Василий III. Иван Грозный

На первых порах старания опричной администрации, выколачивавшей оброки и умножавшей барщинные повинности, приносили известные выгоды опричной казне. Но эти выгоды очень скоро стали перекрываться убытками. Опричные реквизиции подрывали самый источник государственных доходов. Разоренное население массами покидало обжитые места.

Тяжесть опричнины испытывало население всего Новгорода, включая его земскую половину. Однажды царь прислал сюда дворянина, чтобы переписать всех «веселых людей» — скоморохов — и ученых медведей. Приказ был исполнен, и за полтора месяца до свадьбы царя с Марфой Собакиной гонец выехал в Москву с целой ватагой новгородских скоморохов и с медведями. Перед отъездом опричник решил развлечься в земщине. Явившись на Софийскую сторону с компанией потешных, он велел пустить медведей в земскую дьячью избу. Перепуганные подьячие бросались из окон наземь. Земский дьяк Бартенев был избит опричниками в кровь и основательно помят медведем. Разделавшись с дьяком, опричная компания продолжала озоровать по всему Кремлю, избивала прохожих, травила и драла их медведями. «А в те поры, — замечает летописец, — много в людех учинилось изрону». Власти земского Новгорода стали жертвой произвола опричников. В еще большей мере от насилия и злоупотреблений опричнины страдало простонародье. С новгородцев, писал псковский летописец, брали штрафы великие, «поклепы и подметы», и «от сего мнози людие поидоша в нищем образе, скитаяся по чюжим странам».

С незапамятных времен недоброжелатели чернили новгородцев за то, что они «сквернословы, плохи, а пьют много и лихо». Нравы крамольного народа обратили на себя внимание опричных властей. Они постарались пресечь всякую виноторговлю вне стен государевых кабаков, для чего и «заповедали винщиком не торговати, и поймают винщика с вином, или пияного человека, и они велят бити кнутом да в воду мечют с великого моста». Опричный указ вступил в силу в последние зимние недели. Не мудрено, что для многих гуляк купание в ледяной волховской воде имело печальный исход. Более всех страдали от опричных забот о нравственности «меньшие люди»: подмастерья, ярыжки, холопы, нищий люд — словом, все, кого за непочтение к властям называли лихими людьми. Меры в отношении виноторговли должны были устрашить строптивую новгородскую чернь и способствовать приращению доходов казенных кабаков.

Опричные власти проявляли исключительную расторопность по части различных полицейских мер. Обличителей Новгорода возмущало то, что в городе нет ни стен, ни ворот, «хто хочет, тот идет и выйдет, а сторожен нету». Опричники покончили с таким непорядком. Они запретили переезжать Волхов на лодках и установили стражу и решетки на мосту. Отныне дьяки могли контролировать сообщение между двумя половинами города. Волхов стал охраняемой границей опричных владений.

В разгар жаркого лета дьяки запретили горожанам топить печи в избах и велели готовить пищу в безопасных местах на огородах. Эта мера была безукоризненной с пожарной точки зрения, но она доставила много хлопот и неудобств населению.

Бесспорным достоинством опричной администрации в Новгороде было умение добиться неукоснительного исполнения ее распоряжений. Но авторитет опричных властей основывался исключительно на принуждении и строжайших полицейских мерах.

