Самые знаменитые святые и чудотворцы России

На его уроках не бывало «неуспевающих». Отец Иоанн не заставлял учеников заучивать наизусть евангельские тексты, но стремился к тому, чтобы они прониклись самым духом христианского учения. Оценки не служили мерой поощрения или устрашения. Но его теплое, задушевное отношение как к самому предмету, так и к ученикам порождало неизменные успехи его учеников; все без исключения вслушивались в каждое его слово, ждали его уроков, которые на всю жизнь глубоко запечатлевались в памяти. Особенное значение отец Иоанн придавал чтению житий святых. Он всегда приносил на уроки отдельные жития и раздавал их учащимся для чтения дома.

Нередко бывали случаи, когда отец Иоанн заступался за какого-нибудь ленивого и нерадивого ученика, которого намеревались исключить из гимназии, сам принимался за его исправление. Проходило несколько лет — и из ребенка, казалось бы, не подававшего никаких надежд, вырастал достойный член общества.

Слава о кронштадтском чудотворце достигла самых дальних уголков России. Человеком «воистину исключительным, можно сказать — единственным по близости к народному сердцу» называл святого выдающийся русский публицист М. О. Меньшиков. «Ни один человек в России не сосредотачивал на себе такого всеобщего поклонения, как кронштадтский батюшка. Даже каторжники, кроме немногих, знают об отце Иоанне, и представление о нем их светит, как свеча перед божницей совести». А. П. Чехов, посетивший остров Сахалин, самую дальнюю окраину России и место каторги, свидетельствовал: «В какой бы дом я не заходил, я везде видел на стене портрет отца Иоанна Кронштадтского». Еще при жизни святого эти портреты почитались едва ли не как иконы.

Мы уже упоминали о колоссальном стечении народа в Андреевском соборе города Кронштадта во время службы в нем отца Иоанна. Такие же толпы людей собирались повсюду, где появлялся проповедник и чудотворец. А отцу Иоанну приходилось ездить очень много. Он объездил почти всю европейскую Россию, и повсюду его встречали десятки тысяч людей, жаждавших получить исцеление от его рук или хотя бы взглянуть на великого святого и послушать его наставления. Во время проезда отца Иоанна на пароходе толпы народа бежали по берегу, многие при приближении парохода становились на колени. В имении Рыжовка около Харькова, где остановился батюшка, многотысячные толпы его почитателей полностью вытоптали траву, цветы, клумбы. Тысячи людей проводили дни и ночи лагерем около этого имения. Харьковский собор во время служения отца Иоанна 15 июля 1890 года не мог вместить всех молящихся. Не только весь собор, но и площадь около собора и даже соседние улицы были заполнены народом. От давки оказались сломаны железные решетки. 20 июля отец Иоанн совершал моление на соборной площади — и народу собралось более 60 тысяч. Такие же сцены происходили в поволжских городах: Самаре, Саратове, Казани, Нижнем Новгороде.

В 1894 году «народного батюшку» пригласили в Ливадию, к постели умирающего императора Александра III. Отец Иоанн находился рядом с ним до самой его кончины.

Такая великая слава тяжким бременем ложилась на плечи святого. Особенно досаждали отцу Иоанну фанатичные его почитатели (большей частью женщины), которых со временем стали называть «иоаннитами». Эти люди верили в то, что в отце Иоанне воплотился сам Христос, и поклонялись ему как Богу. Доходило даже до того, что женщины-«иоаннитки» кусали святого, если это было возможно, чтобы хоть капля его крови попала к ним. Отец Иоанн не допускал таких ревностных почитательниц к причастию, сам, по указанию церковных властей, неоднократно ездил по деревням, где жили приверженцы «иоаннитской» секты, с их обличениями — но чаще всего все было тщетно.

