Глупость или измена? Расследование гибели СССР

Отмечая, что «значительную помощь «демократам» на выборах 1989–1990 гг. оказал Д. Сорос», один из неформалов тех лет, А.В. Шубин, пишет: «Вероятно, это было крупнейшее вливание, по некоторым данным миллион долларов» [2194].

Тогда же, осенью 1989 г., возникла идея создания в Москве Советско — Американского университета. По свидетельству А. Мурашёва, у истоков этого проекта стоял академик Ю.А. Осипьян [2195]. Когда и как начались эти переговоры, ещё требует выяснения. Можно лишь отметить, что 13 октября 1989 г. А.С. Черняев информировал М.С. Горбачёва, что «на эту тему Бейкер с Бушем уже разговаривал» [2196].

По свидетельству М.Н. Полторанина, одним из каналов связи МДГ с американскими спецслужбами был Г.Э. Бурбулис [2197]. «…на Бурбулиса, — утверждает М.Н. Полторанин, — выходили американцы, он с ними тесно общался». «Когда эти контакты начались?». «Я думаю с 1989 г., когда он стал депутатом. Поехал в Америку раз, второй». Именно «по возвращении» Г.Э. Бурбулиса из США, по мнению М.Н. Полторанина, «в МДГ появилась идея суверенитета России» [2198].

Позднее Г.Х. Попов вынужден был констатировать, причём не где — нибудь, а в эфире радио «Свобода»: «Либералы в нашей стране никакой базы не имели, это не Чехословакия, не Польша, не Венгрия. У них единственная была опора — американское посольство» [2199].

Глава 5. Под знаком Мальты

Был ли сговор на Мальте?

«Ведшаяся во имя «общеевропейского дома» кампания, — вспоминал американский посол Д. Мэтлок 1989 г., - привела Горбачёва в апреле в Лондон, в июне в Бонн, в июле в Париж и Страсбург, в октябре в Хельсинки, в ноябре в Рим…он действовал с такой быстротой, удовлетворяя требования Запада на этих переговорах, что вызывал этим некоторые проблемы с координацией между участниками западноевропейского альянса. Ряд западных предложений делались в расчёте на то, что Москва никогда их не примет. Когда же та приняла, то кое — кто из союзников засомневался, смогут ли они сами ужиться с собственными предложениями» [2200].

«Разумеется, — пишет Д. Мэтлок, — целью перестройки было улучшение советской экономики, однако избранные Горбачёвым методы подрывали власть Коммунистической партии и военно — промышленного комплекса в управлении страной» [2201].

Обратите внимание: так пишет не какой — нибудь оголтелый патриот, а человек, который тогда представлял в нашей стране интересы США. Что же заставило его сделать такое признание? Оказывается, самоубийственный характер того, что делал М.С. Горбачёв, был настолько невероятен, что некоторые западные политики не могли поверить в происходящее.

Трудно было поверить, что руководители советского государства сами отказываются от своих завоеваний и роют могилу собственному государству. Подобные настроения нашли отражение и среди некоторых советских диссидентов, находившихся в эмиграции [2202].

Невольно вспоминается шахматный турнир в Васюках. Разница заключается только в том, что Остап Бендер повергал своих партнёров в изумление, потому что не умел играть в шахматы, а «гроссмейстер» Михаил Горбачёв сознательно играл в поддавки.

1 декабря 1989 г. М.С. Горбачёв, Э.А. Шеварднадзе и А.Н. Яковлев посетили Ватикан [2203], причём лидер советских коммунистов имел с папой Римским разговор с глазу на глаз [2204]. Как явствует из материалов, размещённых на официальном сайте Горбачёв — фонда, во время этой встречи Генеральный секретарь ЦК КПСС был награждён памятной медалью Ватикана [2205].

Этот визит у многих вызвал удивление, особенно если учесть, что Римский папа активно поддерживал польскую «Солидарность» [2206]. Позднее М.С. Горбачёв поделился воспоминаниями об этой встрече на страницах зарубежной прессы, из которых стало известно, что «без папы были бы невозможны грандиозные перемены в Восточной Европе и в СССР» [2207].

Из Рима генсек отправился на Мальту. Здесь должна была состояться его встреча с американским президентом.

«М.С. Горбачёв с супругой и сопровождающие его лица (Э.А. Шеварднадзе, А.Н. Яковлев, В.М. Фалин, А.С. Черняев, А.А. Бессмертных, С.Ф. Ахромеев и А.Ф. Добрынин), — вспоминал один из участников этой делегации, — прибыли на аэродром Лука (о. Мальта) в 10 часов вечера 1 декабря» [2208].

У входа у бухту стояли два крейсера, на которых собирались разместиться делегации двух стран: американский «Белкнап» и советский «Слава» [2209]. «Оба крейсера (советский и американский) стояли на якорях на внутреннем рейде бухты о. Мальта. Но в ночь с 1 на 2 декабря разыгрался шторм (высота волн достигала 2–2,5 м)…» [2210].

На Мальте М.С. Горбачёв пробыл два дня: 2 и 3 декабря [2211].

«После обсуждения ситуации, — вспоминал маршал С.А. Ахромеев, — было принято решение переговоры провести на нашем теплоходе «Максим Горький», который стоял у стенки пристани… Всего на Мальте состоялись две больших — по 4–5 часов — беседы и две более коротких — один на один» [2212].

Характеризуя поведение М.С. Горбачёва во время этих переговоров, Д. Мэтлок пишет: «Ему необходимо было, чтобы видели: он ведёт дела с Бушем на равных, а не как побеждённый противник» [2213].

«Первая беседа, — отмечал С.Ф. Ахромеев, — началась в 10 часов 2 декабря. С советской стороны в ней участвовали: М.С. Горбачёв, Э.А. Шеварднадзе, А.Н. Яковлев, А.С. Черняев, А.А. Бессмертных, С.Ф. Ахромеев, А.Ф. Добрынин. С американской стороны: Дж. Буш, Дж. Бейкер, Дж. Сануну, Б. Скоукрофт, П. Вулфовиц, Р. Бартоломью, К. Райс. Она была посвящена рассмотрению обстановки, сложившейся в мире, и советско — американским отношениям» [2214].

Кроме того в команду Д. Буша входили Денис Росс, руководитель штаба планирования политики в госдепе, Боб Блэквилл, специальный помощник президента по делам Европы, Бойден Грейс, советник в аппарате Белого Дома [2215].

Беседа была продолжена во время обеда, после чего состоялась встреча М.С. Горбачёва и Д. Буша один на один [2216].

«3 декабря с десяти часов до половины второго на пароходе «Максим Горький» состоялась третья встреча, в которой участвовали делегации в полном составе» [2217].

В тот же день М.С. Горбачёв вернулся в Москву [2218].

Оценивая значение этой встречи, его помощник А.С. Черняев характеризует её как «конец «холодной войны» [2219].

«После Мальты у меня появилась уверенность, — утверждает М.С. Горбачёв, — что мы перешли, наконец, Рубикон.