Последнее опричное правительство

Стихийные бедствия и татарские набеги приносили неописуемые бедствия. Но опричники были в глазах народа страшнее татар. Царь оправдывал введение опричнины необходимостью искоренить «неправду» бояр-правителей. На деле опричный режим привел к неслыханным злоупотреблениям. Как говорят очевидцы, земские суды получили от царя распоряжение, которое дало новое направление всему правосудию. Распоряжение гласило: «Судите праведно, наши виноваты не были бы». Следуя таким указаниям, судьи перестали преследовать грабителей и воров из числа опричников. В годы опричнины процветали, как никогда, политические доносы. Опричник мог подать жалобу на земца, будто тот позорит его и всю опричнину. Земца в этом случае ждала тюрьма. Его имущество доставалось доносчику. Бесчинства опричнины достигли апогея ко времени новгородского похода. В разоренной чумой и голодом стране, где по дорогам бродили нищие и бродяги, а в городах не успевали хоронить мертвых, опричники безнаказанно грабили и убивали людей. Они обшарили все государство, на что царь не давал им согласия, повествует опричник Штаден. Так начались многочисленные душегубства в земщине. Разумеется, царь Иван и его сподвижники не поощряли прямой разбой. Но они создали опричные привилегии и подчинили им право и суд. Они возвели кровавые погромы в ранг государственной политики. Следовательно, на них лежала главная вина за беззакония опричнины. В конечном итоге погромы более всего деморализовали саму опричнину.

Падение старого опричного руководства разрушило круговую поруку, связывавшую членов опричной думы. Состав думы пополнился земцами, многие из которых испытали злоупотребления опричнины. Члены новой опричной думы, по-видимому, стали сознавать опасность деморализации охранного корпуса. Опричники, повествует Штаден, творили в земщине такие беззакония, что сам великий князь объявил наконец: «Довольно!» Казнь Басманова ознаменовала конец целой полосы в истории опричнины. Подвергнув опале тех, кто создал опричнину, царь велел собрать жалобы земских дворян и расследовать самые вопиющие преступления опричников.

Телега опричного правосудия сделала крутой поворот. Опричный боярин князь Василий Темкин был предан суду за то, что он, взяв крупную сумму у митрополичьего дьяка, отказался вернуть долг и, чтобы избавиться от кредитора, убил его сына. Суд постановил наказать Темкина и конфисковать одну из его вотчин. Царь, любивший показную строгость, утвердил приговор суда. Помимо всего прочего, Грозный примерно наказывал опричных, чтобы вернуть доверие земщины. Казни и судебные преследования расстроили механизм опричного управления. Опричная администрация, прежде энергичная и деятельная, впала в паралитическое состояние. Штаден, посетивший главную резиденцию в Москве, был поражен царившим там настроением. «Когда я пришел на опричный двор, — повествует он, — все дела стояли без движения… бояре, которые сидели в опричных дворах, были прогнаны; каждый, помня свою измену, заботился только о себе».

Попытки положить конец наиболее вопиющим злоупотреблениям на первых порах не затронули основ опричного режима, но проводились они с обычной для Грозного решительностью и беспощадностью и вызвали сильное недовольство в опричном корпусе. «Тогда, — свидетельствует Штаден, — великий князь принялся расправляться с начальными людьми из опричнины».

Давно стало привычным представление о том, что Малюта был злым гением царя Ивана Васильевича. Достоверно известно, что Скуратов учинил настоящее побоище в вотчинах конюшего Федорова, а затем в Твери и Торжке во время новгородского похода. Скуратов участвовал также в суде над князем Владимиром Андреевичем и в московских казнях. Как повествуют Таубе и Крузе, на Богану были присланы судьи Василий Грязной и Малюта Скуратов. Значит ли это, что именно Малюта был инициатором процесса князя Владимира Андреевича?

Фактически миссия Скуратова в дни судилища на Богане заключалась в том, чтобы привести в исполнение смертный приговор, вынесенный князю монархом и его думой.

Таубе и Крузе были допущены в круг высших руководителей опричнины. Они имели основание назвать первым думного дворянина Василия Грязного.

На Пыточном дворе роль Малюты была, по-видимому, аналогична роли пономаря в Слободском ордене. Законченный палач, он не уступал мастерам пыточных дел и более всего проявил себя в массовых расправах с государевыми «изменниками».

При учреждении опричнины ее приказы копировали приказную систему земщины. Пыточная изба, или Пыточный двор, была одним из таких приказов. Опричнина была задумана как карательное учреждение. Но в первый период самодержец вел открытую войну со своими политическими противниками. Нет никаких данных о том, что опальные княжата, сосланные в Казань, прошли через Пыточный двор.