Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

Того ж року на Страстной недели во среду гром загримел велми грозный з дождем и з бурею немалою. А то был знак недобрый и праве злый, бо на десятой недели, в четверток великий, страшный был мороз: што было цветов, то все поморозил... Што было огородных речей — капуста, ботвинье, цибуля, маки, горохи, ячмень, ярица, то все мороз побил- чого в великим плачем было видети тых людей голодных, которые толко огороды были засеяли, ажитане починали».

it it it -к

Запасы хлеба в Московии были велики. Но богатые собственники — бояре и монастыри — взвинтили цены на него до того, что хлеб стал недоступен большинству населения. Вот что писал о страшном голоде свидетель описываемых событий, немец Конрад Буссов:

«Неслыханно обильная милостыня, которую он /царь Борис/ раздавал во время длившейся нескольколетподряд великой дороговизны, неспасла бедный народ от сильного голода и мора в его стране, и люди гибли тысячами. Эта дороговизна началась в 1601 году и продолжалась до 1604 года... и голод во всей стране был сильнее, чем даже при осаде Иерусалима, о чем можно прочесть у Иосифа Флавия, когда евреи ели собак, кошек, крыс и мышей, даже кожу со старых седел и сапог...

Но, клянусь Богом, истинная правда, что я собственными глазами видел, как люди лежали на улицах и, подобно скоту, пожирали летом траву, а зимой сено. Некоторые были уже мертвы, у них изо рта торчали сено и навоз, а некоторые (прошу прощения) пожирали человеческий кал и сено. Не сосчитать, сколько детей было убито, зарезано, сварено родителями, родителей — детьми, гостей — хозяевами и, наоборот, хозяев — гостями. Человеческое мясо, мелко-мелко нарубленное и запеченное в пирогах, т.е. паштетах, продавалось на рынке за мясо животных и пожи-

ралось, так что путешественник в то время должен был остерегаться того, у кого он останавливался на ночлег.

Царь Борис Годунов.

Портрет ней местного художника

Когда из-за ужасной дороговизны и голода начались столь страшные, бесчеловечные и в некоторых •местностях никогда не слыханые убийства и на всех улицах ежедневно стали находить множество трупов людей . умерших от голода, и об этом сообщили царю Борису. надумал он эту беду и Божью кару отвратить своей казной. И приказал у наружной городской стены, которая в окружности составляет четыре немецких мили, с внутренней стороны отгородить четыре больших площади, куда ежедневно рано утром собирались бедняки города Москвы И каждому давали одну деньгу, а их 36 идет на талер. Такое благодеяние побуждало бедных поселян бросать п покидать дома всё и бежать с женами и детьми в Москву, чтобы тоже получить эти деньги. Бедняковтам собралось такое множество, что ежедневно на них тратилось до 500.000 денег (что составляет 13.888 талеров и 32 медных гроша).

Это продолжалось все время, а дороговизна на убыль все не шла. Ежедневно повсюду на улицах по приказу царя подбирали сотни мертвецов и увозили их на таком множестве телег, что смотреть на это (легко поверить) было страшно и жутко. Мертвецов было приказано особо приставленным к этому людям тщательно обмывать, завора'чивать в белое полотно, обувать в красные башмаки и отвозить для погребения в «Божий дом» — так называлось место, где хоронят умерших без покаяния.

И з-за т акого царского милосердия на пищу бедняков, на одеяние для умерших и на их погребение в течение этой четырехлетней дороговизны из казны ушло неисчислимо много сот тысяч рублей, так что из-за этого казна сильно истощилась... Так было в одном только этом городе, а какое великое множество людей погибло за это время от голода и чумы во всех концах страны и в других городах, и все они были также похоронены на 4

счет казны».

Буссов К. Московская хроника 1584—1613. М., 1961, с. 96—97

До начала голода бочка ржи стоила на Руси 3—5 алтын (т.е. 9— 15 копеек), затем ее цена дошла до 12 рублей! Понятно, что удорожание хлеба в 800 раз сделало его абсолютно недоступным основной массе населения. Согласно подсчетам демографов-историков (например, А. Палицына), только в Москве за два с половиной года были погребены в общих могилах 127 тысяч трупов людей, валявшихся на улицах. Общее число жертв во всем Московском государстве значительно выше. Буссов называет цифру 500 тысяч, но действительно число умерших от голода во всех городах и селах не поддается исчислению!

