усердно, чем австрийский генеральный штаб, подталкивало ситуацию к войне. Покушение должно было подогреть националистические чувства сербов и предотвратить реформу в империи Габсбургов, чтобы не пропал интерес южных славян к союзу с Сербией. Заговор, нити которого тянулись из Белграда, оказался результативным: 28 июня 1914 г. Франц Фердинанд и его супруга были застрелены в Сараеве. Убийцей оказался Гаврило Принцип — боснийский серб, учившийся в Белграде. Дни мира, в последнее время все более и более безрадостного, теперь были буквально сочтены. Война стала неизбежной.

Прогресс, благополучие и цветы

распада

В этом разделе речь пойдет о развитии материальной культуры, о некоторых особенностях общественного устройства и социальной структуры Венгрии, а также об отдельных достижениях ее культуры как в народном творчестве, так и в сфере высокого искусства эпохи дуализма, особенно в годы, получившие название fin-de-siècle. [31] В данном случае я отошел от своего основного, «интегрального» метода подачи исторических материалов не только потому, что этот период чрезвычайно сложен и из-за своей многогранности и тематической насыщенности с трудом вплетается в ткань цельного рассказа о политической истории страны, которой был посвящен весь предыдущий раздел, — мне важно здесь акцентировать целый ряд явлений. Во-первых, этот период был отмечен величайшим, несомненным и почти не вызывающим никаких «но» успехом в области экономики, довольно редким явлением в истории Венгрии. Далее, большая часть архитектурных сооружений, определяющих внешний облик рукотворного пейзажа страны (в основном столичного, но не только), также была создана энергией этого Gründerzeit, «времени основателей», наследие которого и сейчас, столетие спустя, еще дает о себе знать в части наших мнений и оценок, в образе жизни, в наших увеселениях и способах времяпрепровождения. Наконец, fin-de-siècle создал до сих пор волнующую нас сокровищницу искусства модерна, вырастив многих творцов, чьи имена в течение всего XX в. для всех пяти континентов были синонимами «венгерского гения».