Французская волчица — королева Англии. Изабелла

Хотя старательно поддерживалась видимость того, что Эдуард III контролирует свое правительство, на самом деле Изабелла «наставляла несовершеннолетнего» и правила вместе с Мортимером от его имени в качестве неофициальных регентов. Интересы Мортимера в совете представляли его друзья, Орлитон и Ингхем, а позднее Хотэм и сэр Саймон Берфорд. Изабелла и Мортимер «полностью подчинили» как короля, так и всю администрацию, они диктовали политику и крепко держали власть в своих руках. ^{1350} Королева осуществляла контроль за основным службами государства через людей, которых она поставила на соответствующие должности; канцлер, казначей и хранитель Малой печати сопровождали ее повсюду, куда бы она ни направлялась. ^{1351} Она также контролировала доступ к королю, что вскоре «возбудило большую ревность». ^{1352}

Однако почти нет сомнений в том, что мотивом действий Изабеллы было стремление возвысить сына, которого она, без сомнений, горячо любила. К счастью, ее честолюбивые замыслы на его счет совпадали с его собственными, и потому она могла на вполне законных основаниях идентифицировать свои желания с интересами Короны. Взаимоотношения между матерью и сыном были кратко изложены в иллюстрированной рукописи трактата Уолтера де Милмета, вероятно, созданной в то же время и преподнесенной Эдуарду III; на миниатюре мы видим юного безбородого короля на троне рядом с матерью — оба с коронами на голове. ^{1353}

Бейкер уверяет, что третьей фигурой триумвирата с Изабеллой и Мортимером был Орлитон, но это явно завышенная оценка его роли. На самом деле он провел почти весь 1327 год за границей, с дипломатической миссией — а когда вернулся, то обнаружил, что лишился фавора у Изабеллы и Мортимера из-за того, что принял от папы должность епископа Вустерского, обойдя кандидата, выдвинутого ими.

Поскольку Изабелла и Мортимер правили совместно и осуществляли свою власть неофициально, нам сложно определить, чье влияние доминировало. Все делалось от имени короля, или королевы и ее сына, но хотя и говорилось, что «королева правит» ^{1354}, многие верили, что Мортимер брал верх и над Изабеллой, и над Эдуардом. У нас есть достаточно свидетельств того, что именно Изабелла, а не Мортимер, стоя за троном, обладала в тот период реальной властью. Тем не менее она полагалась на воинскую силу и опытность Мортимера, и нам известны примеры, когда он брал на себя инициативу в важных делах, не ссылаясь на королеву. Потому нам представляется, что они доверяли друг другу, действуя так, чтобы не вызвать взаимного неодобрения, и разделили между собой сферы влияния.

Власть Изабеллы основывалась на несокрушимых бастионах — статусе королевы-матери, а также любви и преданности сына. Она старалась проводить с мальчиком как можно больше времени и оказывала на него сильное влияние. А власть Мортимера держалась в основном на интимных отношениях с королевой, хотя сам он любил подчеркивать свое происхождение от короля Иоанна, чему свидетельствами служат несколько современных документов, где его именуют «родичем короля». ^{1355} Однако многие другие лорды могли указать на более близкое родство с королем, и высокое положение Мортимера в тот период целиком обуславливалось тем, что он был любовником королевы. ^{1356} Найтон утверждает, что при разъездах они всегда жили в одном доме, но, судя по хвалебным отзывам об Изабелле, высказанным в то время папой и другими, любовники, похоже, старались соблюдать приличия.

Парламент продолжал заниматься реабилитацией: возмещались потери Ланкастеров и их друзей, восстанавливались права «несогласных» на их земли, вознаграждались те, кто оказывал поддержку королеве в трудные времена. ^{1357} Существенный вклад Генри Ланкастера в успех предприятия королевы был достойно вознагражден. Приговор над Томасом Ланкастером признали недействительным, и его брат получил формальное право наследовать ему ^{1358}, а вскоре после этого Эдуард III, по подсказке матери, послал в Рим запрос на канонизацию Томаса, расхвалив его добродетели ^{1359} — Изабелла знала, что это добавит ей популярности и укрепит преданность Ланкастера. Позднее Иоанн XXII отклонил этот запрос, как и три последующих, сделанных от имени Эдуарда III возможно, потому, что помнил о подлинных — личных — мотивах поступков Томаса.

Другим «популистским» шагом королевы было принятие акта, ограничивающего число местностей, подпадающих под действие жестоких законов о пользовании лесами. ^{1360} Меры, принятые Эдуардом II против Орлитона, были аннулированы, а Эйрмин 6 февраля наконец получил свои доходы за Норвич. Тогда же королеве были даны все сеньериальные права в ее поместьях. ^{1361} Генри де Бомонту и его жене Эдуард III, по просьбе матери, 15 февраля даровал два имения Деспенсера. ^{1362}

Изабелла позаботилась о том, чтобы Мортимер был щедро вознагражден «с учетом его службы королеве и королю, здесь и за морем». ^{1363} Того же 15 февраля ему вернули доходные должности опекуна над наследниками Уорвика и Одли, добавив еще и наследника лорда Гастингса (в октябре он стал также опекуном наследника Пемброка), ^{1364} а 20 февраля он был назначен юстициарием диоцеза Лландаф. 21 февраля Парламент отменил приговоры, ранее вынесенные Мортимеру и Черку, издал формальное помилование Мортимера за побег из Тауэра и «другие проступки», и восстановил его в правах на отцовские имения. Затем он был назначен пожизненным юстициарием Уэльса, юрисдикцией, распространяющейся на все земли Короны в этой области. ^{1365} Королева также обеспечила Мортимеру получение владений Черка. ^{1366}

В конце февраля и в начале марта Ланкастер, Кент, Норфолк, Уэйк, Орлитон и Бергерш в ознаменование их верной службы Эдуарду III и королеве Изабелле ^{1367} получили дары в виде земель, арендных держаний и доходов, а сэру Джону д'Эно был назначен пенсион. ^{1368} Эдуард III подтвердил пожалования, сделанные его матери на сессии Парламента в дни Богоявления, и подарил ей еще 1000 марок на продовольственные расходы; ^{1369} в марте она наконец вступила в полное владение своими землями и движимым имуществом. ^{1370} К этому моменту у Изабеллы уже было заведено свое хозяйство, отделенное от двора короля.

Парламент также постановил простить город Лондон, получивший новую хартию вольностей, и многих прежних сторонников Деспенсеров. Казначей Изабеллы, Уильям де Будон ^{1371}, получил повышение по службе, а ее клерк, Роберт Уайвил, был освобожден от обязанностей хранителя Малой Печати и по ее протекции стал каноником в Личфилде. Завершив пространную программу награждений и реабилитаций, Парламент окончил свои заседания 9 марта.