СЮ. Шокарев пишет:

«Судьба Бориса Годунова связана с удивительным парадоксом — правитель, стремившийся оказать реальную помощь народу, повысить его благосостояние, укрепить военную мощь и внешнеполитическое положение державы, в народе не только не был популярен, но и наоборот зачастую ненавидим. Бориса обвиняли во всех грехах и бедах: смерть царя Ивана, царевича Дмитрия, царя Федора и даже сестры-царицы Ирины приписывалась злодействам Годунова. Обвиняли его и в поджоге Москвы, и в сговоре с крымским ханом. Опалы на бояр, масштаб которых не мог идти ни в какое сравнение с террором Грозного, также вызывали ропот в народе. Причина подобного отношения к правителю, видимо в том, что общество все-таки не могло простить ему стремительного возвышения до царского престола. В русских исторических повестях начала XVII века Годунов часто называется «рабоцарем».

История России с древнейших времен до конца XVIIвека. М2001, с. 443

Глава 2

ПОБЕДА И ПОРАЖЕНИЕ ГРИГОРИЯ ОТРЕПЬЕВА " (1604-1606 гг.)

ПОЯВЛЕНИЕ САМОЗВАНЦАЛЖЕ-ДМИТРИЯ I

Итак, царь Борис не пользовался популярностью. А четыре года голода, в котором он совершенно не был виноват, обострили общее недовольство народа до крайности. В истории часто бывает, что за промахи и преступления одних деятелей, отвечать приходится совсем другим:

«Энергия анархии и мятежа, которая выплеснулась наружу сразу же после смерти Ивана Грозного, была загнана вглубь и широко развернулась, как только представилась возможность —страшный голод 1601 — 1603 гг.»

История России с древнейших времен до конца XVIIвека, с. 432—436

Но для начала борьбы с царствующим правителем всем недовольным нужен был символ. Требовался такой претендент на царский трон, который в одном своем имени совместил бы как в фокусе весь комплекс политических, экономических, идеологических и прочихчаяний народа. Понятно, что им мог быть только тот человек, кто предъявил бы законнные права на престол, дарованные ему по праву рождения.

В XXI веке династические права уже не играют никакой роли. Но для людей XVII века именно они имели решающее значение. За незаконным претендентом никто бы не пошел. Законным правом на московский престол обладали, в первую очередь, дети Ивана IV. И вот у царя Бориса появился грозный соперник, причем буквально с того света — царевич Дмитрий. Он-то и стал знаменем освобождения Московской Руси от власти Бодунова.

Как известно, царевич погиб 15 мая 1591 года в Угличе, в возрасте семи лет. Собственно, царевичем Дмитрия можно считать лишь условно, поскольку его мать Мария Нагая была седьмой женой

Ивана IV, а каноны православной церкви разрешали жениться только три раза и только в связи со смертью жен. К тому же с Марией царь Иван не венчался.¹³⁰

Наблюдательным иностранцам давно было ясно, что Дмитрию долго жить не придется, и что после его смерти наступит в жизни страны переворот, который повлечет за собой большие внутренние потрясения. Вот что писал, например, упоминавшийся выше английский посланник Флетчер в своей книге «О русском государстве», изданной им после возвращения на родину:

«Кроме нынешнего государя (Федора), у которого нет детей и едва ли будут, ...есть еще один только член этого дома, именно: дитя шести или семи лет, в котором заключается вся надежда и все будущее царского рода... Младший брат царя... содержится в отдаленном месте от Москвы, под надзором матери и родственников из дома Нагих, но жизнь его находится в опасности от покушений тех, которые простирают свои виды на обладание престолом в случае смерти бездетного царя. Кормилица, отведавшая прежде него какого-то кушанья (как я слышал), умерла скоропостижно... Этот вопрос окончится не иначе, как всобщим восстанием».