Необходимо затронуть и такой важный вопрос, как политические взгляды отца Иоанна Кронштадтского. Отец Иоанн всегда был горячим патриотом своей Родины и неоднократно в своих проповедях подчеркивал неразрывную связь православного мировоззрения и национально-государственного патриотизма. Кронштадтский священник сумел предвидеть те страшные бедствия, которые вскоре после его смерти обрушились на Россию и православие, и верно указал на то, что они являются прямым следствием духовного кризиса, охватившего русское общество, продуктом разрушительного безверия и нигилизма русской интеллигенции, претендующей — без всякого на то основания — на нравственное руководство обществом.

«Дерево познается по плодам, — грозно предостерегал он. — Смотрите же на эти плоды нынешней цивилизации: кому они приятны и полезны? Отчего ныне Россия в смятении? Отчего у нас безначалие? Отчего учащееся юношество потеряло страх Божий и бросило свои прямые обязанности и прямые занятия? Отчего гордые интеллигенты стремятся в опекуны и правители народа, не понимая этого народа и его действительных нужд, не любя его? Оттого, что у всех них оскудела вера в Бога, в Его праведные, вечные глаголы; оттого что она отпала от Церкви Божией, единой руководительницы к святой христианской жизни, которая одна охраняет твердо законные права и царя, и подданных, и всех, и каждого, и всем предписывает строго исполнять свои обязанности».

Как пастырь, заботящийся о духовном здравии народа, отец Иоанн не мог уходить от злободневных политических проблем, но видел за ними нечто большее, а именно угрозу самому существованию Российского государства. Он говорил в одной из своих проповедей в 1907 году: «Царство русское колеблется, шатается, близко к падению. Если в России так пойдут дела, и безбожники и анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона, и если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как древние царства и города, стертые правосудием Божиим с лица земли за свое безбожие и за свои беззакония». А вот другие его слова: «Бедное отечество, когда-то ты будешь благоденствовать?! Только тогда, когда будешь держаться всем сердцем Бога, Церкви, любви к Царю и Отечеству и чистоты нравов».

Революцию 1905–1907 годов он воспринял как национальную катастрофу. Кронштадтский батюшка призывал русских людей к единству — разумеется, под знаменами православия и монархизма — и резко осуждал зачинщиков революции, к которым причислял не только самих революционеров, но и интеллигентов-либералов. В ноябре 1906 года протоиерей Иоанн освящал хоругвь и знамя Союза русского народа — радикальной монархической и контрреволюционной организации, а 15 октября 1907 года был избран почетным членом этого Союза. В мае 1908 года он принимал у себя в Доме трудолюбия делегацию из 49 правых депутатов Государственной думы во главе с епископом Холмским Евлогием (Георгиевским) и убеждал их твердо отстаивать самодержавие и препятствовать утверждению в России либеральных свобод.

Вполне понятно, что такая резкая и решительная позиция отца Иоанна вызывала яростные нападки со стороны «левой» русской прессы, представляющей как раз те силы, которые были заинтересованы в ликвидации монархии и подавлении православия в России. Началась настоящая травля отца Иоанна Кронштадтского, которого называли не иначе как крайним реакционером, черносотенцем, мракобесом, шарлатаном и т. д. (Особенно эти нападки усилились в годы Первой русской революции.) Дело доходило до физических угроз и даже избиений кронштадтского проповедника. Либеральную интеллигенцию коробили высказывания отца Иоанна в ее адрес, тем более что сами интеллигенты привычно считали именно себя «властителями дум» в современной России. Неприязнь со стороны просвещенной части общества вызывали резкие обвинения отца Иоанна в адрес Льва Николаевича Толстого, который, несомненно, был величайшим писателем России, но который сам отверг учение Церкви, ее догматы, таинства и тем самым фактически поставил себя вне Православия. Иоанн Кронштадтский выступил с многочисленными обличениями антицерковного и еретического учения Толстого (в 1902 году была выпущена отдельная брошюра отца Иоанна Сергиева «Против графа Льва Н. Толстого, других еретиков и сектантов нашего времени и раскольников»), и не в последнюю очередь благодаря этим обличениям в феврале 1901 года великий писатель был отлучен Священным Синодом от Церкви.