Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь

Замечания митрополита были справедливы. Как видно из доклада председателя «Белорусской народной самопомощи» Ю. Соболевского, националисты и в начале 1944 г. по-прежнему делали главную ставку на создание Белорусской Католической Церкви. Соболевский считал, что как православный, так и католический клир ранее проводил политическую работу в пользу своих опекунов — России и Польши во вред национальной белорусской государственности. Поэтому надо «завоевывать костелы» белорусскими ксендзами. В качестве практических мер предлагалось назначить католического администратора-белоруса, выселить всех ксендзов-поляков, прибывших после 1920 г., запретить пребывание в Белоруссии иезуитов, выселить всех польских колонистов и т. д. [922]

Германская же администрация и в 1944 г. упорно пыталась добиться белоруссизации православной церкви, заставляя заниматься этим и националистов. Например, 25 января отдел политики РКО просил Министерство занятых восточных территорий помочь в получении точного статута автокефальной православной церкви в Генерал-губернаторстве, который срочно необходим для генерального комиссара в Минске [923]. Вероятно, тот хотел положить его в основу статута автокефальной Белорусской Церкви. А 1 июня 1944 г. начальник руководящей группы 114 по вопросам культуры РМО Милве-Шрёден писал начальнику руководящей группы ПЗ: «Факты свидетельствуют, что преобладающая часть белорусского православного духовенства настроена прорусски. Подготовка белорусской национальной иерархии встречает трудности, так как она является возможной только при условии, что с немецкой стороны будет проявлена инициатива в церковной области… Лично я считаю необходимым и в этом деле развитие немецкой инициативы. В этом смысле я сделал заявление у обергруппенфюрера» [924].

Но времени для проведения более активного вмешательства в белорусские церковные дела у немцев уже не оставалось. По существу, не успел развернуть свою работу и отдел вероисповеданий, с которым митрополит Пантелеймон совершенно не считался. Приближались советские войска. Белорусские архиереи были эвакуированы в Германию, куда прибыли 15 июля 1944 г. Здесь они все присоединились к карловчанам, что подчеркнуло их общерусскую ориентацию.

Иерархи Белорусской Церкви в годы войны неоднократно выступали с публичными антикоммунистическими заявлениями. При этом значительная часть духовенства, в том числе некоторые архиереи, занималась активной просоветской деятельностью. Участие его в партизанском движении в Белоруссии было особенно массовым. Правда, это движение было неоднородным. Так, из 440 тыс. учтенных партизан и подпольщиков республики 24 тыс. составляли члены антифашистских комитетов западных областей, не связанных с Москвой. Кроме того, на территории Белоруссии действовали нелегальные отряды украинских националистов и особенно активно — около 20 тыс. бойцов польской Армии крайовой, которые нередко сражались не только с немцами; но и с партизанами (в этих боях погибло несколько тысяч человек) [925].

Далеко не сразу и многие из советских партизан стали относиться к духовенству положительно, значительная часть только с сентября 1943 г. И все-таки примеров помощи священнослужителей партизанам с первых месяцев войны множество.

Так, священник В. Копычко из Пинской епархии вспоминал, что уже в июле 1941 г. через подпольную группу ему было передано из Москвы послание Патриаршего Местоблюстителя, которое он зачитал перед прихожанами. Затем В. Копычко стал связным партизан, собирая для них оружие и продукты. Священник Минской епархии Иоанн Лойко в 1942 г. публично благословил трех своих сыновей идти в партизаны. В том, что его село Хоростово стало «столицей» партизанского края, была немалая заслуга о. Иоанна. 15 февраля 1943 г. нацисты захватили село, заколотили храм и сожгли в нем священника и более 300 молящихся. В характеристике, выданной 15 ноября 1944 г. командиром партизанского отряда им. Кирова благочинному Пинского западного округа, говорилось: «Священник Раина Кузьма Петрович… оказывал всенародную помощь партизанам… Доставлял в партизанские отряды разведданные, призывал население к оказанию содействия народным мстителям. Проявил себя как подлинный патриот нашей великой Родины». 9 октября 1943 г. о. К. Раина был арестован нацистами в храме, приговорен к расстрелу и чудом спасся [926]. В отчете Пинского обкома КП(б) Б в ЦК ВКП(б) от 4 июня 1943 г. говорилось: «…попы дер. Дятловичи, Востынь, Лунинец, Лунин, Вулько Лунинецкого района в первые дни войны оказывали свои услуги немцам. Проведя разъяснительную работу с этим духовенством, мы доказали им, что, помогая немцам, они изменяют своему народу… После этого они начали работать против немцев — в пользу партизан… попам было поручено провести молебен в населенном пункте, где размещались немецкие гарнизоны, с тем, чтобы эти молебны были направлены на разоблачение немецкой лжи о партизанах… Это поручение попами было выполнено. В одно из воскресений попы молились за партизан, называя их борцами за свою родину, за сохранение своего народа» [927].

Протоиерей Александр Романушко из Полесья с 1942 г. по лето 1944 г. лично участвовал в боевых операциях, ходил в разведку. В 1943 г. он при отпевании полицая при большом скоплении народа и в присутствии вооруженной охраны прямо на кладбище сказал: «Братья и сестры, я понимаю большое горе матери и отца убитого, но не наших молитв и „Со святыми упокой“ своей жизнью заслужил во гробе предлежащий. Он — изменник Родины и убийца невинных детей и стариков. Вместо „Вечной памяти“ произнесем же: „Анафема“». Подойдя к полицаям, он просил их искупить свою вину, обратив оружие против фашистов. Эти слова произвели на людей очень сильное впечатление, и прямо с кладбища многие ушли в партизанский отряд. Из письма о. Александра, посланного осенью 1944 г. митрополиту Алексию (Симанскому), известно, что число священников в Полесской епархии уменьшилось на 55 % ввиду расстрела их нацистами за содействие партизанам. Настоятель Минской церкви Св. Александра Невского протоиерей Николай Тисельский прятал в конце июня — начале июля 1944 г. в подвале храма жителей города, не желавших насильственного перемещения в Германию [928].

Особенно интересны свидетельства о том, что летом 1943 г. протоиерей К. Раина передал по пачке листовок, выпущенных Московской Патриархией, митр. Пинскому Александру (Иноземцеву) и архиеп. Брестскому Иоанну (Лавриненко). Деятельность митр. Александра, одного из основателей и руководителей Украинской автокефальной Церкви, вызывала «особую тревогу и озабоченность» Патриархии. И осенью 1943 г. в партизанский отряд им. Лазо самолетом прибыла группа особого назначения с заданием передать митрополиту личное письмо патриарха Сергия и договориться о вылете в Москву для встречи с главой Русской Церкви. Посланцы дважды встречались с митрополитом. От полета в Москву и обращения по всесоюзному радио к верующим он, по словам участника встреч Н.И. Чалея, отказался, ссылаясь на «последствия, которые могут возникнуть в судьбах Церкви, ближайших сотрудников и его тяжело больной матери», но отношения с Патриархией были урегулированы. А по свидетельству командира партизанского соединения генерал-майора В.З. Коржа, у него с осени 1943 г. была установлена связь с митр. Александром, которому через подпольщиков Пинска вручались различные указания, советы, как вести работу среди оккупантов и т. д. [929]

Таким образом, Белорусская Православная Церковь сделала все возможное, чтобы остаться и развиваться как часть единой Русской Церкви.